– Назовём его Дадон. По лапам вижу – будет большущая дворняга, – решила я.
Снова в вольере Чичи с собакой. Снова весёлая возня, и только однажды я решила проверить верность Чичи и громко позвала:
– Запятая, Запятая!
Обезьянка прижалась к решётке, замолкла, и в её глазах я заметила то выражение ужаса, которое, невзирая ни на что, теперь присутствовало в ней постоянно.
Чичи по-своему занималась воспитанием нового друга. Учила открывать замок на вольере, перекармливала так, что даже неуклюжие большие лапы казались случайно приделанными к непомерно раздутому туловищу. На прогулку теперь они выходили вместе. И я придумала для Чичи новую работу. Перед тем как в манеже появится морж, Дадон, впряжённый в коляску, вывезет Чичи на манеж, а в руках у неё будет плакат: «Внимание! Внимание! Морж».
Да, только ей я могу доверить плакат, оповещающий о новом сюрпризе для зрителей. Ведь она сумеет привлечь внимание потому, что у неё доброе и верное сердце!
Новенькая
Я познакомила вас, ребята, с Чичи. А ведь с неё началась школа для зверей и птиц. Впрочем, послушайте…
Есть такая школа, где вместо крыши – купол, вместо пола – опилки, а класс – круглый манеж, обрамлённый барьером.
Эта школа находится в цирке, и, чтобы попасть в неё, нужно сначала стать приготовишкой в классе, который называется нулевым.
А вот мои питомцы: грач Кара, обезьяна Чичи и собака Дадон.
Сегодня им выпало испытание: в классе новенькая.
Откуда она взялась и как попала в цирк, для меня пока загадка. Может быть, её заманил тёплый пар из люка, смешанный с запахом цирка?
Только прибежали ко мне дети и наперебой стали говорить:
– У вас из цирка сбежала лисичка!
– Лисичка? Да нет, ребята, у меня все на своих местах.
– Вы ошибаетесь. Поглядите: она спит под ёлкой, у самых ворот.
Посмотрела: действительно лисичка. Но конечно, не моя, а чужая.
«Что же с ней случилось? – подумала я. – Почему не кусается и на руки спокойно идёт?»
Она рыжая-рыжая, с песочными боками и чёрными ушками. Степная лисичка. «Назову-ка её Дымкой», – тут же решила я.
Хорошо, что собака Дадон и обезьяна Чичи не умеют разговаривать, а грач Кара знает по-человечески всего два слова: «Доброе утро». А то бы непременно услышала Дымка дразнилку: «Рыжий, рыжий, конопатый…»
Представила её рядом с Дадоном, Чичи, Карой.
Что ж, мой нулевой класс пополнится новой ученицей!
Стул, стол, блюдечко с молоком были ей хорошо знакомы.
На ночлег она устроилась в шкафу. Здесь, среди театральных костюмов и афиш, выбрала себе укромное местечко.
«Лисичка пришла не из леса», – подумала я.
Наступило утро. Первым проснулся грач Кара. Расправил крылья, собрал их и стал чистить перышки, старательно укладывая их одно к одному.
Его утренний туалет меня всегда восхищал.
Но сегодняшний день начался необычно. Грач увидел Дымку. Она смотрела на него своими янтарными глазками.
«Карр-карр!» – издал он воинственный крик.
Дымка стремглав прыгнула на стул, где лежал плед. Но вдруг плед зашевелился. Из-под него выглянула рассерженная обезьянья мордочка.
«В чём дело? Что случилось? Кто нарушает мой покой?» – казалось, хотела сказать Чичи.
Спросонок она не выпускала из ладошек концы пледа, на котором чётко выделялись её чёрные, словно семечки, ноготки.
Они, эти ноготки, обычно приводили грача в замешательство.
«Не приклеила ли ловкая Чичи к своим пальчикам его любимый корм?» – казалось, думал Кара и тут же проверял ноготки клювом.
Ноготки и хвост были постоянной причиной их раздоров.
Когда Чичи обвивалась хвостом вокруг качелей, поддерживая себя, Кара невозмутимо, словно то была ветка, взлетал на хвост и раскачивался. Чичи сердилась, призывая на помощь Дадона. Тот с громким лаем бросался на выручку.
И сейчас обезьяна сморщила губы, завизжала, разбудив Дадона, дремавшего рядом. Он вскочил, сердито залаял.
И вдруг увидел новенькую.
Дымка, не растерявшись, в одну секунду оказалась в шкафу, притаилась, замерла. Её легко можно было принять за оторвавшийся воротник моей шубы.
Чичи по-обезьяньи пронзительно закричала, впадая в истерику. И тотчас же Дадон поспешил доказать свою преданность.
Дымка вскочила и, чувствуя свою беззащитность перед незнакомцами, решила перейти в наступление.
Чичи прижалась ко мне, вздрагивая от страха.
Кара благоразумно уселся на шкафу.
Кто окажется храбрее: Дымка или Дадон?
Поединок пока не требовал вмешательства.
Лисица атаковала ловко и быстро, загоняя собаку в разные углы. То припадая, то вскакивая, она неожиданно повисала на Дадоне. И гордый крючок собачьего хвоста сначала разогнулся, а потом стал опускаться всё ниже и наконец поджался.
Поджатый хвост, признак трусости, заставил лисицу ещё раз ринуться вперёд.
Вперёд! Ещё бросок!
И тут мне стало мерещиться самое неприятное: бедняга Дадон покусан.
