— Сейчас зайдем, купим. — Никита свернул в известную кофейню, где делали великолепный и недорогой кофе на вынос.
Мой парень первый подошел к кассе и заказал себе экспрессо с шоколадным сиропом, протянув банковскую карточку официанту. Странно, он даже не спросил, что я буду. Неужели, даже за кофе не заплатит? Да, я угадала. Неприятное чувство отозвалось внутри. Почему-то мне стало неудобно перед официантом. Я никогда не просила оплачивать за меня счет или продукты, но такая мелочь, как кофе, мне была бы очень приятна.
Я взяла себе карамельный латте, расплатилась, и забрав свои напитки, мы вышли на улицу.
— Алин, я, наверное, тебя сейчас расстрою, — сделал серьезный вид Никита, а у меня что-то кольнуло в животе. — В августе мне предложили поработать вожатым в детском лагере в Анапе, ты же знаешь, как я все это люблю. Я согласился, тем более что в следующем году не получится поехать из-за поступления в магистратуру. Тебе придется месяц пожить одной. Ты не обижаешься?
— Ты меня очень расстроил, конечно, я так не хочу оставаться одна надолго. Но если ты так хочешь поехать, конечно, я не обижусь, — я решила смириться с мыслью одиноко августа и не портить себе настроение. Ведь сейчас только середина июля, и мы еще целых две недели посвятим друг другу. — Какого числа ты уезжаешь?
— Третьего августа. Будешь скучать? — с игривой улыбкой спросил Никита. Я почувствовала его облегчение.
— Конечно буду, — поцеловала я его в колючую щеку, отгоняя от себя неприятно подающие на меня мысли темно серого цвета, которые так и норовили залезть мне в голову, а потом в сердце.
Я сделала глоток теплого кофе, спокойствие волной окутало меня изнутри. Я знаю, что все будет хорошо. Я ему верю.
Знала бы ты, Алина, как ошибалась.
Вечером второго августа мы зашли в здание вокзала, где нас охватила свойственная такому месту суета. Никита вез большой чемодан, который вот-вот готов был лопнуть, я плелась за ним, предвкушая целый месяц одиночества. До отправления поезда оставалось пол часа, но мы уже вышли на перрон.
— Ну не грусти, — обнял меня Никита. — Месяц пролетит быстро.
Я посмотрела в его чистые васильковые глаза. Я не нашла в них то, что так хотела найти. Мне показалось, что он смотрел на меня по-другому, как-то отстраненно. Я снова отогнала серые колючие мысли.
— Я буду очень скучать, — крепко прижалась я к нему.
Меня пронизывало волнение, я не готова была его отпустить. Я стояла как вкопанная и не шевелилась, чтобы он продолжил меня обнимать. "Пожалуйста, пусть этот миг будет бесконечным": пыталась я оттянуть я неизбежное.
— Алин, мне пора, — прогремело у меня над ухом, я вздрогнула, а внутри взорвался вулкан и огненная горячая лава разлилась по всему телу. Никита поцеловал меня в щечку и запрыгнул в вагон. Хотелось плакать, но я лишь грустно ему улыбнулась, помахала рукой и стала медленно отдаляться к зданию вокзала.
Моя голова находилась словно в густом тумане. Я пыталась увидеть там хоть что-то, но была пустота. И только обжигающие мысли преследовали меня, от них уже не получалось избавиться. До дома я ехала, не осознавая реальности, в горле стоял ком, немного подташнивало, а сердце стучало так, что я думала, оно выпрыгнет из вагона метро и побежит следом за мной.
Дотащив себя до нашей квартиры, я села на пол и заплакала. Так сильно и по-детски, как маленькая девочка, которую забыли забрать из детского садика. Я плакала не потому, что Никита уехал, а потому что знала, он ко мне не вернется. Даже самой себе я не могла объяснить, откуда взялось это чувство. Но сердце чувствовало все.
Первая неделя, окутанная моим одиночеством, тянулась очень долго. Казалось, что я живу по инерции, как робот, монотонно выполняя функции, заложенной во мне программы. На работе я хоть немного могла отвлечься от пожирающей меня неопределенности. Но вечерами, приходя домой, я не могла собрать себя в кучку. Иногда мне помогала уборка, так я пыталась привести свои мысли в порядок. Такая долгожданная пятница и выходные вдруг стали для меня противными. Я не хотела находиться в квартире, где все напоминало о нем.
Мне так хотелось сделать что-то приятное для Никиты. В субботу с утра я отправилась в продуктовый магазин, набрала пять килограммов огурцов, несколько стеклянных банок, всевозможные специи и, еле дотащив это все до дома, начала творить. Мой парень обожал маринованные огурцы. Целый день я возилась с закатками, строго следуя рецептам из Интернета. Хотя я и не люблю готовить, энтузиазм помогал мне. Я представляла, как Никита обрадуется и вдохновленно продолжала. К вечеру у меня на столе образовалось несколько ароматных баночек. Довольная собой, я сфотографировала их и отправила Никите в предвкушении. Через час я получила ответ:
«Ну, посмотрим, какие они на вкус».
Весь мой энтузиазм тут же растворился в рассоле, а на смену его пришло разочарование. Я почувствовала, что мои старания не стоят ничего. Что мне еще сделать, чтобы почувствовать себя нужной ему я не знала.
В воскресенье я выбралась на шоппинг в надежде поднять себе настроение. Три часа я слонялась по торговому центру в поисках одежды и косметики. Из всего разнообразия товаров я выбрала только шорты и белый топ. Мимо мужского отдела я пройти не смогла. Конечно же, я не забыла про Никиту и купила ему футболку и две рубашки. А потом еще заметила на островке с сувенирами кружку с персонажем из его любимого мультика и, не думая, купила ее.
