В тот год Петров решает меня добиться. Эта наша дачная тусовка… здесь большинство встречается только во время летних каникул. И романы у многих тоже только на короткий срок.
Я, хоть и гуляю вместе со всеми, но никогда не отвечаю на чьи-то попытки ухаживания. Во-первых, я не могу всерьёз смотреть на всю нашу честную компанию, которую знаю с детских лет. Во-вторых, отношения на три месяца — не для меня.
Я жду большую и светлую любовь, что называется, как в сказке. Только никому об этом не говорю, ну кроме Ирки. Правда, у неё дача совсем в другой стороне, так что летом мы видимся реже. Хотя иногда она приезжает погостить ко мне сюда на недельку.
Петров настойчиво таскает мне полевые цветы и всякие вкусности из ларька у станции. Вызывается проводить и накидывает вечерами кофту на плечи. Хотя я ему сказала, что между нами ничего быть не может. Знаю, вокруг считают нас парой, но никак это не комментирую. И даже терплю, когда приветствуя, он целует меня в щеку. Петров в целом славный парень, добрый, веселый, душа компании. Просто не мое.
В тот вечер он приходит позже остальных, и не один. Мы все уже сидим у костра, Вадик бренчит на гитаре незатейливую мелодию, кто-то пьёт вино. Я разглядываю ребят и думаю, как странно, ведь мы уже взрослые, нам не двенадцать лет, все совершеннолетние, а все равно в этих посиделках ощущается уют тех встреч, когда мы были детьми. Конечно, сейчас компания меньше, но все равно все свои, родные.
Петрова встречают улюлюканьем. Он здоровается за руку с парнями, чмокает меня в щеку, а потом представляет парня, с которым пришёл:
— Ребзя, это Влад. Его предки недавно купили дом у нас тут.
— Всем привет, — парень улыбается, а внутри меня вдруг что-то замирает.
Я никогда, кажется, не видела такой улыбки, открытой, светлой. И глаза невероятно красивые, глубокие, в них отражается блеск костра, делая почти нереальными.
Не замечаю, как нас всех представляют этому Владу.
— А это Ася, — смеётся Петров, — от английского айс, льдинка, холодная и неприступная.
Он садится рядом, кладя руку мне на плечи, а я тушуюсь и злюсь от подобного описания. Что теперь подумает обо мне этот парень? Влад кидает на меня взгляд, за которым невозможно разглядеть эмоции, но он пронизывает меня насквозь. Скользит с лица на руку Петрова, и я невольно скидываю ее с плеч, на что Влад коротко хмыкает, отводя взгляд.
— Да ладно, Аська, я же пошутил, — Петров снова тянет ко мне руки, но я настойчиво их убираю. Наконец, он оставляет меня в покое.
Вечер продолжается, все общаются, пьют вино. Я не любитель выпивки, но делаю пару глотков. Горячительная жидкость приятно согревает желудок и позволяет немного расслабиться.
Я посматриваю на Влада украдкой, он немногословен. Живет в Питере, учится в СПбГУ на юридическом. Вижу, как наши девчонки на него поглядывают, а через какое-то время Рита, уже будучи изрядно навеселе, даже подсаживается и заводит разговор. Они переговариваются почти на ухо, касаясь друг друга, и я чувствую странное желание встать и оттолкнуть пьяную подругу от этого парня. Такое мне обычно несвойственно, но сейчас даже покалывает в пальцах.
Рита кладёт ему на бедро руку, что-то тихо рассказывая, он слушает с улыбкой и, кажется, совсем не против. Я знаю, что она не запаривается и может переспать с парнем в день знакомства. Чувствую, именно этой целью Рита и задалась.
Наблюдаю, как она кладёт ему вторую руку на плечо, якобы в активной жестикуляции что-то повествуя. Влад только улыбается, глядя на огонь, который, отражаясь в его глазах, делает их почти дьявольским.
А потом вдруг резко поворачивает голову и упирается в меня взглядом.
Я никак такого не ожидаю и не успеваю отвести свой. Смотрю в темные омуты, тону в них, чувствуя, как немеют ноги, а во рту пересыхает. Наш зрительный контакт прерывается Петровым, он кидает мне на плечи свою кофту и садится рядом. Я перевожу взгляд на парня, а когда снова смотрю на Влада, он уже не обращает на меня внимания.
Ритка с удовольствием хлебает из идущей по кругу бутылке и почти виснет на парне.
Я твержу себе, что меня это не касается, что я вообще его вижу первый раз… и упорно слежу за его движениями и взглядами.
Наконец, не выдержав, встаю. Петров вскакивает следом.
— Ты чего, Ась?
— Мне домой надо, — произношу твёрдо, стягивая кофту, отдаю парню. — Всем пока.
Слышу в ответ нестройное “пока”.
— Я тебя провожу, — Петров снова проявляет настойчивость.
Я бросаю взгляд на Влада, но он даже не смотрит на меня, вовсю занятый Ритой.
— Не надо, — кидаю Петрову и почти бегом срываюсь прочь.
Прохлада ночи немного освежает мысли. Я начинаю сожалеть о произошедшем. С чего я так себя вела? Из-за парня, которого даже не знаю? Может, он и красавчик, но это ещё не повод… и вообще, вряд ли он посмотрит на такую простушку, как я. Ни боевого раскраса, ни глубокого декольте, да и веду себя тихо, как мышка… зачем я, когда есть Ритка?