Однако ни единого клочка шерсти на полу не было. А глаза лисицы наполнены не злобой, а задором и радостью.
«Для Дымки это не драка, а задорная игра», – решила я и успокоилась.
Признав Дымку победительницей, Дадон устроился на диване в углу. В другом конце улеглась Дымка, чувствуя себя хозяйкой положения. Знакомство состоялось.
А как же занятия в школе?
Отложим их до другого раза. А сегодняшний день начнём с переменки. Чичи и Кара останутся дома. А Дымка с Дадоном выйдут со мной на прогулку в цирковой двор. Надо закрепить их примирение.
Так мы и сделали. Дымка спокойно отнеслась к поводку, пошла рядом с Дадоном.
Я оглянулась на окно гардеробной. Там обозначился силуэт обезьяны. Кара был где-то рядом.
Вдруг Дымка рванулась в сторону машины, стоявшей во дворе. Не дав мне опомниться, она вспрыгнула на багажник, стала что-то искать. Рядом присел растерявшийся Дадон.
Мне стало грустно. Нет, Дымка не дикарка, случайно попавшая в город. Здесь, где-то рядом, под тёплой крышей, живёт добрый человек – хозяин нашей новенькой.
«Как знать, может быть, завтра опустеет её место в классе?» – подумала я.
А Дымка, словно почувствовав моё настроение, ткнулась мне в щёку тёплым носом, и я, прогоняя сомнения, поспешила вернуться в школу на урок.
Невкусная отметка
В нашей школе почти всё как в настоящей. Посудите сами, сейчас мои ученики готовы к уроку: обезьянка Чичи восседает на стуле, собака Дадон и лисичка Дымка располагаются на полу, а грач Кара – на столе, рядом со мной.
Грач Кара – наш классный староста. Он даёт звонок. Звонок у нас, конечно, простой, не электрический.
А сегодня Дадон дежурный. Застыв по стойке «смирно», он отвечает, сколько в классе учеников: «Гав, гав, гав, гав!» Вы поняли, ребята? Все четверо на месте.
– Прекрасно! Дежурство ты начал хорошо. А сейчас ответь нам: сколько будет дважды два?
Лай замолкает. В глазах Дадона появляется жалкое, просящее выражение. Он растерянно ищет ответ.
Хитрая лисичка Дымка тут как тут. Она соскочила со стула, подбежала к бедняге Дадону. Неужели Дымка хочет подсказать ему?
Я делаю вид, будто ничего не замечаю. А сама думаю: кто же из моих учеников справится с арифметическим заданием?
– Кара, может быть, ты ответишь?
Грачишка подлетает к счётам, и его ловкий клюв, чётко цокая, отбрасывает четыре колечка.
– Что же, Кара заслужил пятёрку – самую вкусную отметку.
«Разве отметки бывают вкусными?» – спросите вы. Не удивляйтесь, ребята, отметки у нас особые: они разноцветные и ароматные. Разноцветные не потому, что двойка и кол могут быть написаны другими чернилами, чем пятёрка. Нет, нет, отметки у нас – лакомые кусочки еды. Для грача – яркий глазок желтка, для Чичи – оранжевая долька апельсина, для лисички – серебристая рыбка, для Дадона – душистый кусочек отварного мяса. Так выглядят пятёрки. Ну а самые плохие отметки, двойки и колы, выглядят, я думаю, вы уже догадались как: вместо желтка – скорлупка от яичка, вместо апельсина – лишь апельсиновые корочки, вместо рыбки – рыбий жир, вместо мяса – косточка от вчерашнего обеда.
Уж как старается Дымка! И за себя ответит, и отстающим поможет.
Если бы беспечный Дадон равнялся на Дымку, то не оставался бы с обглоданной косточкой и… без хвоста. Нет, нет, хвост у него прекрасный, пушистый. Более того, по хвосту легко узнать, какую отметку получил он. Если пятёрку – хвост тотчас же превращается в свежеиспечённый бублик, а если двойку – хвост исчезает.
Кара громко радуется желтку и на весь класс повторяет ответ: «Кар, кар, кар, кар». Дымке не сидится на месте, но она терпеливо объясняет Дадону.
Я наблюдаю за Чичи. Ей скучно, и она выбивает на счётах барабанную дробь, совсем не думая о математике.
– Чичи, сколько будет дважды два?
Вместо счётов Чичи хватает цветок – и лепесток за лепестком выпадает из её быстрых пальчиков.
– Чичи, у нас урок математики, а не природоведения. Не гадай на лепестках. Возьми счётные палочки и будь любезна отвечать: сколько будет дважды два?
В её цепких лапках они тотчас перестают быть школьным пособием. На моих глазах целый град из пластмассовых палочек обрушивается на притихший в недоумении класс. Все бросаются врассыпную. А Чичи, зацепившись хвостом за ножку стула, следит за нами своими быстрыми глазками.
Я пытаюсь всех успокоить и подзываю к себе Дымку. Чичи тотчас оказывается рядом со мной, хватает очки и становится такой серьёзной, что мне и самой неясно, кто из нас учитель. Конечно, шалости с обезьяньей лихостью преподаёт Чичи. А мне остаётся продолжать урок.
– Дымка, покажи на счётных палочках ответ, – говорю я.
Дымка поднимает четыре палочки и передаёт мне.
– Правильно. Молодец, Дымка!
Дадон внимательно наблюдает за нами.
– Может быть, и ты усвоил урок? – спрашиваю его.
«Гав, гав, гав, гав, гав!» – звонко лает Дадон.
– Вот как! Дважды два – пять?