— Почему? — холодно произнес Зепар, и я поняла, что в этот раз он и правда обиделся.
— Послушай, — осторожно проговорила я, подбирая слова, — пусть даже я не могу снять медальон, это не меняет того факта, что помолвка фиктивная. Может, я не могу его снять, потому что и правда испытываю к тебе симпатию. Но это не любовь, Зепар. И я не хочу тебя обманывать. Я отношусь к тебе, как к другу. И не хочу, чтобы ты покупал мне одежду и прочие вещи. Это слишком… одним словом, слишком… В Академии мне положена стипендия. Как только приступлю к обязанностям стража, тоже буду получать деньги. И смогу сама покупать себе то, что мне нужно. В покровительстве кого бы то ни было не нуждаюсь.
— А от Астарта приняла бы покровительство? — как-то недобро усмехнулся он.
— Он мой босс, не больше… — произнесла я, но тут же опустила глаза под его насмешливым взглядом.
— Я настойчив, прелесть моя… Ты даже не представляешь, насколько, — проговорил Зепар. — Знаешь… Если бы ты вчера сумела снять медальон…
Я вскинула голову, ожидая дальнейших слов. Почему-то сердце сжалось.
— Ты бы что?..
— В тот момент я готов был тебя отпустить, — задумчиво глядя на меня, признался он. — Но ты его не сняла. И медальон, по твоему же признанию, согревал тебя, вызывал приятные чувства. Так бывает только тогда, когда эти самые чувства есть. Не знаю, почему ты обманываешь меня или саму себя. Может, боишься снова поверить мужчине… Я узнал все о твоей земной жизни.
Я стиснула челюсти, невольно ощущая стыд. Хотя, в сущности, стыдиться нужно было не мне, а человеку, превратившему жизнь беззащитной женщины в ад. И все же то, что Зепар узнал о моих каждодневных унижениях, убивало. Хотелось спрятаться, закрыться, не видеть жалости в его глазах. Теперь, когда учусь быть сильной, это буквально отшвыривало назад. В прошлое, о каком хотелось просто забыть.
— Посмотри на меня, Ирина, — попросил он мягко. Не сразу, но я все же решилась это сделать и почувствовала, как по телу растекается приятное тепло. Я не увидела в его глазах жалости. Понимание, желание поддержать. Но не жалость. Рука сама потянулась к нему и сжала его ладонь. Он крепко стиснул мои пальцы.
И я начала говорить. Словно прорвалась так долго сдерживаемая плотина. Говорила о том, что пришлось пережить, обо всем том ужасе. О том, что хочу быть сильной и оставить в прошлом сломленную несчастную девочку, какой была еще недавно. Мы так и не отправились в ресторан. В какой-то момент я попросила об этом. Не хотелось сейчас видеть чужих людей, играть в веселость.
Просто летали в вышине, держа друг друга за руки. Я согревалась теплом его взгляда и понимала, что ему и правда не все равно. Каждое мое слово находило отклик в душе Зепара. И от этого становилось легче. Словно появился кто-то, желающий переложить себе на плечи часть тяжелой ноши. Захотелось сделать для Зепара то же самое, помочь пережить то, что наверняка не давало ему покоя до сих пор. Жуткая неделя, когда тот, перед кем многие трепетали, ощущал себя беспомощнее ребенка, подвергался унижениям.
— В твоей жизни ведь тоже было то, что тебе хотелось бы забыть, как страшный сон, — осторожно проговорила я, положив голову ему на плечо и удерживая его руку в своей. Ощутила, как Зепар напрягся.
— В моей жизни было много таких моментов, — в голосе слышалась легкая усмешка, но что-то подсказывало, что весело ему не было.
— Я имею в виду то, что случилось между тобой и лордом Вайленом, — еле слышно произнесла я.
Зепар выдернул свою руку и отстранился от меня, уставившись в другую сторону.
— Прости… Если не хочешь говорить, я не настаиваю, — уже раскаялась в том, что вообще затронула щекотливую тему. С чего взяла, что Зепару захочется изливать мне душу?
— Что тебе рассказали обо всем этом? — после полуминутного молчания процедил он.
Чувствуя, как все сильнее пылают щеки, я рассказала о том, что узнала от Астарта. Все это время Зепар молчал и избегал моего взгляда. Видеть его отчужденность после той близости, какая еще недавно возникла между нами, было больно.
— Теперь ты презираешь меня? — усмехнулся архидемон, когда я закончила.
Я едва не задохнулась от возмущения.
— Ты что?! Как ты мог такое подумать?! Я никогда не буду презирать тебя, слышишь? Я ведь была на твоем месте, помнишь? Знаю, каково это — ощущать себя беспомощной, не видеть выхода, ненавидеть и быть не в силах ничего изменить! Я заговорила обо всем этом только для того, чтобы ты знал — я с тобой. Всегда поддержу и пойму. Вижу, как сильно это тебя мучает до сих пор. Когда ты смотришь на лорда Вайлена, это невозможно не заметить.
— Значит, не презираешь, — он пытливо уставился на меня, взгляд светился холодной злобой. — А я вот презираю.
— Почему? Ты ведь не виноват…
Я снова попыталась взять его за руку, но он не позволил.
— Ни ты, ни кто-либо другой, кроме меня и проклятого дроу, не знает правды. Не знает того, что на самом деле там произошло.
