30 ноября – 1, 2 декабря (Фастов – Белая Церковь). В Фастове вчера нас страшно пугал Ахаткин тем, что должны восстать местные жители, и принял героические меры охраны. Действительно настроение против нас всюду. Выходит, что «Деникинцы» так же грабят, как и «Красные».
Положение в Киеве, кажется, немного налаживается. Штейфон за болезнью Бредова энергично взялся за дело, принялся за рабочих, призвав их в ряды, буржуев – к выдаче денег и т. д. Я его понимаю – удержать Киев во что бы то ни стало – это что-нибудь.
Получили вчера вести из внешнего мира. Невеселы они. Сданы противнику Полтава и Харьков. Воображаю, какой подъем у большевиков. У нас сейчас даже не имеется радио и мы не получаем даже советских сводок. Совсем ничего не знаем, что делается на свете.
Эвакуация Киева идет еле-еле, хорошо еще, что вообще-то идет. У нас всего семь паровозов и сырые дрова.
Вчера со мной был скандал – выпили перед обедом и… я не заметил перегона Фастов – Киев и Тату встретил совсем в неважном виде. Напился здорово. Бедная Тата так огорчилась, что еле сегодня отошла.
Неудачно. Это со мной бывает уж очень редко.
Южнее Казатина перешла дорогу группа остатков петлюровских войск. Ядро там – части Коновальца, Юнацкая школа, Старшины и т. п. Всего их 1–2000 с 4-мя орудиями. Цель – нападение на штабы, порча мостов, ж.д. и т. п. По некоторым сведениям, они идут сюда поднять восстание и занять Киев, по другим – идут на Полтаву – с целью разойтись по домам и там работать против нас. Во всяком случае, если эта кампания не распадется – с ними надо будет еще считаться.
Газетные вырезки кончились надолго – газет никаких не имеем. Кажется, выходит один «Киевлянин».
3 декабря (Белая Церковь). Сегодня, судя по донесению Штейфона, незначительные части красных, перейдя п о л ь д у через Днепр, заняли Киев и к полудню бой шел уже на улицах города, после того как была занята ст. Киев II.
Приказания удерживать Киев во что бы то ни стало отдано не было, а потому я думаю, что теперь уже Киев перешел в руки противника. Свершился еще один, если не ошибаюсь, 12-й переворот в Киеве. Воображаю, сколько репрессий было и будет в этот раз. Хотя я и давно считал, что Киев нам стратегически не по средствам, но все же мне было весь день не по себе.
Интересное положение создалось на нашем правом фланге – красные ведут наступление от Ромодан и Полтавы на Кременчуг – причем на втором направлении занята ст. Кобеляки и противник гораздо ближе к Днепру, чем части генерала Скалона, находившиеся у Веселого Подола – тогда Скалон посадил всю свою пехоту на поезд и приехал в Кременчуг, опередив, таким образом, красных. Это мне нравится – совершенно правильное решение задачи.
В общем наш правый фланг с Кременчугской и Черкасской переправами, с этой стороны окруженный бандами, играет сейчас значительную роль, т. к. противник, видимо, хочет вклиниться между нами и войсками Новороссии. Наше личное положение на ж.д. Фастов – Цветково совсем нелепое – Фастов может потерять наша 5-я дивизия, с 17.ХІ танцующая непонятный танец в районе Корнина – Брусилова, а Цветково во всякий данный момент может быть занято бандами. Хороши мы будем тогда.
Секретно
НАЧАЛЬНИК
ОПЕРАТИВНОГО ОТДЕЛЕНИЯ
УПРАВЛЕНИЯ
ГЕНЕРАЛ-КВАРТИРМЕЙСТЕРА
ШТАБА ВОЙСК
КИЕВСКОЙ ОБЛАСТИ
5 декабря 1919 г.
№ 3
м. Белая Церковь
ДОКЛАД
Оценивая создавшуюся на фронте Области обстановку, считаю необходимым доложить нижеследующее.
а) Основные данные обстановки. (В порядке справа налево):
1. Генерал Шиллинг, учитывая разрыв между левым флангом Добрармии и нашим правым, считает, однако, для себя непосильным оборонять Днепр от Екатеринослава до Кременчуга, что по директиве Главкома, казалось бы, должно входить в его задачу.
2. Участок Днепра Кременчуг – Черкассы обороняется нами сравнительно достаточными силами. Слабая сторона этой обороны – отсутствие объединения командования и наличие крупных повстанческих банд, имеющих организованный характер на правом берегу Днепра. Между тем значение узлов Знаменка, Чернолеско, Бобринская и Цветково, как мною будет ниже доложено, настолько увеличилось, что на них должно быть обращено особое внимание.
3. Участок Днепра Черкассы – Триполье нами совершенно не обороняется, так как считать Гарнизон Канева реальной силой невозможно.
4. Город Киев, притягивавший к себе в течение долгого времени большую часть наших сил, чем ослаблялась боевая работа на всех прочих участках, нами оставлен. По состоянию и численности войск, а главное по общему положению на всем фронте вооруженных сил юга, обратное занятие Киева нецелесообразно, поэтому часть сил, находящихся к югу от Киева, является там излишним.
5. Линия Фастов – Казатин в связи с обнаружившимися уже нападениями не только банд, но и красноармейцев, в связи со слабостью Казатинского отряда[148]
Считаю, что игнорирование это последнего условия может привести к сходу центра управления с колес, что и приведет, при современных условиях, к неизбежной потере управления.
