На территории этого населения шла настоящая война, гражданская война с ее выстрелами, которые не всегда попадают только в тех, кто борется на линии огня; с ее репрессиями не только по отношению к людям и их имуществу, но и к самим селениям, которые иногда в процессе боя беспощадно и неизбежно сравниваются с землей… Население должно было поступиться своими правами, своими удобствами. Армия белых не была той снабженной и организованной армией, которую мы привыкли представлять себе, произнося это слово; немедленно по соприкосновении с населением она вынуждена была брать у него подводы, лошадей, запасы и, наконец, и самих людей!
Война на данной территории всегда несет с собою много лишений и страданий. Война, а в особенности гражданская, сама себя кормит и пополняет! И, конечно, население не могло приветствовать этого; оно, как я уже сказал, думало не об обязанностях, а только о правах, и от белых ожидало только немедленного восстановления порядка и нормальных условий жизни, с своей стороны совершенно не думая оказывать этому хотя какое-либо содействие.
Вся сумма этих неприятностей, приводимых затянувшейся войной, очень остро переживалась населением; в то же время его усиленно развращала красная и социалистическая пропаганда обещаниями избавления от всех этих напастей, обещаниями полного благополучия и полного господства, как известно, соблазнившими не одну только Россию, но смущающими и доселе немалую часть населения всего мира…
Все это сводилось к тому, что неудобства, приносимые белыми, восстанавливали население против них.
Отсюда постояннее оппозиционное настроение, начиная от интеллигентских благоглупостей, о которых говорит приведенная мною выдержка из дневника И.А. Бунина, и кончая социалистическим противодействием, а также распространением среди населения нелепых теорий о готовности белых «насадить старый режим» (чего, конечно, не было), и о «возвращении земли помещикам» (что прорывалось только в чаяниях и вожделениях отдельных лиц, дорвавшихся до своих владений и не понявших, что между прошлым и настоящим прошла революция). Вот почему так легко верили красной пропаганде, изображавшей полуголое и голодное (и в прошлом, и в настоящем) русское офицерство, составлявшее кадры белых армий, как «помещиков», «банкиров» и т. д.
Недостатки, о которых я говорил – в сфере административного управления, финансовых мер и аграрных распоряжений, – принимались за злонамеренность; и в результате население, не только в лице крестьянской массы, но порой и городской интеллигенции, как это ни странно сейчас слышать, сначала не шло дальше пожелания приходившим белым: «Помоги вам Пресвятая Богородица», и совершенно не хотело принять на себя хоть часть этой «помощи», а потом начинало мечтать об избавлении, которое, конечно, должно было прийти с красной стороны, ибо иного ничего не было!
В конечном результате получалось совершенно нелепое, но одинаково типичное для всех белых фронтов положение:
КОГДА УХОДИЛИ КРАСНЫЕ – НАСЕЛЕНИЕ С УДОВЛЕТВОРЕНИЕМ ПОДСЧИТЫВАЛ О, ЧТО У НЕГО ОСТАЛОСЬ…
КОГДА УХОДИЛИ БЕЛЫЕ – НАСЕЛЕНИЕ СО ЗЛОБОЙ ВЫСЧИТЫВАЛО, ЧТО У НЕГО. ВЗЯЛИ…
Красные грозили, и грозили весьма недвусмысленно, взять все и брали часть – население было обмануто и… удовлетворено. Белые обещали законность, брали немногое – и население было озлоблено…
Белые несли законность, и потому им ставилось всякое лыко в строку…
Таким путем из главной, основной причины неуспеха вооруженного выступления белых я прихожу к той, которая вытекает из первой: отсутствие у белых методов действий, которые требовались жестокой обстановкой гражданской войны и небывалой разрухи.
Если красные «работали» дубиной по обывательским головам, несли революционный режим, грабили «награбленное», уничтожали остатки старого режима и… казнили и убивали за все без исключения, за всякий намек на сопротивление, то белые, быть может в силу своего наименования (данного им, как и их противникам, самою жизнью) «работали» в белых перчатках, насаждали законы, призывали к их исполнению и тем самым сами же связали себе руки и не получали сочувствия уже распущенного и развращенного демагогией населения.
Красные обещали все, белые – только то, что полагалось по закону…
Красные в виде аргумента и меры убеждения имели террор и пулеметы; белые угрожали… законом.
Красные отрицали решительно все и возвели в закон произвол; белые, отрицая красных, конечно не могли не отрицать и применяемые красными методы произвола и насилия… Белые не сумели или не смогли быть фашистами, которые с первого момента своего бытия стали бороться методами своего противника! И, быть может, именно неудачный опыт белых и научил впоследствии фашистов!..