— Если не хочешь, можешь не рассказывать… Но что бы я ни узнала, это не изменит моего отношения к тебе. Я просто хочу лучше понять тебя, помочь…
— Твоего отношения? — его брови изогнулись. — И что же ты чувствуешь ко мне, Ирина?
— Трудно сказать однозначно, — смутилась я. — Раньше ты меня жутко бесил. Твоя наглость, самоуверенность, то, что ты не считаешься ни с чьими желаниям, кроме собственных.
— Я именно такой, — он ухмыльнулся. — Ничего не изменилось.
— Возможно… — я вздохнула. — Но со мной ты ведешь себя иначе. Помогаешь, когда я больше всего в этом нуждаюсь. Не действуешь грубой силой, хотя мог бы. И я бы ничего не сумела сделать… Не знаю, может, с твоей стороны это всего лишь игра… Но ты мне стал гораздо ближе, чем кто бы то ни было. Я почти никому не рассказывала о том, чем была моя жизнь до того, как попала сюда. А тебе рассказала… Просто сердцем чувствовала, что ты поймешь и не используешь это против меня.
Зепар некоторое время смотрел на меня серьезно и пытливо. Потом осторожно привлек к себе, и я снова спрятала лицо на его груди. Он гладил меня по волосам, а мысленно словно снова переносился туда, куда вряд ли хотел бы вернуться.
— Встреча с Вайленом изменила мою жизнь, — глухо заговорил Зепар, а я даже вздохнуть боялась, чтобы не спугнуть его откровенность. — До этого я был твердо убежден, что мне по силам практически все. Успех кружил голову, осознание собственной всесильности пьянило. Лучшие женщины сами прыгали в мою постель, стоило подать знак. А их любовники и мужья боялись связываться. О том, что когда-нибудь меня самого могут унизить, я даже не задумывался. Считал это чем-то невероятным… При демонских дворах царят довольно свободные нравы. Развращенность, пресыщенность заставляет искать все новые развлечения. Так что нетрадиционная любовь не является чем-то недопустимым. Но я всегда презирал такой вид развлечений. Хотя не скрою, многие мужчины искали моего внимания. То, как я отношусь к такой любви, стало притчей во языцех. Тем сильнее потом потешались…
Он стиснул зубы, на некоторое время прервавшись, и я сжала его руку. Выдохнув, Зепар продолжил:
— Лорд Вайлен не понравился мне с первого взгляда. Его повадки, манера речи, взгляды — все это вызвало сильную и стойкую неприязнь. И то, как он охотился за мной, вызывало желание пристукнуть его, словно назойливую муху. Но я понимал, что дипломатические отношения между нашими двзага мирами важнее личных порывов. Думаю, именно эта злость, не находящая выхода, и сподвигла на глупость. Я затащил в постель принцессу темных эльфов. Захотелось напомнить всем этим потешающимся надо мной придворным, что со мной шутить не стоит. В тот момент словно пелена накрыла, я не думал о последствиях. Самоуверенный болван… Миг, когда оказался безоружным, лишенным магии и возможности сопротивляться… Наверное, тогда я полностью пересмотрел взгляды на жизнь и понял, что прежде чем что-то сделать, нужно хорошенько все взвесить. Не надеяться на мнимое всесилие… Вайлен не позволил никому и пальцем ко мне прикоснуться, хотя из его разговора с другим дроу я знал, что приказал сделать со мной темный король. И о том, какие пытки меня ждали. Но лучше бы я вынес их, чем то, что было дальше.
— Ты ничего не мог сделать, — глухо проговорила я. — Просто постарайся оставить это в прошлом…
— Ты не понимаешь, — жестко усмехнулся Зепар. — Он не принуждал меня.
— Что? — я непонимающе уставилась на него.
— Он говорил о том, как сильно меня любит. О том, что никому не позволит причинить мне зло. Ласкал мое тело, целовал, невзирая на то, что я кричал, что убью его за это. Видя, как глубоко он мне противен, навеивал иллюзию, что ко мне прикасается женщина. И тело предавало… Самое страшное ощущение, когда ты ненавидишь себя за то, что чувствуешь.
— Значит, ты с ним… по собственной воле… — я нервно сглотнула, ощущая полнейшую растерянность.
— Если это можно так назвать… — с горечью проговорил он. — Наверное, тогда я ощутил то, что сам не раз заставлял испытывать женщин. Доводил до исступления, до полной потери контроля. Когда теряет значение все. Условности, убеждения, личная неприязнь. Остается страсть. Необузданная, сметающая все на пути. А когда этот дурман исчезал, оставалась ненависть. Оставалась ярость. Презрение к самому себе и осознание, что ты беспомощен перед инстинктами собственного тела…
— Ты так и не простил ему этого? — задала я очевидный вопрос только для того, чтобы хоть что-то сказать.
— Не простил и никогда не прощу. Каждый раз, когда смотрю на него, вспоминаю каждую секунду. Каждую проклятую секунду. Как отвечал на его поцелуи, ласки. Поверженный, преданный собственным телом. Проклятое существо! Я понимаю, почему многие по собственной воле охотно покоряются его чарам. Но признать, что я не устоял тоже, выше моих сил.
— Он любит тебя. Любит безумно, — неожиданно захотелось защитить лорда Вайлена. Теперь, когда знала, что он не действовал силой, на многое посмотрела иначе. Снова ощутила подобие жалости к нему. — Думаю, на то, что сделал, его толкнула именно эта одержимость тобой.