Забава отталкивает мои руки и отходит на шаг.
– Рама прогнила, – хмурится обиженно, потирает живот и аккуратно выглядывает на улицу.
Выглядываю следом. Повезло, что под окном рыхлый сугроб и деревяшки не развалились на части.
– Давай-ка, ты поищи молоток и гвозди, – вздыхаю, – а я пойду достану его.
Тащу окно обратно в дом, утопая в сугробах. Всегда любил зиму, когда жил в городе. Сейчас мое отношение к снегу немного изменилось. Пару раз споткнувшись обо что-то и чуть не завалившись вместе со своим грузом, матерюсь сквозь зубы. Шмот и так промок, теперь еще сверху налипло нового снега и тело ощутимо знобит от холода.
Взобравшись на крыльцо, перевожу дух, и тащу окно дальше.
Забава ждет меня в комнате.
– Нашла? – ставлю окно к стене и отряхиваю вещи.
– Да, на террасе лежали.
Беру ржавый молоток в руки, кручу, разглядывая. Как бы не развалился и он.
Вздыхаю, осматриваю раму. На удивление, даже стекла остались целы. Подбиваю гвоздями там, где рассыпалось дерево.
Вставляю ее в окно. Забава придерживает, я прибиваю к бревнам. Пытаюсь закрыть, но что-то мешает. Дергаю посильнее. Рамы закрываются, но по одному стеклу тут же идет трещина.
– Ммм, какой ты рукодельный! – усмехается рыжая, а я закатываю глаза.
– На себя посмотри. Я что, каждый день окна вставляю? – отбрасываю молоток на стол.
– Ой, да ладно, ладно, не психуй, – поднимает она руки, сдаваясь. – Пальцы под пистолет заточены, понимаю.
Резко притягиваю ее к себе за ворот пуховика.
– Не только, – усмехаюсь, приближаясь к губам. – Показать еще под что?
Отбивает мои руки, обиженно сопя.
– Ладно, давай спать уже ложиться. – стаскиваю куртку.
– Погоди, – зовет Забава и кусает губу, будто сомневается. – Проводи меня на улицу, пожалуйста.
– Зачем, – оборачиваюсь и вижу, как ее щеки начинают гореть румянцем.
– Я писать хочу.
10. Забава
– Хотя нет, я передумала! Не надо меня провожать. – отворачиваясь от сводного, быстро ухожу из комнаты.
Кажется, что щеки пылают огнем. И что меня дёрнуло его попросить? Если за все это время на нас никто не напал, значит, тут никого и нет. И все мои страхи только в моей голове.
Наверное, это самый удачный момент избавиться от них. Беру ту самую лопату, которой чуть не убила Мирона и смотрю на нее, усмехаясь.
Я ведь была почти готова броситься ему на помощь. Возможно, потому что понимаю, что без него здесь выживу вряд ли. Хотя и с ним шансов… не много.
Как только он появляется рядом всё идёт наперекосяк. Эти его вечные приколы с попытками напугать… удачными попытками напугать!.. бесят жутко.
Я пугаюсь, как ребенок, а он и рад стараться. И моя реакция меня тоже жутко злит.
И я даже не знаю, зачем попросила проводить меня на улицу. Я же прекрасно понимаю, что он что-нибудь придумает и я буду нестись из сугроба, сверкая голой пятой точкой ему на радость.
Кошусь на сарай и ежусь.
Нет, уж лучше на улицу. Там просто темно. А тут темно и крысы. Разворачиваюсь и вздрагиваю.
– Да е-мое! – подпрыгиваю.
Мирон молча стоит в дверях кухни и смотрит на меня.
– Ты задолбал пугать! – сжимаю лопату со злостью. – Что ты вечно подкрадываешься?!
– Вообще-то, – усмехается он, – я только подошёл. Это ты, психованная, дергаешься по любому поводу. Пошли.
– Не надо меня провожать, – сверлю ему взглядом спину, но все же иду следом. Просто нам пока что в одну сторону.
– Я не переживу, если тебя сожрут волки. Я же со скуки тут сдохну.
Волки? А ведь реально рядом лес, буквально в нескольких десятках метров.
– Да нет тут никаких волков, – фыркаю, стараясь придать голосу твердости. Опять он начинает меня запугивать.
– Я бы не стал сильно обнадеживаться. – Мирон открывает засов на двери и выглядывает на улицу. – Иди.
– Ага, а ты закроешь меня снаружи. – усмехаюсь.
Мир оборачивается ко мне и скрещивает руки на груди.
– Ведро принести?
Хмурюсь и, включив фонарик и сжимая лопату, обхожу его и спускаюсь с крыльца. Заворачиваю за дом.
Где-то же здесь должен быть деревенский туалет. Ну, такой, маленький домик.
– Ты куда пошла? – заглядывает сводный за угол.
– Искать туалет, – бурчу, повернувшись к нему.
– С дуба рухнула что ли? Тут везде туалет. – разводит он руками в стороны и ногой раскидывает сугроб, очищая маленькую площадку от снега. – Вот, пожалуйста.
– Издеваешься? – смотрю на него.
– Я? Это ты с ума сходишь. Провалишься ночью в дыру какую-нибудь, я тебя не буду вытаскивать.
Да, перспектива, конечно, так себе. Вздохнув, возвращаюсь обратно и смотрю на очищенное от снега место. Мирон, хмыкнув, отворачивается и, запихнув руки в карманы штанов, смотрит куда-то вдаль.
– Отойди, – прошу его.
Слышу, как он тихо цокает языком и уходит в сторону крыльца. Озираюсь по сторонам и очень-очень быстро стягиваю с себя штаны. Живот даже ноет от того, что слишком долго терпела.
