[47].
Пророк Исаия тоже однажды снял обувь и шел босиком, чтобы наглядно показать то изгнание, в которое Ассирия поведет пленников из Египта и Эфиопии[48]. И знаменитый наказ Господа Моисею: «…сними обувь твою с ног твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая»[49] — тоже выражает некое унижение: человек должен принизить и умалить себя перед Божьим присутствием. Мы и поныне порой повторяем этот призыв: «Сними обувь твою», — когда кто-то хвастается и мы хотим напомнить ему, что он находится в присутствии чего-то, что больше и важнее него, и должен вернуться к своей истинной величине.
В отличие от всех вышеперечисленных людей, которые ходили босиком по причинам показным или нравоучительным, были в нашей истории и знаменитости, ходившие босыми просто по причине бедности — например, Абу Халкия, внук того «заклинателя дождя» Хони, о котором я рассказывал выше. Когда этого Халкию спросили однажды, почему он несет свою обувь в руках, когда идет по сухому участку дороги, и надевает ее, когда проходит по участку, залитому водой, он ответил: «Сухую дорогу я вижу, в воде я не вижу», — иными словами, на сухом участке я вижу то, что может повредить мои ноги, если я буду идти по нему босиком, поэтому в таких местах я могу снять обувь и тем самым подольше сберечь ее. А в воде я не вижу, на что могу наступить, и потому боюсь снять свою обувь.
Что касается меня, то поскольку я не выращиваю у себя колючих кустов, не бегу от восставших против меня сыновей, не произношу пророчества о нашем политическом или военном будущем и не склонен к трюкам, рассчитанным на привлечение внимания простодушных, то я хожу босиком по совершенно иным — и более фундаментальным — причинам. Во-первых, потому, что я привык ходить так с детства и даже с младенчества, а во-вторых, потому, что так мне приятно и так я хочу. Я люблю прикосновение босой ступни к почве, то ощущение, которое передает ей земная пыль и высохшие листья. Но я люблю и прикосновение ступни к песчаной почве или к грязной земле. Я радуюсь знанию о земле, которое нога получает, ступая по ней босой ступней, и наслаждаюсь мягкими пожатиями, которыми меняющаяся неровная поверхность земли встречает мою ступню. Я люблю игру мышц и пальцев ног, которой почти нет места внутри туфель, а главное — я наслаждаюсь ощущением свободы, которое передается от босой ноги ее хозяину. Неслучайно, наверно, ивритские слова «нааль» (обувь) и «мануль» (закрывание, заточение) происходят от одного и того же корня.
Интересно, что многие люди, даже будучи обутыми, начинают спотыкаться, едва сходят с тротуара или с дороги на тропу или на поле. И тем более если они при этом разуваются. Требуется определенное привыкание босой ступни — сначала к непосредственному контакту с землей, затем — к наилучшему способу постановки на нее и, наконец, — к первому осторожному шагу, когда пальцы ног слегка погружаются в землю, едва уловимо ухватываются за нее в поисках поддержки и опоры, а потом решаются оторваться, приводя в действие забытые мышцы и вспоминая умение, которое их тело давно утратило. Но люди, которые долго ходят босиком, со временем приобретают глаза и на пятках, и на пальцах ног и уже не должны со страхом смотреть, куда они их ставят. Их нога сама видит поверхность земли.
Иногда, когда я останавливаюсь и стою так, босой, я вдруг чувствую, как земля с нежностью охватывает мою ступню, словно напоминая мне, что даже если я обычно отделен от нее туфлями или сандалиями, я все равно принадлежу ей, и вышел из нее, и вернусь в нее. Даже ради этого мига я рекомендую всем и каждому время от времени снимать туфли и ходить по земле босиком. Это приятно и полезно телу, и это хорошо и поучительно для души.
Инжир, он же фига
Сначала — немного о языке. Многие из говорящих на иврите неточно понимают слово «ситваниот», полагая, что это название маленьких розовых цветов, которые цветут у нас осенью, а смысла слова «сайафот», которое фигурирует в многотомном словаре Эвен-Шошана, вообще не знают. Между тем оказывается, что оба эти слова означают одно и то же — последние фиги сезона. Признаюсь: я тоже не знал этих важных слов, пока однажды не натолкнулся на них в Библии, что доставило мне большую радость. Во-первых, я обогатил свой язык двумя красивыми и не общеизвестными словами, а во-вторых, расширение или сужение смысла слов, относящихся к той или иной области, показывает нам, как меняется важность этой области в жизни людей. Действительно, наличие этих двух слов в Библии и их отсутствие в современной разговорной речи показывает нам, насколько важнее была роль фиг в жизни людей времен Первого и Второго храмов, какое место они занимали в этой жизни и какое широкое словесное поле в результате образовалось вокруг них. Тогда каждый ребенок, наверно, знал, что «пага» — это незрелая фига, «двела» — фига прессованная, «грогерет» — фига сушеная, «кция» — фига разрезанная, а «новелет» — фига-паданец. И каждый живший в то время человек разделял восторг, с которым пророк описывал поедание первых созревших плодов фиги: «…что бывает с созревшею прежде времени смоквою, которую, как скоро кто увидит, тотчас берет в руку, и проглатывает ее»[50].
