Когда я увидела отделившуюся от стены виднеющегося вдали дома мужскую фигуру, меня затрясло так, что пришлось обхватить плечи руками, чтобы унять дрожь. Паника накатила волной, и я издала полузадушенный вопль, окончательно уступив страху. Услышав мой крик, мужчина застыл, потом сорвался на бег. Я же не могла даже шевельнуться и побежать прочь. Расширенными, полными ужаса глазами смотрела на него.
— Ира, что случилось?
Накатившее облегчение заставило ноги подкоситься. Я упала бы, не удержи Огрис. С губ срывался полубезумный смех, который никак не желал униматься. Оборотень смотрел озадаченно и тревожно, что‑то говорил, но я почти не различала слов. Слышала только собственный смех и биение сердца, постепенно успокаивающегося.
— Показалось… Просто показалось, — наконец, выдавила я, с трудом взяв себя в руки.
— Что показалось?
Он обнял меня за талию и повел в поселение, то и дело бросая недоуменные взгляды.
— Не обращай внимания, — я передернула плечами. — Вечером чего только не померещится!
Снова по спине пробежал холодок, и я резко обернулась. Как и прежде, не увидела ничего подозрительного. Господи, неужели, я схожу с ума?! Все, завязываю с пробежками! Три дня всего до отъезда. Не думаю, что за это время потеряю форму.
— Уверена, что с тобой все в порядке? — спросил Огрис, доведя до дома Олеты.
— Да, уверена.
Прежнего ощущения больше не возникало. Среди белых домиков поселян вернулась уверенность в себе и в том, что здесь нахожусь в безопасности. Увидев вдали прогуливающихся Олету с Витгором, с улыбкой помахала им рукой. Подруга прижимала к груди небольшой букетик и слушала то, что говорил ей оборотень. Заметив мой жест, она тоже помахала мне рукой и снова переключила внимание на спутника.
— Мне приятно смотреть на них, — признался Огрис, задумчиво проследив за моим взглядом. — Кажется, между ними и правда что‑то изменилось в лучшую сторону. Раньше не видел, чтобы Олета так вела себя с ним. И все благодаря тебе.
— Главное, чтобы я не пожалела о том, что сделала, — проворчала я. — Если Витгор не собирается и правда меняться, не получится у них ничего. Олета не из тех, кто смирится с пренебрежительным отношением.
— Думаю, он не захочет потерять ее. Знаешь, благодаря тебе я тоже на многое пересмотрел свои взгляды. Мне нравится разговаривать с тобой. У тебя необычный взгляд на многие вещи. Наши девушки никогда не задумываются над тем, что интересует тебя.
— То есть ты уже не считаешь, что я годна лишь на то, чтобы детей рожать и за хозяйством следить? — ухмыльнулась я.
— Считаю. Пусть ты и необычная, но все равно нуждаешься в защите. И что плохого в том, чтобы стать женой и матерью? — он пожал плечами. — Просто тебе нужно найти мужчину, который не будет слишком подавлять тебя.
— Если ты сейчас предложишь себя на роль такого понимающего мужчины, я скажу что‑то резкое, — нахмурилась я. — Не хотелось бы портить отношения, но предупреждаю: я никогда не соглашусь на роль безропотной жены. Сыта ею по горло! — осеклась, сообразив, что сказала лишнее.
Огрис свел брови, пытливо глядя на меня.
— Ты была замужем?
— Была, но не хочу об этом говорить, — процедила я.
— Он обижал тебя? — осторожно спросил оборотень, проигнорировав мои слова.
Я отвернулась, с ужасом почувствовав, как увлажнились глаза. Нет, не буду плакать сейчас! Все это уже в прошлом. Андрей больше не властен надо мной. Огрис взял меня за подбородок и заставил повернуть голову. И слезы хлынули потоком. Я закусила губу от досады, но уже ничего не могла поделать.
— Знаешь, Огрис, — срывающимся голосом проговорила я, — я уже знаю, чем заканчивается желание мужчины быть главным. Вы так умеете внушить, что делаете все ради нас, ради нашей защиты… Но кто защитит от вас?
— Ира, не знаю, что ты подумала о жизни здесь. Но ударить женщину для оборотня считается позором, — глухо откликнулся парень. — Мой отец никогда и пальцем не трогал ни мать, ни сестер. Он может повысить голос, попытаться навязать свою волю, но никогда… — его голос сорвался. — Мне жаль, что твой муж…
— Он тоже был оборотнем, — с кривой усмешкой заметила я. — Наполовину, правда.
Огрис вздрогнул и покачал головой.
— Тогда он позор нашего рода. Если бы вы с ним жили в поселении, другие мужчины не позволили бы ему… обижать тебя.
Некоторое время я молча смотрела на него, потом кивнула.
— Прости, что выплеснула это все на тебя. Сегодня я сама не своя.
— Я заметил, — напряженно сказал Огрис. — Когда я увидел твое лицо там, на дороге… Показалось, что это словно не ты. Еще тебя такой не видел. Испуганной, беспомощной.
— Мне показалось… просто в какой‑то момент показалось, что он нашел меня… — выдохнула я и закрыла глаза, стараясь справиться с волнением. Я все же озвучила эту мысль. Мысль, от которой все внутри снова сковало холодом.
Почувствовала, как крепкие мужские руки привлекают к себе, и уткнулась лицом в грудь Огриса. Меня снова трясло, а он осторожно гладил по спине, не говоря ни слова. И я была благодарна ему за неожиданную тактичность. За то, что не пытается утешить или сказать, что мне всего лишь показалось. Просто молчаливо поддерживает, давая возможность справиться с этим страхом самой. Только когда я отстранилась, вновь становясь собой прежней, тихо сказал:
— Пусть только сунется сюда… Поверь, никто тебя здесь не даст в обиду.
