Замираю. Лежу, вцепившись в его шею и дрожу от напряжения. Потому что не двигаться под ним, ощущая себя растянутой и накаленной до максимума, катастрофически сложно. И одновременно страшно. Мы вообще не вспомнили о презервативах.
Тоже мне, доктор-гинеколог!
Спустя несколько долгих секунд, Рэм переводит на меня взгляд и начинает плавно покачивать бедрами. Его движения с каждым разом становятся все увереннее и глубже. Я пытаюсь смотреть на него в ответ, но с каждым новым толчком теряю связь с реальностью. Мои глаза закрываются.
Я машинально обхватываю его напряженные бедра ногами и подстегиваю, как ретивого жеребца. Подставляюсь под мощные удары его паха, раскрываюсь сильнее. От каждого нового толчка по телу все сильнее разливается напряжение. Я закусываю губу, вжимаясь грудью в его грудь, призывно трусь твердыми сосками и тут же горячая ладонь накрывает их, сдавливая до пьянящей, приятной боли. Чувствую дорожку из поцелуев на ключице. Шее. Линии подбородка.
Тихо шиплю, кусая губы. Меня нет. Есть только дрожь во всем теле и спазмы внизу живота.
Я содрогаюсь все сильнее, сжимаюсь на твердом, пульсирующем члене, ахая. Еще немного и…
– Мам, – слышу на краю сознания и замираю, испуганно распахивая глаза.
27. Алиса
– Алиса, – рычит Рэм, пытаясь переключить мое внимание на себя.
Я лишь вздыхаю и, виновато взглянув в его глубокие темные глаза, упираюсь руками в мощную грудь.
– Мам, ты где? – повторяет Злата из другой комнаты.
– Иду, – кричу громко.
Ее тонкий, тревожный голос возвращает меня в реальность мгновенно. Я резко отталкиваю хмурого Рэма, вскакиваю и быстро иду к двери.
Чувствую, как его взгляд сверлит мне спину, и это заставляет сердце сжиматься. Понимаю его разочарование. Мне тоже обидно, но я ничего не могу поделать.
Уже возле двери вдруг ощущаю прикосновение к плечу. Рэм разворачивает меня к себе лицом и прижимает спиной к стене. Снова упираюсь ладонями в его грудь, но не могу оттолкнуть.
– Злата ждет… – только и успеваю выдохнуть, когда он склоняется ко мне ближе.
– Злата никуда не убежит, – тихо хмыкает Рэм мне в самое ухо и его дыхание обжигает кожу.
Мое тело предательски замирает. Чувствую, как по спине пробегает дрожь. Я должна идти. Но ноги не слушаются.
– Конечно, она не сможет без меня встать. Мне нужно ей помочь, – едва выдавливаю из себя язвительную усмешку, потому что дыхание сбивается.
Рэм разворачивает меня лицом к стене, вжимает в нее всем телом. Я чувствую его горячие ладони на своих бедрах и возбужденное дыхание в волосах. Его прикосновения заставляют мозг плавиться.
– Скажи, что придешь через две минуты, – шепчет он, приоткрывая дверь.
Чувствую, как он раздвигает коленом мои бедра и резким толчком входит сразу на всю длину, до упора. Ахаю, откидываясь ему на грудь.
Глубоко вдыхаю, чтобы унять дрожь.
– Злата, я скоро приду! Сделай зарядку! – успеваю крикнуть и он тут же захлопывает дверь.
Снова тихо ахаю от очередного мощного толчка и чувствую, как Рэм задирает на мне футболку и вжимает меня голой грудью в прохладную стену. Рецепторы сходят с ума от разницы температур спереди и сзади. Я открываю рот в немом крике, когда горячее мощное тело вдавливает меня сильнее и начинает ритмично двигаться.
Рэм покрывает поцелуями мою шею, одной рукой упираясь в стену, а другой спускается вниз живота и поглаживает между влажных половых губ. Мои глаза закатываются сами собой и я теряю связь с реальностью.
Рэм везде. Я содрогаюсь на его огромном члене. Привстаю на цыпочки и вытягиваюсь в струну, чтобы хоть немного отдалиться от этой тягостной, но такой сладкой пытки. Я больше не могу терпеть это ощущение тугой сжатой пружины внизу живота. Царапаю ногтями обои. Дыхание срывается. Я дышу все быстрее и быстрее и, наконец, сжимаюсь в одной мощной конвульсии. Все тело сводит в судороге. Перед глазами плывут круги.
Закрываю глаза, надеясь, что это как-то поможет вернуться в реальность.
Рэм замирает сзади и хрипло рычит, уткнувшись мне в шею. Его член распирает меня изнутри и, кажется, даже будто становится еще больше. И от этого я содрогаюсь снова, а после резко обмякаю, слабо упираясь лбом в стену. Рэм тут же выходит из меня и разворачивает лицом к себе, а его губы накрывают мои. Я не могу сопротивляться, но едва отвечаю на поцелуй, чувствуя, как все тело дрожит. Рэм не отпускает, сжимает меня крепче. А потом хрипло выдыхает запрокидывая голову и сжимая головку члена. Вздрагивает всем телом. Вижу, как напрягаются его мышцы на руках. Целую его в плечо и выскальзываю за дверь, пока он приходит в себя. Возвращаюсь через минуту, и вручаю ему упаковку влажных салфеток и вещи, которые я вчера постирала, ведь они все были перепачканы пылью и кровью. Снимаю свою футболку и тоже тяну ему. Она простая, черная, домашняя. Но другой нужного размера у меня нет.