Внезапно над головой вспыхивает яркий свет и тут же погасает.
– Ой, – слышу с крыльца. – Извиняюсь. Зато я нашел выключатель наружного освещения.
Притаптываю ногой снег, чтобы скрыть свои следы, потому что чувствую себя не уютно. Мне не хочется, чтобы мой сводный кошмар потом усмехался надо мной и сравнивал с собакой.
Возвращаюсь обратно почти бегом.
Неуютно. Тревожно.
– Все? – хмыкает Мирон и уходит вместо меня за угол.
– Тебя… покараулить? – уточняю я ему вслед, отставляя лопату в угол между домом и крыльцом.
– Можешь подержать, – доносится смешок. Поджимаю губы и ухожу внутрь.
За печкой я видела шкаф. Возможно, там есть какие-то одеяла? Подушки. Хоть что-нибудь. В доме все еще ощутимо холодно.
Слышу, как скрипят полы и шоркает по дереву дверной засов. Открываю шкаф и с радостью нахожу там подушку с одеялом. Иду обратно в комнату, где Мирон уже разбирает диван. Под ним тоже лежит подушка и простыня, но одеяла нет.
– Хм, – смотрит он на то, как я прижимаю мою добычу к груди. – По-моему, это судьба.
– Ага, разбежался, – усмехаюсь.
– Тогда спи на кресле, – он кидает подушку на диван и заваливается спиной ко мне, укрывается тонким пледом кое-как. – И свет выключи.
Стою и смотрю на него. Лежит на диване в куртке и ботинках, поджав ноги, потому что с трудом умещается в длину. Перевожу взгляд на кресла. В принципе, они довольно большие и массивные. Можно попробовать из них что-нибудь соорудить.
Выдвигаю одно, с усилием дергаю на себя. Оно с громким дребезжанием скребет по деревянному полу и поддается с большим трудом. Пыхчу, тяну на себя второе. Сводный же принципиально даже не шевельнулся на мои перестановки.
Далеко отодвинуть от окон не могу, но кое-как стыкую их между собой. Получается небольшая люлька. Устало выдыхаю, выключаю свет и трусцой бегу к своей импровизированной кровати.
Запрыгиваю, тут же укрываясь одеялом по шею, и смотрю в потолок. Страшно, аж поджилки трясутся. Не могу уснуть. Разные мысли лезут в голову.
А вдруг начнется пожар? Одеяло и подушка какие-то влажные и пахнут сыростью. Места мало и ногам не удобно. В окна вижу черные ветки деревьев и снежное небо. И мне ужасно неуютно.
Несмотря на то, что окна в этом доме довольно высоко, есть ощущение, что сейчас кто-нибудь заглянет в них.
Жмурюсь и с трудом вылезаю из своего убежища. Быстро задергиваю шторы и забираюсь обратно в кровать, снова укрываясь почти с головой.
Тело дрожит от того, как сильно промерзло и от того, сколько адреналина сегодня получило.
Я съеду от мамы и отчима сразу, как только мы выберемся отсюда. Уже давно было пора. А с таким воспитателем и подавно.
Прислушиваюсь к звукам.
Мы с Мироном тут одни. Но дом поскрипывает и потрескивает, будто живет своей жизнью. Возможно, это из-за того, что он прогревается. А может в нем много кто… живет. Я вспоминаю про крыс и укрываюсь сильнее. Они же переносчики кучи болезней. Лишь бы не напали.
Веки потихоньку начинают тяжелеть, но сквозь утопающее в темноте сознание я слышу какой-то странный звук. Будто кто-то медленно, то и дело останавливаясь, скребет по стене... снаружи дома.
11. Забава
Распахиваю глаза и прислушиваюсь. Тишина. Только закрываюсь одеялом, как снова слышу протяжный скрежет и глухой звук. Кровь холодеет в жилах и я подскакиваю на кровати, моментально просыпаясь. За доли секунды оказываюсь возле Мирона.
– Блин! – вздрагивает он, когда я переваливаюсь через него. – Поаккуратнее нельзя?
Сонно что-то еще буркнув, отворачивается.
– Мирон, – зову шепотом и термушу его за плечо. – На улице кто-то есть.
– Мне его внутрь позвать? – зевает он, не оборачиваясь. – Успокойся, какой-нибудь зайчик.
– Какой зайчик? – стону и снова трясу его. – Оно скребет по стене и громыхает там.
– Ну, хорошо. – разворачивается сводный на спину и смотрит на меня. – Допустим, это волк. И? Дверь закрыта, никто не заберется.
– Нет! – выдыхаю шепотом. – Оно скребло высоко, на уровне окон.
– Ты замеряла, что ли? – хмыкает он. – Ну, допустим. И кто это? Твои предположения?
Пожимаю плечами. Мне кажется, это какой-нибудь монстр. Страшный, который заберется в окно и сожрет нас. Но, не озвучивать же Мирону этот бред?
– А вдруг это какие-нибудь воры?
– За ржавым молотком из леса пришли, – усмехается он, снова отворачиваясь на бок. – Спи.
Вздохнув, обхватываю колени руками и медитирую на окна. Если мелькнет какая-нибудь тень, я снова разбужу Мирона. У него есть пистолет, он сможет отбиться.
Упираюсь подбородком в ноги и протяжно зеваю. Глаза начинают слипаться, но я борюсь со сном, то и дело вздрагивая и поднимая голову.
– Да ложись ты уже, я тебя ото всех спасу, – слышу будто сквозь вату и проваливаюсь в темноту.
Открываю глаза и первые секунды не понимаю, где я. Потом память стремительно возвращается и я скашиваю взгляд в бок.