Я впервые проникаюсь такой неприязнью к подруге. Чувствую себя растерянной, потому что все это ну просто ни в какие ворота. Ревновать парня, с которым знакома несколько часов!
Дома я тихо пробираюсь в нашу с Ильей комнату, брата ещё нет. Я падаю на свою кровать, закрыв глаза, вижу лицо Влада и его невероятную улыбку. Гоню прочь этот образ, но он отказывается уходить. Да что же такое со мной творится?
Я все-таки уснула, провалилась в странное забвение, балансируя на грани сна и реальности. А потом вырубило напрочь. Проснулась, как от толчка, просто открыла глаза, и в тот же момент сердце скакнуло: на кровати сидел Влад. Впрочем, я сразу поняла, что никаких романтических порывов не наблюдается, да и не ждала их.
Он сидел, листая ежедневник Шилова. Слазил, значит, в мой рюкзак, не спросив разрешения. Очень мило. Влад, повернув голову и поймав мой взгляд, растянул губы в подобие улыбки.
— Ты так крепко спала, я не стал тебя будить.
— И решил порыться в моих вещах? — спросила я без намека на любезность, глядя исподлобья. Он хмыкнул.
— Ну да, не самый рыцарский поступок, но я в них вроде и не мечу. Это ежедневник убитого?
Я кивнула, продолжая наблюдать за Владом с недоверием.
— А это что? — кивнул он на тумбочку, там лежали фотографии.
— Я нашла их в квартире Андрея после его смерти. В одной из книг.
— Любопытно. Кто-то пытался предупредить об опасности? И как ты сложила этот пазл?
— В смысле? — не поняла я.
Влад не спеша разложил фотографии белой стороной вверх. “Берегись, тебя, погубит”. Потом взял оставшиеся по одной в руку и показал мне.
— Берегись, Шилов, Ася тебя погубит? Или берегись, Ася, Шилов тебя погубит? Судя по происходящему, второе куда ближе к истине.
Я только по-дурацки молчала, моргая. А ведь действительно, тогда я сразу сложила фразу так, соотнеся, видимо, со взрывом и гибелью Андрея, случившейся только что. Но если верить моим исчислениям, то фотографии могли прислать довольно давно. Кто-то, кто видел нас вместе на том вечере, решил предупредить об опасности… Андрея? Меня? И кто он, этот человек? И снова вспомнился странный помощник, выведший меня из дома в Комарово.
Мог ли кто-то следить за мной давно? Когда я появилась в кругу Шилова? Но зачем? И зачем кому-то предупреждать меня об опасности?
— Вижу, я погрузил тебя в глубокие раздумья, — хмыкнул Влад, откладывая фото. Перевернув их, продолжил: — Не буду утверждать, но если некто хотел, чтобы пазл сложился верно, он бы выбрал определенную последовательность фотографий. Вполне вероятно, линейную, то есть по ходу течения вечера. Давно было мероприятие?
— Да, — кивнула я, — почти полгода назад.
— Давненько. Ну что ж, напряги память, вдруг получится.
Влад встал, потягиваясь, я невольно скользнула по нему взглядом, но тут же опустила глаза.
— Пойдем поедим, заодно расскажешь все подробно.
Он ушел, я еще немного посидела, кусая губу. Происходящее было странно. Нереально странно вот так просто находиться рядом с ним. Я была уверена, что если мы когда-нибудь еще встретимся, то это будет сродни взрыву в космосе, все отлаженное годами спокойствие разлетится вдребезги…
А теперь вот он обыденно сидит рядом и зовет обедать. И ничего больше. Первые эмоции, испытанные при виде него, отошли. Встряска кончилась, внутри снова все утихло, и оказалось, что можно жить дальше. Даже находясь рядом с Владом. Потому что через десять минут мы ели в кухне пельмени, и я рассказывала все с самого начала. Ну почти все. О моем тайном спасителе пока умолчала. И о том, как начались наши с Андреем отношения, тоже.
И поэтому, наверное, обалдела, когда Влад, уставившись на меня, спросил:
— Ты его любила?
Я замерла, ответив на его взгляд. Усмехнувшись, покачала головой, уставившись в тарелку.
— Нет, — добавила тихо.
Можно было бы сказать, что любила я всего одного человека, но только кому это нужно? Уж точно не мне и Владу.
— А нахрена встречалась? Бабло?
Я снова усмехнулась. Ну да, сценарий очевидный.
— А ты нахрена с бабами встречаешься, Влад? — ответила, посмотрев ему в глаза.
Он взгляд не отвел, и мы некоторое время играли в гляделки. Потом он кивнул.
— Принято.
Отставив тарелку, поднялся и стал наливать чай. Я следила за его плавными движениями и думала: действительно, стало легче. Я справлюсь, кажется, справлюсь.
А потом он поставил передо мной чашку чая с молоком, и перед глазами поплыло. Потому что себе он налил черный, а это значит, что он… помнит, какой я чай люблю?
Я смотрела на свою чашку, словно она волшебная, и прямо сейчас на поверхности чая вспыхивают какие-нибудь картины.