– Вот, возьми, – говорю сдержанно, протягивая Рэму вещи.
Он молча кивает, вытирает перепачканные спермой руки и принимает одежду, а сам жадно пожирает меня глазами. Стараюсь быстрее схватить халат и завернуться в него. А потом быстро ухожу из спальни, плотно прикрыв дверь. Между ног до сих пор все сжимается от остатков возбуждения.
Я уже массирую Злату, когда на пороге комнаты появляется одетый и по-деловому собранный Рэм. Злата не сразу замечает его, а когда он подходит ближе, то визжит от радости.
– Рэм! Ты так быстро вернулся! – ее глаза горят восторгом, она тянет к нему руку.
Он присаживается перед ней на корточки, и она тут же целует его в щеку. В этот момент… он выглядит таким простым и домашним, что меня просто разрывает изнутри. Рэм целует Злату в макушку, и я замечаю, как он нежно смотрит на нее, а затем переводит взгляд на меня. И я не могу дышать. Этот его взгляд проникает слишком глубоко. Под кожу, под мышцы, под кости, туда, где очень часто бывало больно от предательства мужчин.
– Что вы едите на завтрак? – вопрос Рэма выводит меня из ступора.
– Я кофе, Злата – чай… бутерброды, – едва слышно отвечаю, не в силах собрать мысли в кучу.
Он кивает и, подмигнув, уходит на кухню, а я краснею, как школьница.
Слышу, как на кухне что-то гремит, как запах кофе начинает наполнять дом. Стараюсь сосредоточиться на Злате, но мои мысли снова и снова возвращаются к Рэму. К его прикосновениям, к его голосу. К тому, какой он страстный и настоящий.
Когда мы со Златой добираемся до кухни, на столе уже стоит тарелка с бутербродами и кружки с бодрящими напитками.
– Рэм, а ты у нас ночевал? – спрашивает дочь, хитро улыбаясь ему, на что я одергиваю ее из-за бестактного вопроса, а Рэм лишь коротко кивает, отпивая кофе. – А ты останешься у нас жить?
Замираю и забываю, как дышать. Этот вопрос, но немного в другой форме, мучает меня уже несколько дней. Зачем это все? Что он чувствует? Что нас ждет дальше? Наиграется и исчезнет или у него есть планы на будущее?
Мы сталкиваемся с Рэмом глазами. Что он ответит?
28. Алиса
На кухне становится тихо. Слышу, как тикают часы на стене. Рэм выглядит напряженно, но старается этого не показывать. Он медленно подносит чашку к губам и делает глоток кофе. Смотрю на него и вдруг понимаю, что он выглядит очень уставшим.
– У вас здорово, – наконец говорит он мягко, наклоняясь вперед и коротко улыбаясь Злате. Его голос звучит успокаивающе, но я знаю, что таится за этим тоном. Чувствую, как сердце пропускает удар и болезненно сжимается. – Но я не могу остаться.
Ожидаемо. Я предполагала, что все закончится после первого секса. Потому что я и так не сильна в ублажении мужчины, а тут еще и опыт за столько лет растеряла, и момент был не подходящий. На мне даже трусы были самые обычные, хлопковые. Это вчера ему было все равно, потому что он пришел пьяный в хлам. А сегодня... видимо, сегодня я не оправдала ожиданий.
Рэм снова переводит серьезный взгляд на меня. Смотрю на него, не в силах ничего добавить, просто обреченно киваю, глотая ком в горле. Хочется разрыдаться, как маленькой.
– Жалко, – тихо вздыхает Злата и трет нос. Чувствую, как ее голос дрожит. Видимо, она тоже надеялась на что-то большее. – Ладно, пойду порисую.
Она вздыхает и, не поднимая глаз, разворачивает коляску и быстро покидает кухню.
Рэм напряженно следит за ней взглядом, а потом виновато смотрит на меня. Он будто хочет что-то сказать, но останавливает себя.
– Я не хотел ее расстроить, – наконец вздыхает. – Но мне правда лучше уйти.
– Ты ранен, – произношу единственный довод в нашу пользу, закусывая губу. – Тебе нужно колоть уколы, делать перевязки.
– Все думают, что я мертв, лапуль, – Рэм медленно поднимается, допивая залпом кофе.
Не сразу смотрит на меня. Молчит, будто собирается с мыслями.
– И это мне сейчас на руку, – улыбается, но как-то не весело. – Но когда они узнают, что я живой, ты даже не представляешь, что будет твориться.
Эти слова меня пугают, хотя внешне я пытаюсь сохранять спокойствие.
– Что? – выдыхаю рвано и чувствую, как покрываюсь мурашками с головы до ног. Сжимаю руки в замок, чтобы не было видно дрожи.
– Война, рыжуль… – он делает паузу, словно решая, стоит ли рассказывать больше. – Я пришел к тебе потому, что был уверен, что за мной никто не следит. И не подумает искать у тебя.
– Тебя ищут? – от волнения ежусь и обхватываю себя руками.
– Отслеживают, не появлюсь ли где. Боятся, что выжил. Потому что, когда я оклемаюсь, им будет пиздец. Они это знают. Уверен, что сейчас все мои карты, звонки, местоположение телефона и хаты палят.
– А куда же ты пойдешь? – не могу удержаться от вопроса, который сам срывается с языка.
– Не знаю пока, – Рэм смотрит мне в глаза. – Не волнуйся, рыжуль. Сейчас я приду в себя, всех нагну и вернусь.
Звучит обнадеживающе. Только очень туманно. Это все может длиться очень долго. А еще… он ведь может и не вернуться…