— Вот и меня это сильно беспокоило потом. Тогда, когда искал тебя, как безумный. Узнав, что ты ведьма, все понял. Когда в таких, как ты, начинает открываться сила, они иногда бесконтрольно могут закрываться. Закрывать те мысли, которые наиболее важны.
— Как ты нашел меня на этот раз? — скрестив руки на груди, спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и дружелюбно.
— А я и не упускал тебя из виду, милая, — ощерился он. — С тех пор, как узнал о том, где ты находишься. Следил за каждым твоим шагом. Но всякий раз тебя сопровождали те, с кем я не смог бы справиться. Так что приходилось ждать подходящего момента. Когда я увидел, что ты улетаешь с девчонкой — оборотнем, не составило труда выяснить, где она живет. Я дал тебе возможность почувствовать себя в полной безопасности. Тем приятнее было развеять твои иллюзии. Теперь ты знаешь, что я в любой момент мог прийти за тобой, вырвать из теплой постельки…
— Где мы сейчас?
— Думаешь, если отвечу, это поможет тебе выбраться? — Андрей вернул прежнюю самоуверенность и теперь откровенно забавлялся.
— Всего лишь любопытство, — мне все труднее удавалось делать вид, что ситуация нисколько не пугает.
— Небольшой домик в паре часов пути от поселения твоих дорогих оборотней. Место, которое идеально соответствует моим замыслам. Я давно уже приобрел его, дорогая женушка. Не представляешь, как часто стоял в этом самом подвале и мечтал увидеть в нем тебя, — его улыбка стала шире, сверкнули клыки, которых я раньше не замечала. Демонстрирует свою звериную сущность. Меня передернуло, и я не сумела скрыть этой реакции. Услышала довольный смех. — Уже не так рада меня видеть, правда?
— Скажи, зачем ты это делаешь? — больше не притворяясь, хмуро спросила я. — Почему просто не оставишь в покое? Я ведь по вашим законам даже не жена тебе.
— Ты моя. И плевать на законы, — процедил он, делая шаг ко мне.
Я инстинктивно отступила, за что тут же отругала себя. Нельзя отступать! Нельзя!
— Тебе за многое придется заплатить, Ирусик, — издевательски бросил Андрей, и я содрогнулась. Он часто называл меня так, в той, иной жизни. И если и правда тогда читал мои мысли, то знает, как сильно я это не любила.
— Я заплатила за все сполна, Андрей, — чувствуя, как накатывает гнев, выпалила я. — Заплатила каждой минутой, когда ты втаптывал меня в грязь! Заплатила сполна за свою наивность, за то, что поверила твоим словам и потом не находила в себе сил покончить с этим!
Он расхохотался, нисколько не уязвленный моими словами.
— О нет, девочка! То, что было тогда, тебе покажется раем, поверь. Шлюха! — смех сменился злобным шипением. — Получила удовольствие, да? Я поражен, насколько умелой шлюхой ты оказалась! Сначала заполучила архидемона — распорядителя, потом самого повелителя. Думала, под их защитой тебе больше нечего бояться? Поверь, ты дорого ответишь за свою самонадеянность!
Страх захлестнул с такой силой, что все мое самообладание развеялось, как дым. Я снова чувствовала себя беззащитной перед его яростью, перед злым предвкушением в янтарных глазах. Уголки губ Андрея слегка подрагивали, и я знала, что это означает. Сейчас он меня ударит. Снова. Как раньше… Меня словно сбросили с огромной высоты на каменные плиты. Все мои мечты, уверенность в том, что все преодолею, разбились, как хрупкое стекло. Я снова стала дрожащей от страха жертвой, лепечущей мольбы о пощаде. Прижавшись к влажной каменной стене, обхватывала плечи руками и рыдала. С губ срывались бессвязные слова:
— Пожалуйста, не надо… Прости… Прости меня… Я сделаю все, что захочешь… Только не делай этого. Пожалуйста! Пожалуйста, не делай мне больно!
— Конечно, ты сделаешь все, Ирусик, — осклабился он, подходя ближе. Миг — и из пояса в его руку взметнулась плеть. Знакомая до боли, приобретенная им в секс — шопе, куда он как‑то затащил меня, невзирая на стыдливое сопротивление. Приобрел он там тогда еще несколько вещиц, неизменно доставляющих ему удовольствие. Тех, какие могли причинить мне боль. Но любимой у него все же была плеть. Он говорил, что пока я не усвою, какое место занимаю в мире, ему придется учить меня. И что все это для моего же блага. Через боль я становлюсь лучше.
— Проклятый извращенец! Как же я ненавижу тебя! — вырвался сдавленный крик.
А потом на меня обрушился первый удар. Андрей не щадил, прилагая всю свою недюжинную силу. И теперь я поняла, насколько раньше сдерживался. Я взвыла от боли, чувствуя, как горит плечо и рука, которой пыталась прикрыться. Боль ослепительной вспышкой захлестнула сознание, заставляя обезуметь. Но в этот раз все было не так… Поняла это с отстраненным удивлением.