Генерального штаба полковник фон Лампе.
А в общем мною овладела какая-то непонятная апатия – не знаю почему.
4, 5 декабря (Белая Церковь). Сегодня получена телеграмма о подчинении Драгомирова в оперативном отношении Шиллингу. Это хотя и сделано по просьбе того же Драгомирова, но нецелесообразно, так как устанавливает лишнюю инстанцию между штабами корпусов и Шиллингом, а оставление гражданского управления в руках Драгомирова дает основание для массы трений.
Также рассудил и Драгомиров, телеграфировал в Ставку, что необходимо полное присоединение Киевской области к Одесской и до того времени эвакуация нашего штаба в Одессу или другое место. Я не прочь от такого решения. Думаю, что дальше я едва ли сам буду куда-нибудь проситься.
Директива Главнокомандующего направляет наше внимание на Жмеринку, кажется в чаянии помощи от поляков, совершенно противоречит тому взгляду, который я провожу в моем докладе № 3, который попал к Драгомирову на словах как доклад Шуберского.
Мое мнение, что надо идти не на Христиновку, а на Помошную, восторжествовало, и мы, положим под давлением Бредова и Протова, через день-два уедем.
Дай Бог нам проскользнуть благополучно Цветково – Бобринскую – неладно там, а мы все-таки приз ценный. Я настаиваю на том, чтобы мы шли с бронепоездом, – все-таки надежнее.
По общей сводке противник лишь вчера занял Старобельск и уже сегодня в 30 верстах к югу от него. Таким образом, противник дошел уже до каменноугольного района, а мы все отходим и отходим.
Неужели же наше дело проиграно, неужели же все пошло насмарку?
Все чаще и чаще слышатся слова о необходимости перехода на сторону немцев. Циркулируют слухи о том, что Деникин, не имея возможности менять свою ориентировку, сложит свои права.
Конечно, полное разочарование в англичанах. По словам приехавшего из Архангельска 4-го Императорского стрелкового полка капитана князя Гагарина, англичане бросили их там на произвол судьбы, уведя свыше 12 000 и прекратив снабжение. Но я никак не могу понять, как нам после всех опытов, начиная с Украинской Рады, не ясно, что никакое вмешательство дела не исправит. Неужели русская ориентация не заменит всех, а если она не победит, то тогда хоть эмигрируй из России.
И эта мысль у меня не раз являлась – что я тогда буду.
6 декабря (Белая Церковь), 7–8 (Бел. Церк.). Положение Фастова становится все более и более угрожаемым, а между тем накопилось свыше 30 эшелонов с паровозами. Это положение эвакуированного серьезного войскового имущества, а между тем за нами идет поезд, где едет Баранкеева с семьей и машинисту дали 12 000 – он идет наравне с нами.
Вот и «эвакуация всего наинужнейшего».
Всеми правдами и неправдами я добился того, что с нами идет бронепоезд «Генерал Духонин», перебрасываемый к Кременчугу. Как я ни говорил Генкварму, что это необходимо сделать, он отделывался полуироническими замечаниями, я сам все сделал, а уже 8-го он все время спрашивал меня, где же «Духонин». Кстати, во время моих хлопот произошел комический случай – вестовой приходит ко мне и докладывает, что меня зовет к телефону… генерал Духонин.
Мы нависли в Белой Церкви над всеми штабами. Штаб Бредова, остановившись в Фастове, всячески выкуривал нас, ссылаясь на закупорку нами Б.Ц., а Фалеев, наштакор 2, прямо заявил, что или он или мы должны уйти.
Насилу выехали, порядка никакого.
На фронте красные переправились у Ирпеня. Нами был послан приказ не стараться даром над Киевом и оставить активные попытки, тем более что появление противника у Мотовиловки и занятие Попельни делает положение Фастова едва ли не отчаянным.
9–10 декабря (Цветково – Бобринская). Я пишу очень плохо – почему-то не хочется приниматься за карандаш. Настроение очень скверное – части и наши и других армий безостановочно идут назад почти без боев, части вроде 2-й пластунской бригады совершенно расползлись. 1-й гвардейский полк насчитывает лишь 42 штыка. Приказание в случае крайности взорвать мосты у Кременчуга и Черкасс вызвало моментальный их полет вверх. Таким образом, за всю междоусобицу Крюковская переправа впервые взлетела на воздух.
Словом, мы разваливаемся. В тылу масса здорового народа, никто не хочет драться. Все отходят без боев, а командование, начиная с Деникина, после него Шиллинг да и Драгомиров отдают директивы о боях, о сопротивлении, о переброске войск и т. п., как будто у нас настоящие полки, а не названия с громоздкими базами, как будто у нас не умирают медленной смертью железные дороги. Тяжело, что надо принять какие-то героические меры для восстановления нашего дела, а все хотят сделать это будничными приказаниями со старыми, ничего не говорящими словами. Неужели же это уже конец? Ведь нет никаких оснований думать, что наши части остановятся на линии, прикрывающей Бобринскую, Цветково и Христиновку – ведь и за нее мы отойдем так же легко. А почему мы удерживаем Черкассы, где наши части отошли на правый берег до 19, когда наши части отойдут на линию Черкасс? Я боюсь, что здесь дело будет обстоять хуже и мы в конечном результате все-таки не успеем эвакуировать линию Фастов – Цветково.