лаза — другое.
— А если я смогу доказать, что и правда не люблю тебя? — прошептала я.
— И как же ты это сделаешь? — хмыкнул он. — Даже то, что мой медальон все еще на твоей шее, говорит о многом.
— То есть, если сниму его, ты поверишь? — напряженно спросила я, понимая, что это единственный шанс вырваться из ловушки.
Он молчал, глядя с тоской и безмерной усталостью.
— Зепар, ты говорил, что для тебя моя жизнь важнее своей.
— Разве я это не доказывал на деле? — архидемон приподнял бровь, грустно улыбаясь.
— А мое счастье? Оно тоже для тебя важно?
— Хочешь сказать, что со мной будешь несчастна? Прелесть моя, ты ведь сама хочешь этого! Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь.
— А может, это ты обманываешь себя? — чувствуя непонятную злость, произнесла я. Его слова затрагивали в сердце гораздо больше, чем я желала в этом признаться. — Зепар, я уже не та, что прежде. Ты просто не хочешь этого замечать! Меня не устроит роль статусной игрушки. Просто женщины, скрашивающей тебе постель. Покорно ждущей по вечерам, когда ты вернешься. Женщины, чье единственное предназначение — ублажать мужчину. А ты именно такую роль для меня готовишь! Золотую клетку, где мог бы всецело мной владеть. Скажешь, нет?
— Если ты о том, что я не хочу подвергать тебя опасности, то можно и так сказать, — процедил он. — Да, я не хочу, чтобы ты постоянно лезла на рожон. А уж то, что ты буквально притягиваешь неприятности, и сама должна была заметить. Мне нестерпима сама мысль о том, что с очередного задания ты можешь не вернуться!
— Зепар, это моя жизнь! Моя, а не твоя. Я хочу сама решать в ней все!
— Потому тебе и подходит Астарт, не так ли?! Он только поощряет тебя в этих безумных играх со смертью.
— Астарт не поощряет этого, — возразила я. — Но если я что‑то решила, он поддержит и поможет, а не тут же обрубит крылья. Потому я и хочу быть с ним. Да если я останусь с тобой, то уже через год захочу просто умереть!
— Ты даже не пыталась узнать, что значит быть со мной, — язвительно заметил Зепар.
У меня вспыхнули щеки, когда я осознала, на что он намекает. И уже то, как бурно отреагировало тело на один намек о близости с ним, далеко не радовало. Разозлившись на саму себя, я выпалила, прежде чем осознала сама, что несу:
— Всерьез полагаешь, что это что‑то изменило бы? Да я готова поспорить, что ничего!
— Что ж, я принимаю твои условия, — его глаза сверкнули. Думаю, он был в ярости, иначе вряд ли сказал то, что сказал. — И если завтра ты по — прежнему будешь утверждать, что любишь Астарта, и вернешь мне медальон, так тому и быть!
— Что?.. — в полном ошеломлении я смотрела на него, осознавая до конца смысл слов. — Постой, я не соглашалась на…
— Если сейчас отступишь, я никогда больше не предоставлю тебе выбора, — процедил Зепар, глядя почти с ненавистью. Господи, как же сильно я его достала в этот раз! Или еще и та древняя сущность так влияет на его эмоции, что он настолько взбешен.
Возможности что‑то сказать в ответ Зепар не предоставил. Его губы накрыли мои в яростном, почти болезненном поцелуе. Будто опомнившись, он ослабил напор, и ощущения изменились. Если раньше я полагала, что знаю о поцелуях вполне достаточно, пришлось признать, как сильно ошибалась! То, что сейчас творили его губы со мной, походило на колдовство. Он будто затрагивал нечто потаенное во мне, о чем я и сама не подозревала. Губы уже саднили, но ни я, ни Зепар не могли прервать этого безумия. Когда же в какой‑то момент он подключил свои особые чувственные способности, я потеряла голову. Вяло запротестовала, толком даже не соображая, что говорю и делаю. Руки помимо воли обхватили шею архидемона и запутались в волосах. Он прекратил воздействие, и поцелуй снова стал обычным. На контрасте это смотрелось невероятным по силе. То нежный бриз, то ураган, сметающий все на пути.
Отстранившись для того, чтобы снять камзол и рубашку, Зепар оставил меня лежащей на подушках, совершенно ошалевшую. Я тяжело дышала, пытаясь вернуть прежнее самообладание. Архидемон не дал такого шанса. Само его обнажившееся передо мной тело заставило все внутри наполниться томительной негой. Как же он красив! Руки сами начали блуждать по его груди. Пальцы будто покалывало от прикосновения к гладкой шелковистой коже.
Опомнившись, я отдернула руки и с испугом посмотрела на него.
— Перестань! Не нужно!
— Мы заключили спор, прелесть моя, — его бархатный мурлыкающий голос пробрал до мурашек, вызывая мощный отклик внизу живота.
Хотела сказать, что ничего не заключала, но его пальцы коснулись пуговицы моего камзола и слова где‑то потерялись. Легкие быстрые движения, почти завораживающие невесомые прикосновения. Не успела я опомниться, как камзол, а потом и рубашка оказались отброшены. Стыдливо попыталась прикрыть грудь, но мои руки нежно, но решительно завели за голову. А в какой‑то момент поняла, что не могу ими двигать, но при этом чувствую все, что Зепар делал с ними. Нежно проводил одними подушечками пальцев по всей длине руки, потом скользил губами.
— Что ты сделал? — хрипотца в собственном голосе испугала еще сильнее. — Почему я не могу шевелить руками?