Население ничего не требовало от красных, так как единственно, чего оно могло, попавши в их руки, желать – покоя, оно требовать, конечно, не решалось! От белых же население требовало… чуда, требовало для того, чтобы дать им свою поддержку, в которой не отказывало с самого начала Белого движения; оно требовало, чтобы белые, единым мановением белой руки, смыли с России всю кровь… Это, конечно, было неосуществимо: белые не только не были чудотворцами, они не были и фокусниками, хотя бы в небольшой части того, насколько это было присуще красным!
На этом, в сущности говоря, я мог бы закончить мое исследование, так как считаю мою задачу, в мере мне доступной, выполненной! В заключение только суммирую все мною сказанное и сделаю самые краткие выводы.
Условия стратегии и тактики, ошибки и промахи, сделанные белыми в этой области, вопросы идеологии белых, качества их вождей и армейской массы – все это, при всем том, что я упоминал на протяжении моей работы – ни в коем случае не было причиной неудачи вооруженного выступления белых. В этом отношении несколько выделяется только то, что мною было приведено в доказательство отсутствия необходимой гибкости в характере белых вождей!
Политика «союзников» в русском вопросе, их всегда в корне своекорыстное поведение, неумение или нежелание белых использовать «новорожденных иностранцев», в лице лимитрофных государств и даже украинцев, и, наконец, тыл всегда п всюду, в той или иной мере разложенный – все это скорее приближается к тому, что послужило причиной неуспеха белых, быть может и потому, что все то, что портило белый тыл, вытекало в свою очередь из тех причин, которые я считаю главными причинами неуспеха – неизжитость населением большевизма и индифферентизм, охватывавший население, когда оно убеждалось, что порядок не восстанавливается белыми по мановению волшебного жезла. Устранить эту последнюю причину, исправить ее злоносные последствия мешали основные качества белых, которые не смогли принудить население относиться к себе иначе! Я говорю именно о принуждении, так как из всего того, что я уже высказал, явствует, что иные меры, так охотно применявшиеся белыми, меры законные – успеха не имели!
Мне кажется, что если бы истории угодно было поставить нас перед повторением возможности восстановления белых фронтов в России, последние две причины, непосредственно приведшие к проигрышу кампании, – не могли бы иметь места! С одной стороны, население узнало, что такое большевизм, на горькой практике минувших годов, с другой стороны – белые, перенеся горечь поражения, несомненно стали бы действовать иначе! Это несомненно уменьшило бы расстояние между ними и населением, разделявшее обе стороны во время существования белых фронтов!
Нельзя не обратить внимания еще на одно обстоятельство. При всем разнообразии белых фронтов или, вернее, областей, в которых им приходилось действовать, при разнообразии условий времени, лиц и обстановки, все белые фронты, без исключения, пережили одинаковые стадии бытия, и это, мне кажется, подтверждает те обобщения и выводы, которые я попробовал установить для всех них.
На самом деле, не показательна ли одинаковость в их судьбе! Все они проходили буквально через одно и то же…
Обор со всех сторон. Энтузиазм первых кадров… Приведу по фронтам – переворот адмирала Колчака на востоке, выступление капитана II ранга Чаплина на севере, успехи ничтожных сил генерала Родзянко на западе и успешное движение в сплошной массе противника армии генерала Корнилова на юге…
Наступление, успех… Выдвижение к Казани и Волге на востоке, выдвижение передовых отрядов к Вологде на севере, поход к Петербургу на западе и линия Саратов – Воронеж – Курск – Киев – Могилев-Подольский – на юге…
Неурядицы тыла… восстание во Владивостоке – в Сибири, правительственные осложнения на севере, то же самое на западе, и Махно на юге…
Союзники… противодействие чехословаков на востоке, уход англичан на севере, английский флот под Петроградом на западе, первая Одесса и первый Крым на юге…
Отход… разложение…
Предэвакуационный развал, январь – февраль 1920 года… Выдача адмирала Колчака на востоке, восстания в Архангельске и Мурманске – на севере, попытки арестовать генерала Юденича на западе и офицерские выступления в Новороссийске и Севастополе – на юге!
Только Крым генерала Врангеля, со всеми своими особенностями, которые не входят в рамки моего исследования, и с его беспримерной эвакуацией, избежал общего шаблона!
Мне кажется, что из всего сказанного можно сделать один, и немалый, вывод: белые могли бы победить красных, если бы они сами, в своих методах, в своей деятельности… стали тоже красными. Но несомненно и то, что они могли быть только белыми! За ним и осталось их незапятнанное прошлое, их беспредельная любовь к родине, их горький опыт былых неудач… И я хочу верить, что они добьются столь необходимых им материальных и политических возможностей и, оставаясь сами собой, победят как белые!
Русский Красный Крест в Германии
B окно скорого поезда вижу знакомые
места… Вот Фельдкирх, где Великий
Князь Владимир Кириллович прожил