Никита писал редко. Раз в пару дней от него приходило сообщение с фотографиями подшефных ему детей из старшего отряда. Я же решила не навязываться и тоже не заваливала его тоннами сообщений. Так прошло еще несколько монотонных дней.
Сегодня я проснулась, как обычно, по будильнику. Ослепляющее летнее солнце заключило меня в свои объятия. Совсем не хотелось вставать и идти на скучнейшую работу. Вот бы сейчас на море… Я замечталась и провалялась в кровати лишние десять минут.
С трудом заставив сползти себя с кровати, я пошла умываться. Из зеркала на меня смотрела рыжая девушка и запутанными и растрепанными во все стороны кудряшками. Зеленые, как спелый виноград, были сонные и грустные. Несмотря на худощавое телосложение, щеки у нее были пухлые и нежно розовые. После сна кожа казалась бархатной. Я по привычке улыбнулась своему отражению, почистила зубы, сделала легкий макияж и побрызгалась всевозможными спреями. Аромат сахарной ваты и мускуса наполнил ванную.
Как обычно, на завтрак я приготовила овсяную кашу на молоке. Я не любила кашу, но ела ее, потому что считала полезной. Из телевизора доносился прогноз погоды, обещавший + 32 в Москве.
Мне хотелось ломать голову над образом, поэтому я надела светлую юбку миди и белый топик. В такую жару я перемещалась между офисом и домом так быстро, как только могла. Я не любила яркое солнце, предпочитая пасмурную прохладную погоду.
Путь от квартиры до метро занимал около двадцати минут, поэтому я включила любимую музыку и надела наушники. Летая в своих мыслях о море, отпуске, Никите, я почти не замечала, что происходит вокруг. Сегодня настроение решило быть меланхоличным, как говориться, сладкая грусть.
Спустившись в метро, я окунулась в аромат свежего кофе и булочек с корицей из кофейни. Не поддавшись соблазну взять с собой манящий напиток, я завернула к турникетам и проскользнула в вагон метро. На удивление, людей было немного и мне удалось занять сидячее место. Чтобы скоротать время поездки, я разблокировала телефон и открыла социальные сети. Никита был онлайн. Сильное желание написать «Доброе утро, любимый» я профессионально подавила. За две недели я научилась с собой бороться. Хорошо, что сегодня четверг. Еще два дня работы и выходные. Несмотря на то, что сходить мне некуда, да и нет желания, я ждала субботу, чтобы просто выспаться.
Бизнес-центр, в котором находился офис, возвышался над домами. Я работала на тринадцатом этаже, откуда открывался прекрасный вид на жилой район. Алексей еще не пришел, поэтому заданий для меня пока не предвиделось. Заняв свое рабочее место, я включила на компьютере сериал и под зеленый чай с мятой вкушала сюжетные линии.
— Алина, доброе утро! — ворвался начальник в кабинет. Он сегодня был в хорошем настроении, а значит, я была освобождена от двухчасовой лекции про недоюристов и важность пробелов в юридических документах.
— Здравствуйте! — к счастью, я успела свернуть вкладку с сериалом и открыть какой-то скучный иск.
Алексей положил мне на стол стопку документов, объяснил задачу и уехал по своим делам. На выполнение заданной мне работы ушло около трех часов, после чего я со спокойной совестью закрыла офис и отправилась обратно к метро. Какой сегодня хороший день, оказывается. Пока я плавилась под солнышком в надежде добраться до тенька, я решила побаловать себя и зайти в гипермаркет за роллами. Я обожала это блюдо, но в последнее время аппетита не было совсем, поэтому я питалась кашей и овощами.
В магазине я взяла еще сок, пирожное, кислые мармеладки, килограмм черешни, которую планировала съесть за несколько минут, разные жвачки и даже чипсы (их я ела крайне редко). Мое спонтанное решение устроить себе праздник живота было вызвано неоправданно хорошим настроением и, наверное, странным предчувствием.
В квартире было ужасно душно, дневная жара с каждым часом все сильнее окутывала панельки. Из распахнутых окон веяло горячим воздухом и летней пылью. Я ненавидела жару, и моя продуктивность стремительно скатывалась к нулю, если столбик термометра поднимался выше двадцать пяти градусов.
Ролы оказались безумно вкусными. Я медленно наслаждалась трапезой и смотрела русскую комедию. Сегодня особенно уютно. После обеда меня разморило, я удалилась в спальню, легла на кровать и погрузилась в сладко-умиротворенный дневной сон. Мне снилось море и чайки. Я сидела на горячем песке и смотрела на сине-серые волны. Из пустоты вышел Никита и расположился рядом. Он взял меня за руку и поцеловал в губы так нежно, так страстно, он облизывал мне губы кончиком языка, а потом переплетал его губы с моим. Так мы не целовались никогда. И вдруг я оказалась в маленькой комнате в общежитии, где мы часто оставались с парнем вдвоем. За окном была зима, снег валил густыми хлопьями, освещенный одиноким тусклым фонарем. Я огляделась, но вокруг не было ничего, кроме большого шкафа. Мне захотелось убежать подальше отсюда. Я из всех сил дергала дверь, но она не открывалась, я пыталась закричать, но не могла издать ни звука. Тогда я подбежала к шкафу, распахнула дверцы и забежала внутрь. Почему-то я оказалась в квартире бабушки Марины, там был праздник. Никитины родственники что-то шумного обсуждали, смеялись, не замечая меня. Я пыталась с ними здороваться, а они отворачивались. Мне стало обидно, слезы наворачивались на глаза. Открылась входная дверь, и в квартиру зашел Вадим. Все затихли и посмотрели на него. Я резко проснулась.