Он загадочно улыбнулся и перешел к освоению новой территории моего тела. Черт! Едва его губы коснулись шеи, как я выгнулась навстречу, не в силах это контролировать. Чувственное воздействие длилось не более трех секунд, но я уже едва не плакала от желания получить разрядку. Потом архидемон снова приступил к обычным ласкам и поцелуям. Хотя обычные… Хм… То, что он вытворял со мной, можно назвать каким угодно, только не обычным. Казалось, ему известны все точки на теле, способные доводить тело до неконтролируемого возбуждения. Господи, я кончила три раза всего лишь от ласк и поцелуев! А он даже еще груди и местечка внизу живота не касался. Боялась даже представить, что будет дальше!
И боялась не зря…
— Зепар, я ненавижу тебя! — содрогаясь от очередного оргазма, я выгнулась, когда его губы сомкнулись на соске и слегка куснули, одновременно применяя чувственное воздействие.
Услышала легкий смешок, и мир снова исчез, а из горла вырвался протяжный стон. Зепар продолжал дразнящими прикосновениями к груди доводить до исступления, в этот раз не используя способности инкуба. Губы скользнули ниже, проводя влажную дорожку по животу.
— Нет!
Я попыталась задержать его руки, стягивающие с меня штаны и нижнее белье. Сделать это одним лишь телом и ногами оказалось нелегко и лишь усилило ноющие ощущения внизу живота. По щекам полились слезы, одновременно от осознания собственного бессилия и наплыва эмоций. Наслаждение казалось настолько сильным, что напоминало пытку. Низ живота превратился в жерло вулкана, и только одно могло погасить этот огонь. Но проклятый архидемон не спешил, продлевая мои мучения.
— Попроси меня, — услышала дразнящий шепот, и в ту же секунду язык Зепара коснулся чувствительного бугорка — средоточия моей женственности.
Новый взрыв оргазма сотряс тело, я уже не сдерживала криков. Проклинала и одновременно молила о чем‑то, сама толком не соображая. Он скользнул выше, снова проделав влажную дорожку по моему телу, теперь уже в обратном направлении.
— Попроси, и я дам все, что ты захочешь, — промурлыкал в самое ухо, снова задействуя особые возможности.
— Будь… ты… проклят! — язык почти не слушался, губы пересохли и саднили. — Прошу, сделай это, наконец!
— Сделать что? — издевался Зепар.
Быстрый взгляд в сторону моих рук, и они снова обрели способность двигаться. Вместо того чтобы оттолкнуть, я обхватила его за плечи, потянулась к манящим чувственным губам. Мое тело подалось навстречу ему. Я обхватила бедра архидемона ногами и потерлась о напряженную плоть, все еще прикрытую одеждой. Застонала из‑за этой досадной преграды. Зепар рассмеялся и на несколько секунд отстранился, чтобы сбросить остаток одежды. Я поймала его взгляд и замерла, не в силах отвести глаз от игры золотистых искорок в них.
Снова потянулась навстречу, прижимая к себе такое желанное, великолепное тело. Видела, что Зепар и сам уже не может сдерживаться и дальше томить меня. Ощутила, как в меня скользит его горячая упругая плоть. Снова застонала, настолько волнующими и сильными показались ощущения. Подавалась навстречу, желая принять в себя еще глубже, до самого основания. И в этот раз мы оба получили разрядку одновременно, еще сильнее прижавшись друг к другу. То, что я чувствовала сейчас… Господи, как же я понимала теперь тех, кто настолько терял голову от Зепара! И как же сильно хотелось никогда его не отпускать! Испугавшись силы собственных чувств, первая разомкнула объятия и попыталась отстраниться.
— О, нет, прелесть моя, это только начало… — проронил он, зарываясь лицом в мои волосы.
Я смогла лишь округлить глаза, а потом окончательно утратила связь с реальностью. Осталось только нечто невероятное, что творил со мной безумно сексуальный демон…
Приглушенный свет магических светильников отбрасывал мягкие блики на смугловатую кожу Зепара. Он безмятежно спал, утомленный бурной ночью. Я устала не меньше него, но сумбурные мысли не позволяли погрузиться в сон. Не могла отвести глаз от смягчившихся сейчас черт. Зепар казался совсем юным и беззащитным. При виде этого прекрасного существа, лишенного малейшего изъяна, возникали мысли об ангелах. И когда я думала о том, насколько же внешнее не соответствует внутреннему, хотелось плакать. Почему он не может быть таким, как Астарт? Благородным, понимающим, умеющим прощать и не стремящимся подавлять все и вся. Возможно, тогда все у нас могло бы получиться!
Мысль об Астарте вызвала угрызения совести. Как ни назови то, что произошло между мной и Зепаром, из каких бы побуждений я это ни сделала — это измена. И как бы ни ценила честность в отношениях, знала, что никогда не смогу рассказать о случившемся Астарту. И вовсе не потому, что боялась, что не простит. Наоборот, была уверена в обратном. Поймет и простит. Но это причинит ему боль. Заставит терзаться мыслями, от которых хотела бы его оградить. Свой выбор я сделала еще в тот момент, когда сидела рядом с Астартом на крыльце заброшенного дома. Того, где окончил свою жизнь Андрей. Зепар в чем‑то такой же, как мой бывший муж. Пусть даже никогда не поднимет на меня руку, но может сделать гораздо больнее. Искалечить не только тело, но и душу. Я никогда не смогу смириться с его жестокостью, с его уникальной способностью порабощать сердца. Он необычное существо. Удивительное, прекрасное, смертельно опасное! Любовь к нему губит, устраняя все прочие чувства и эмоции. Я уже на хрупкой грани, отделяющей от шага в бездну под названием любовь к нему.