Корчась под градом новых ударов, я не думала о том, что должна умолять его прекратить, целовать ему ноги, как это было раньше. С каждым ударом крепли злость и жажда сопротивления. Что‑то ломалось внутри, трещало по швам. Ломалась прежняя «я», словно хрупкая китайская ваза. То, что не раз выручало меня — моя более смелая внутренняя сущность, сливалась с этим новым существом, и я чувствовала, как отступает страх. Уходит навсегда, уступая место желанию бороться. Победить, наконец, того, кто стал моим внутренним демоном! В какой‑то момент я перехватила плеть, свистящую в воздухе, и потянула на себя со всей силой, на какую была способна. Андрей не ожидал этого и выпустил оружие из руки. Я тут же схватила и сама нанесла удар. Увидела, как на щеке бывшего мужа заалел след от плети. Он зарычал и бросился на меня, и я видела в его глазах желание растерзать, уничтожить. Совсем как во сне! Но я была готова к этому.
Поднырнув под его руку, летящую к моему лицу, нанесла быстрый удар по шее. Андрей кулем повалился на пол, парализованный, но все еще осознающий то, что происходит. Его глаза горели такой ненавистью, что при других обстоятельствах я бы убежала прочь. Но не в этот раз… Последняя капля. Прорвавшиеся и так долго сдерживаемые эмоции не позволяли просто уйти, убежать.
Он должен заплатить! Должен почувствовать на себе хоть на несколько минут то, через что заставил пройти меня. Всего пятнадцать минут. Потом он очнется. Но мне хватит и десяти. Губы тронула улыбка, какой раньше я не замечала у себя. Жестокая, холодная, предвкушающая. Такая же, какая иногда возникала на лице Андрея при виде того, как я корчусь перед ним и плачу. А еще возникла идея, о безрассудности которой я сейчас не думала. В этот момент существовали только я и он, все остальное — неважно и не имеет значение.
Я села перед ним на колени и схватила за руку, дала телу мысленную команду. В глазах Андрея читалось недоумение, смешанное все с той же бессильной яростью. Он не мог знать о том, что именно я делаю, но ничего хорошего не ждал.
Приятное покалывание — и новый слепок занял место за одной из дверей моего разума. Миг — и на моем лице появилась улыбка, полностью копирующая его собственную. И теперь я, наконец, прочла в глазах Андрея то, чего так желала. Не ярость и гнев, а страх. Медленно поднявшись, занесла плеть и обрушила первый удар, вкладывая все, что чувствовала в этот момент. Вслед за ним еще и еще: по лицу, шее, плечам, груди, всему, что попадало в поле зрения. Мною овладело какое‑то исступление, словно разум в этот момент отключился, оставляя лишь звериные инстинкты. Кто знает, может, именно слепок его личности, который оказался немного глубже, чем планировала, оказал такой эффект. Я била Андрея его же собственной рукой. Он видел перед собой самого себя и, наконец, понимал, что чувствовала я сама и как воспринимала его все это время.
— Тебе это нравится? Нравится? — кричала я его собственным голосом и смеялась. Смеялась почти до истерики, не прекращая обрушивать все новые и новые удары. Знала, что он чувствует все, и понимала, как сильно его бесит ощущение собственной беспомощности. — Я чувствовала то же самое, ты, грязный ублюдок! Хочу, чтобы ты, наконец, побывал в моей шкуре!
Страх в глазах Андрея усиливался, смешиваясь с болью и яростью. Лицо уже превратилось в кровавое месиво, и даже демонская регенерация не могла так быстро справиться с его ранами.
Не знаю, что заставило остановиться. Словно щелчок внутри. Десять минут. Десять отпущенных на месть минут прошли…
И все исчезло. Кровавое безумие отпустило. В голове возник образ двери со сверкающей табличкой, на которой было мое имя. И в этот раз охватила непонятно откуда взявшаяся уверенность, что я смогу это сделать по своей воле. Я обрела себя. Стала цельной личностью, той, какой должна была стать. Я шагнула внутрь, а потом глянула на свои руки и улыбнулась, убедившись, что сменила личину на собственную.
Нужно спешить. У меня всего пять минут на то, чтобы выбраться из каменной ловушки. Потом чудовище очнется и отправится на охоту. И в этот раз уже не станет играть. Я видела это по его глазам. Желание убить быстро и безжалостно.
Пулей взметнулась по ступеням и выскользнула в приоткрытую дверь. С трудом затворила ее за собой — она оказалась невероятно тяжелой, а эйфория уже прошла и я ощутила, как же сильно измучена. Все тело болело от ударов плетью и собственного выплеска эмоций. И все же мне хватило сил на то, чтобы задвинуть засов и побежать по мрачному коридору к виднеющемуся в отдалении слабому свету.
Он оказался сиянием луны, проникающим сквозь наполовину забитое досками окно большого помещения, заваленного старым хламом. Некоторое время я металась, не зная, как в полумраке найти выход. Потом увидела в отдалении еще одну дверь и кинулась в нее. А позади уже слышала приглушенный яростный вой, в котором не осталось ничего человеческого. Андрей обратился в волка! Сможет ли дверь его удержать? Она выглядит достаточно крепкой, но я не знала, насколько он силен.
Усилием воли отогнала эти мысли и снова побежала вперед. Сбоку увидела лестницу, ведущую на второй этаж, а впереди… Впереди выход! Еще одно усилие, чтобы отодвинуть засов, и я вынырнула наружу. Около минуты с усилием вдыхала и выдыхала воздух, все еще не веря, что это произошло. Я справилась! Я сумела сделать это! И пусть все еще не закончено и Андрей по — прежнему опасен, откуда‑то возникла твердая уверенность — это конец. Он больше не причинит мне зла.