Как я уже рассказывал, в моем саду было большое и красивое фиговое дерево, но его ствол избуравили личинки жука-дровосека. Вначале я пытался спасти его: заталкивал в их норы вату, смоченную в бензине, и потом выковыривал их длинной железной проволокой, загнутой на конце крючком, как учил меня в детстве дед, когда боролся с личинками тигровой моли. И мне действительно удалось вытащить две личинки — большие, мягкотелые, с твердой злобной головой роющей машины. Но я опоздал. Оставшиеся личинки продолжали свою работу, изъедая ствол изнутри все больше и больше, и пару месяцев спустя дерево сломалось и упало. Беда случилась в три часа ночи, и оно рухнуло с таким шумом, что я проснулся. Я выбежал из дома и увидел его на земле.
Я был так потрясен жестокостью и силой этих гусениц, что в течение нескольких лет боялся посадить в саду другое фиговое дерево, взамен умершего. Но в конце концов решил все-таки рискнуть. При выборе саженца я руководствовался уроком, который преподал мне мой старый друг Пуи, художник и опытный садовод: «Не сажай у себя фигу, не попробовав плоды ее матери». Я попробовал и посадил, и теперь у меня есть новая фига, и до сих пор жук-дровосек не нападал на нее. Но вот незадача — она не растет. Точнее говоря, она растет, но со скоростью сантиметр в год. Я пошел к Пуи, и он успокоил меня. «Она вкладывает в корни», — сказал он с широкой улыбкой. Но сколько лет нужно вкладывать в корни? Если ее корни растут с той скоростью, с какой должна была бы расти она сама, то они уже наверняка достигли Австралии, а я все еще не имею возможности сидеть, как заповедано, в тени своей фиги и есть от ее плодов. А с другой стороны, Пуи уже ушел в лучший мир, и мне некого спросить. Кто знает, может, от слишком обильной поливки она и плоды свои образует под землей?!
В общем, пока что я продолжаю покупать фиги в магазине, получать в подарок от друзей, а во время поездок собираю фиги на заброшенных деревьях. Я встречаю такие в горах Иерусалима, Иудеи и Галилеи и кое-где на прибрежной равнине. Есть дикие фиги, которым повезло: они выросли возле колодца или источника — и тогда они выглядят свежими и зелеными. А у тех, что выросли в сухом месте, листья вялые, поникшие, потому что остатки их сил уходят на рождение плодов. Некоторые из этих деревьев случайно посеяли птицы, но большинство осталось в тех местах, где когда-то были арабские деревни. Подобно кактусам, которые разрослись непроходимой стеной, и неподрезанным оливкам, и заброшенным, не прореженным виноградникам, и горьким миндальным деревьям, эти умирающие фиги тоже напоминают о жизни, которая цвела здесь до Войны за независимость.
Есть интересная языковая особенность: собирание фиг обозначается в иврите глаголом «леэрот», произведенным от слова «ор», то есть свет, и это напоминает о еще более давних временах, когда еще не было холодильников и поэтому фиги нужно было собирать рано утром, «с первым светом», пока они прохладные и росистые, а осы и мухи, которые тоже большие любительницы фиг, еще спят безмолвно и недвижно. А если к тому же повезет и вокруг фиги окажутся по случаю кусты фенхеля, то их сильный и приятный анисовый запах еще улучшит вкус этих рассветных фиг. Но если природа не обеспечила вам такой случай, то могу рекомендовать достойную замену: охладите собранные на рассвете фиги в холодильнике, потом разрежьте их на половинки и покапайте на мякоть несколько капель арака. Тоже очень вкусно.
В книге Притчей Соломоновых сказано: «Кто стережет смоковницу, тот будет есть плоды ее»[51]. Но почему указано стеречь именно смоковницу? Я думаю, прежде всего потому, что ее плодов хотят многие, особенно двуногие, то есть птицы и люди. Но стеречь смоковницу — это значит присматривать за ней непрерывно, потому что в отличие от плодовых деревьев, которые основную часть своих плодов порождают за короткий отрезок времени, фиговое дерево рождает их в течение нескольких недель и небольшими порциями. Каждый день она угощает своих хозяев несколькими новыми плодами, и нужно встать поутру и поспешить их сорвать, пока до них не добрались птицы или летняя гниль. Так что людям, выращивающим фиги на продажу, приходится трудновато. Но рядового садовода, у которого есть одно фиговое дерево, оно радует все эти несколько недель, каждое утро, снова и снова.
И еще одно отличие: оливки требуют от хозяина тяжкой работы — их сбивают палками и собирают вилами, сбор виноградных гроздьев требует такой же тяжкой и скучной работы секатором, а вот фиги нужно собирать вручную, проверяя их на спелость не только взглядом, но и ощупыванием, тем самым приучая пальцы к ощущению их нежности и к пониманию ее важности. Только так можно опознать созревший, спелый плод. Плоть его мягка на ощупь, по кожице расползаются тонкие трещины, а сквозь них сверкает что-то золотистое и мерцает что-то красноватое. Опознав зрелый плод, нужно его бережно взять, и он словно бы сам отделяется от ветки и падает в подставленную ладонь. Потому что фига — больше любого другого плодового дерева — дерево не только соблазнительное, но и податливое. А также «намекающее», потому что она слегка прячет плоды за своими листьями, как бы намекая на все те ассоциации, которые у нас связаны с фиговыми листками.