Если все высказанное будет признано соответствующим создавшейся для Вооруженных Сил Юга России обстановке, то естественно возникнет вопрос, куда же именно должен быть перенесен центр управления областью.
Надо признать, что этот вопрос, который надо решить как с точки зрения боевого управления фронтом от Кременчуга на Киев и до Бердичева, так и с точки зрения гражданского управления областью представляется весьма затруднительным.
Громоздкий аппарат управления требует для своего пребывания крупного центра, а между тем таковых на правом берегу Днепра, в районе области, кроме Киева, нет ни одного. Поэтому приходится остановиться на другой данной, обусловливающей положение центра управления – железных дорогах, ведущих на юг, в район Одессы, куда, по-видимому, должно будет быть направлено все базирование области во всех отношениях.
Такими путями надо считать линии Фастов – Бобринская и Казатин – Христиновка.
По условиям все более и более осложняющейся гражданской войны первая из упомянутых линий, к югу от Белой Церкви, находящаяся под угрозой удара со стороны повстанческих банд и пролегающая параллельно реке Днепру, т. е. возможной линии фронта, является совершенно непригодной для обоснования на ней центра управления Краем. Поэтому пункт этот надо искать на второй линии или вернее на линии, соединяющей обе вышеупомянутые магистрали, т. е. на линии Христиновка – Цветково, куда и следует переместить центр управления областью.
Генерального штаба полковник фон Лампе.
22 ноября (Киев). Сегодня ушел поезд с Татой и Женей. Дай Бог, чтобы этот мой поступок был правильным.
Я настоял на том, чтобы через участок Васильков – Фастов, участок беспокойный, их провел бронепоезд… Все же спокойнее, хотя это конечно разврат.
Как назло сегодня у меня много свободного времени – обыкновенно я был весь день занят. Сейчас наше наступление на правом берегу развивается отчаянно туго, а в то же время на левом берегу части стремительно идут к Киеву. Перебросить что-либо к ним невозможно, а принять их на себя совершенно необходимо, а то они, пожалуй, и мосты проскочат.
Все больше и больше задумываюсь я над тем положением, в которое нас ставит восстание Махнои повстанческое движение. Май-Маевский уже отдал приказ, допускающий оставление Полтавы с отходом на Лозовую, то есть с открытием пути на соединение Махно с большевиками. В то же время наши отряды должны отходить от Ромодана на Кременчуг и от Гребенки на Черкассы в то время, как весь район правого берега Днепра на этом участке заполнен бандами, особенно развившимися в районе Холодного Яра между Чигирином и Бобринской (см. приложение). Положение наших отходящих отрядов будет весьма и весьма затруднительным.
Вместе с тем надо подумать и о положении нашей области – мы безусловно будем отрезаны от главных сил и получится картина[147].
Телеграммы
22 ноября. Нажим противника на Киев на восточном берегу Днепра продолжается, наши части медленно отходят к предмостным укреплениям. На западном берегу нами занят правый фланг ирпеньской позиции красных – деревня Княжичи. Вчера на станцию Попельня ворвалась банда человек в 60 и захватила телеграфный аппарат. Железнодорожное движение налаживается, однако наличие сырых дров не позволяет развить, поезда ходят медленно, сила паровоза не вся используется. «Красная газета» сообщает, что рязанская Чрезвычайка приговорила к расстрелу Булыгина, царского министра и контрреволюционера, приговор приведен в исполнение, имущество поступило в пользу городского исполкома.
Администрация Бердичевского уезда выехала из Киева к месту служения: начальник уезда, командир городской стражи со штабами. В Радомысле под влиянием крестьянских восстаний в тылу большевиков состоялся съезд, присутствовало значительное число коммунистов, украинских боротьбистов. Появление в Киеве ростовской газеты «На Москву» вызвало нападки местной печати. «Киевский вестник» под заглавием: «Кому это нужно» пишет протест против опубликования документов о деятельности мирового еврейства, становясь на горячую защиту Якова Шифа и раввина Магнуса, приводя обычные обвинения в тенденциозности, называя документы бредом. Банды, оперирующие в районе Голтвы, по слухам, приняли организацию, подобную двум советским полкам, некоторые банды одеты в английскую форму.