— Я должна справиться с этим сама, Огрис, — я вскинула голову, ощущая, как внутри поднимается холодная решимость. — Иначе это никогда не закончится. Страх всегда будет где‑то внутри. Только и ждать, пока я снова ему поддамся.
— Ты всего лишь слабая девушка, — напомнил он. — Не со всем ты можешь справиться сама.
— Огрис, — я прищурилась, — никогда не называй меня слабой! Если, конечно, хочешь оставаться моим другом.
Некоторое время он просто смотрел на меня, потом вздохнул.
— Никогда ни одна девушка не привлекала меня так, как ты. Но внутреннее чутье говорит, что ты не для меня. Я никогда не смогу тебя понять до конца. И смириться с тем, что ты не желаешь принимать помощь мужчины.
— Я не говорю, что ни в коем случае не приму помощь. Просто сначала должна сделать все, чтобы справиться с проблемой сама. Это важно для меня, понимаешь?
— Нет, — он снова вздохнул. — И вряд ли когда‑нибудь пойму.
— Мы и правда можем быть только друзьями, Огрис. Я рада, что ты сам понял, насколько я не подхожу тебе.
— Я бы попытался, — неуверенно начал парень. — Ради тебя я…
— Нет, — я осторожно накрыла ладонью его рот. — И не потому что ты плохой или я не желаю пытаться. Просто в моей жизни уже есть тот, с кем хочу быть рядом всегда. И неважно, что между нами все непросто и есть куча препятствий. Я готова их преодолевать пусть даже ради шанса. Самого ничтожного шанса на то, что смогу когда‑нибудь назвать его своим.
Огрис кивнул и сжал мою руку в своей.
— Надеюсь, он заслуживает тебя.
— Поверь, лучше него нет на всем свете, — с жаром воскликнула я. — И это я иногда терзаюсь мыслью, что не заслуживаю его. Не понимаю, что он во мне нашел, и воспринимаю это не иначе как чудом.
— Как раз я его прекрасно понимаю, — Огрис грустно улыбнулся. — Есть в тебе что‑то такое… Чем больше на тебя смотришь, чем больше узнаешь… тем труднее не думать о тебе. Может, дело в том, что ты еще и ведьма, — последнюю реплику он произнес с шутливой интонацией. — Привораживаешь, видать!
Я посмеялась над его словами, но внутренне задумалась. А может, и правда дело в моей ведьминской сущности? Кто знает, вдруг именно она заставляет мужиков так на меня реагировать. Наглая ведьмочка внутри рассмеялась и сказала, чтобы я не забивала себе голову. То, почему одни более привлекательны для противоположного пола, чем другие — вечная загадка, на которую вряд ли когда‑нибудь отыщется ответ. Так что мне придется просто принять это. Покачав головой, я пожелала Огрису доброй ночи и скрылась в доме.
Долго ворочалась, хотя обычно засыпала в доме Олеты быстро и спала, как младенец. Прокручивала в голове все, что случилось со мной с того момента, как переступила порог квартиры Хранительниц. Как бы сложилась моя жизнь, если бы не увидела на остановке того объявления? Наверняка Андрею не составило бы труда отыскать меня и снова вернуть в родной Лужинск. Я бы, возможно, так никогда и не узнала, кто мой муж на самом деле. Терпела бы годами издевательства и унижения, чувствуя, как от чувства собственного достоинства остается все меньше. Этот человек сделал все, чтобы меня сломать. И сейчас даже сама память о нем делает то же самое. Нужно освободиться от этого. Не знаю, как, но сделать это необходимо. Иначе прошлое так и не оставит в покое.
Глава 7
Мне снился странный сон, наверняка навеянный образами из прошлого, снова вернувшимися в мою жизнь. Я снова видела себя в заповедном лесу, бредущей среди шепчущих что‑то на ветру деревьев. Ни на миг не покидало ощущение чудовищной опасности, нависшей надо мной. Она словно подстерегала в темноте, затаившись, подобно дикому зверю. То и дело накатывал страх, и с каждым шагом все труднее удавалось не поддаваться панике.
А потом из темноты вынырнул громадный волк с горящими янтарным блеском глазами. Знакомыми до дрожи. Глазами человека, так странно смотрящимися на морде дикого зверя. И во сне я точно знала, что опасность реальна. Что за мной и правда явился тот, страх перед которым въелся так глубоко, что никак не могла избавиться от него. Я напрасно пыталась нащупать пояс и извлечь из него струйник. Руки так дрожали, что больше не могла управлять ими в достаточной мере. А волк издал яростный вой и понесся прямо на меня. Только тогда тело будто очнулось от сковавшего холода, и я понеслась прочь. Каждой клеточкой ощущала позади его присутствие, его дыхание. Понимала, что если он настигнет — я перестану существовать.
Сбоку вынырнула новая опасность — громадная вирайса, угрожающе раздувающая капюшон. Змея с лицом Лилит. И она тоже бросилась на меня — лишь чудом удалось увернуться. Я мчалась теперь среди деревьев, безжалостно хлещущих по лицу колючими ветвями. По щекам стекали горячие капли, и я знала, что это кровь. Моя кровь, чувствуя которую, преследователи возбужденно рычали и шипели. Чудовищные звуки сливались в один непрерывный гул, разрывающий голову на части. Как мне еще удавалось бежать и не подпускать их к себе? Не иначе как чудом!