23 ноября. Части Киевской области сегодня перешли реку Ирпень на всем фронте к западу от Киева, тесня противника, обойденного одновременно с юга. Красные отходят, взяты трофеи, захвачены орудия, пленные поражают унылым видом, оборванны, все голодны, надеялись с занятием Киева добыть еду на вновь влитые пополнения, лишь несколько дней тому назад прибывшие в полки, с радостью сдаются в плен, наступление продолжается и одновременно сдерживается сильный натиск противника на левом берегу Днепра, с востока. Оригинальное изобретение – во время частного отхода явилась необходимость эвакуировать 2 аэроплана с аэродрома близ Киева, погода препятствовала полету, паровоза не было, положение становилось критическим – начальник отряда поставил гондолы аппаратов на платформы, плотно привязав, дали толчок и при помощи пропеллера платформа пошла со скоростью 70 верст в час, скорость регулировалась тормозом платформы, оригинальный поезд легко брал подъемы, на станциях получал путевки как настоящий поезд – аэропланы были своевременно увезены. Уголовной полицией арестован Эпштейн, большевистский комиссар киевского казначейства. При налете банды на Березань зверски убита помещица Бакланова, осталась сирота дочка. «Правда» печатает мнение Троцкого о Муравьеве: авантюрист, заявивший себя эсером, чтобы примазаться к большевизму, Хлестаков, фанфарон, сам выдвинул свою кандидатуру командующего против Краснова, при нем организована пятерка из солдат и матросов с задачей при подозрении ликвидировать Муравьева. Полевой суд приговорил есаула Михайлова, командира партизанского отряда за грабежи на пути Киев – Кременчуг в деревнях Дымер, Рокун, Бородянка, в последней ограблен молочник и застрелен по приказанию Михайлова, который приговорен теперь к расстрелянию. Политическим отделом Новороссии арестованы генералы Генштаба: Литовцев и Галкин по большевизму и Секира – по петлюровщине. Прибывший из Москвы очевидец расстрела 67 из Национального центра рассказывает, что расстрел произошел всенародно в Кремле в 4 часа дня, народ начал волноваться, раздались крики: «Изверги, палачи», раздался рев толпы народа, народ после казни разогнан пулеметами. «Московские известия» в целях пропаганды продаются по 70 копеек, в номере от 23 сентября шиф. 211 передовая: «Заговор шпионов Антанты и Деникина» и список расстрелянных 67, в числе них своеобразное обвинение 17-й, Якубовская Мария – находилась в связи с агентом Колчака (подлинник статьи в приложении).
23, 24 ноября (Киев). Вчера наши части перешли Ирпень и сбили противника, который пошел так же легко, как отходили под его натиском и наши.
Словом, противники друг друга стоят. Один напор с какой-либо стороны – и противник катится назад как по наклонной плоскости.
Однако такое положение только в некотором отношении неправильно – положение Киева – на восточном берегу наши части отошли к самым Броварам и оттуда до самой Гребенки – более чем на 120 верст у нас нет ни одного человека.
Я считаю, что противник будет неизбежно делать попытки обойти Киев с юга, тем более что в районе Васильков – Киев неблагополучно по бандам. Во главе их стоит Дьяков – в общем, это порядочное нахальство орудовать в самом ближайшем тылу.
Хороши и офицеры – в Смеле явно пропагандируется стремление в «Народную Армию» какого-то батьки, говорили опять о выборном начале. К югу от Канева орудуют банды Выскворки, бывший штабс-капитан Добрармии Высмаров. Хорошо.
Я продолжаю считать, что наше положение все еще весьма и весьма сложно. Сейчас банды, сосредоточенные в районе Бобринской, нашего тылового узла, больше 6000 человек напали на ст. Каменку и заняли ее. В Бобринской у нас только 15-й терский пластунский батальон. Хотя пребывание там таких малых сил указывает на инертность банд, но когда-нибудь это должно кончиться, и наше главное внимание волей-неволей перенесется с фронта в тыл, и тыл далекий, как уже произошло у Шиллинга.
25 ноября (Киев). Сегодня я слышал интересную вещь. Английская миссия ездила к галичанам и там за обедом, совершенно уверовавши в германской ориентации галичан, от одного из них услышала определенные уверения, что как только они оправятся – они организуют восстание против Добрармии.
Кажется, Шульгин был прав, говоря, что вся эта сдача – есть дело германской игры.
А бандами в Кременчуг-Черкасском районе руководит немецкий офицер Гаазе, сидящий чуть ли не в Кременчуге.
Наше положение выправляется – наступление между Ирпенем и Здвижем идет, к сожалению, превращаясь вместо обхода во фронтальный удар, а на левом берегу, у Броварова, красные уже третий день бездействуют по совершенно непонятным мне причинам. Кажется мне, опасения за Киев грозят оказаться пуфом – положение «паникера», кажется, останется за мной.
Сегодня сразу написал две статьи: «Зеленое движение» и «Необходимая мера». За первую меня могут притянуть к ответу, вторая написана по поводу приказа Деникина от 18.XI, к сожалению, дошедшего до нас только сегодня – будь он вовремя – я бы не проиграл третьего дня в Яхт-Клубе 4000.
Тата вопреки моим советам все-таки перешла со станции Белая Церковь в местечко, а там сыпной тиф, да и я боюсь за направление Яготин – Переяслав – Канев, мало-мальски деятельный противник непременно проявил бы там активность.
Конечно, я и волнуюсь. А впрочем, где бы ни были Тата и Женя, я всегда найду плохую сторону и буду за них волноваться – это уже вне всяких сомнений.
26 ноября (Киев). Сегодня получено известие, что взявшие Бердичев галичане от одного намека на контрудар рассеялись и собрались кучками в тылу, что заставило и наши части отойти от Бердичева. Хорошее приобретение мы сделали. Это, кажется, вроде румын, с которыми быть врагами – значило выставить три к