Мой драгоценный кот — страница 20 из 29

– У тебя в правом кармане пиджака, – немедленно откликнулась напарница.

– Ах да, вечно забываю.

Витторио извлек из кармана какую-то специальную, очень хитрую лупу, взял у Марты ошейник и, словно Шерлок Холмс, уставился на него. Все молча ждали. Наконец Витторио поднял голову и, кивнув, протянул ошейник Марте.

– Да, сомнений никаких нет. Та самая партия.

– Простите, – тут до Таси начал доходить ужас происходящего, – вы хотите сказать, что в эти ошейники вшиты якутские алмазы?

– Контрабандные якутские алмазы, смею заметить, – уточнила Марта. Она аккуратно положила ошейник в ящик и прикрыла крышку. – Вы об этом, конечно, ничего не знали?

– Нет, – Тася помотала головой. – Я даже подумать не могла.

– Конечно, – кивнула Марта. – Поэтому они вас и выбрали.

– Они – это кто?

– А вот это нам и предстоит выяснить, – Марта посмотрела на Алексея. – Мы знаем только часть цепочки, можем поймать исполнителей вроде вас, господин Крапивин, а вот все остальные, включая заказчиков, находятся у нас исключительно на подозрении, но никаких доказательств против них нет. Так что, как видите, у вас есть резон с нами сотрудничать.

– Алекс, – Тася повернулась к нему, – ты знал? Ты знал, что мы везем?

Картинка вдруг сложилась в ее голове. Алексей ненавязчиво оберегал этот ящик, как будто в нем действительно было что-то ценное. Даже сейчас с собой в кафе потащил, хотя казалось бы, оставь эти ошейники, ну сопрут их, ну не будет же из-за этого новый владелец кота в суд подавать, да и кто решится на кражу в центре Вены, где… Но если там якутские алмазы…

О якутских алмазах Тася знала не то чтобы много. Знала, что они есть, знала, что добываются и стоят баснословных денег, знала, что периодически ловят кого-то с контрабандной партией этих самых алмазов. Однако в прессе такие ситуации встречались достаточно редко. Гораздо большее внимание уделялось автокатастрофам, новым решениям президента и беспорядкам в соседних странах. Якутские алмазы при всем этом меркли. Есть и есть, кто-то делает на них деньги, однако…

– Я все еще не могу осознать, – Тася покосилась на ящик. – И сколько их там?

– Много, – внушительно сказал Витторио. – Очень много. И сумма, на которую они тянут, довольно космическая. Я правильно сказал? – он повернулся к Марте.

– Можно было сказать просто «космическая», – поправила напарника Марта. – Но, по сути, ты прав. Так как эти алмазы необработанные, пока невозможно предсказать, какую цену они обретут после попадания в руки ювелиров. Огранка, трещины, чистота, караты – все это, конечно же, имеет значение. Например, колечко из белого золота с якутским бриллиантом в три с половиной карата стоит примерно сто сорок тысяч евро, а у вас камушков… я пока еще даже не знаю сколько. Сколько там камушков, господин Крапивин?

– Я тоже не очень-то в курсе, – спокойно ответил Алексей. Он, кажется, взял себя в руки и даже выпил полчашки кофе. – Мне сказали, я везу.

– Да, но не только вы, – мягко ответил Витторио. – С вами женщина, и она ничего не знает.

– Таких называют «слепыми» курьерами, – мрачно ответил Алексей. – Они не должны вызывать подозрений, они должны располагать к себе, у них не должно быть криминального прошлого. Она подходила по всем статьям. Мне ее выдали, – на Тасю он при этом не смотрел. – Я готов подтвердить, что она не в курсе, – продолжил он все таким же спокойным тоном, от которого Тасю немножко вымораживало. – И кстати, она не проявляла любопытства и не пыталась у меня что-то выведать, даже когда мы подверглись нападению. – Тут он посмотрел сначала на Витторио, потом на Марту. – Полагаю, это все же было не ваших рук дело.

– Нет, мы наблюдали за вами от самой Москвы, но напали на вас не мы. Мы лишь присматривали за вами, господин Крапивин. За вами и некоторыми вашими товарищами. С того момента, как девушка забрала груз…

– Значит, вы знаете, через кого идет груз?

– О, да, – вздохнула Марта, – пожалуй, отправлять необработанные камни вместе с коллекцией ошейников через кошачий питомник – это не такая уж плохая идея, даже, я бы сказала, в некоторой степени гениальная. Мы сообразили далеко не сразу. Было известно, что в Европейский союз попадают крупные партии якутских алмазов, однако никак не могли вычислить, каким же образом они провозятся через границу. Досмотр у нас довольно жесткий, поэтому… Но потом один ошейник мы обнаружили. Тогда-то мы и вышли на госпожу Кожевину.

– Подождите, – не выдержала Тася, – Инга… Инга Кожевина – она знает о том, что происходит?

– Конечно, – удивленно произнесла Марта. – Конечно, она в курсе, именно она – одно из важных звеньев в этой цепочке, но, подозреваю, она тоже лишь одна из исполнителей. Она просто получает свой процент за то, что обеспечивает удобный вывоз. До этого, как мы выяснили, ошейники такого же типа переправлялись на собачках чихуахуа, ими тоже торговал один российский заводчик, потом как-то резко разбогатевший и отошедший от дел. Его мы прижать не смогли, но ниточка все-таки тянется. Возможно, если мы возьмем кого-нибудь из высшего эшелона…

– Ты сказал, я «слепой» курьер, – обратилась Тася к Алексею. – Значит, это ты меня как-то выбрал?

– Нет, не я, мне тебя посоветовали. Я не хотел тебя в это втягивать, – он посмотрел ей в глаза наконец-то. – Честно, не хотел. Я как начал с тобой переписываться…

– Простите, – перебил его Витторио. – Свои отношения вы можете выяснить потом.

– А у нас будет такая возможность? – мрачно спросил Алексей.

– Разумеется. Мы собираемся вас отпустить.

– Простите, что? – Вот тут Крапивин выглядел огорошенным. – Я думал, что вы сейчас потащите нас…

– В тюрьму! Конечно же, – радостно сказал Витторио. – Нет, голубчик, – этим русским словом в своем лексиконе он явно гордился и произнес его так тщательно, что получилось почти без акцента. – Нет. Вы – мелкая сошка. Но если вы пойдете нам навстречу и окажете сотрудничество…

– Именно поэтому мы беседуем с вами здесь, а не в нашем отделении в Вене, – негромко произнесла Марта. – Послушайте, господин Крапивин, я понимаю ваши чувства и знаю, что у вас криминального прошлого не было тоже. Но вы не «слепой» курьер, вы знали, что везете, и согласились на это. За вознаграждение, да? По закону, вам, конечно, светит судебное разбирательство за соучастие в преступлении. Однако, если вы пойдете на сотрудничество с нами – вы не получите даже условного срока. Мы можем с вами договориться, но вы же понимаете, что рискуете. Ваши наниматели – люди серьезные, и вы должны осознавать: если они выяснят, что вы их сдали, они не оставят в покое ни вас, ни вашу семью.

– Мою семью, – усмехнулся Алексей. – Да они и так ее в покое не оставляют.

– Да, мы в курсе и догадываемся, чем именно они вас прижали, – сказала Марта. – Послушайте, господин Крапивин, как человек я вас понимаю. Если вы согласитесь сотрудничать и выведете нас на людей, которые действительно занимаются торговлей якутскими алмазами, мы обещаем защиту и для вас, и для вашей семьи.

– Звучит как в Голливуде, – протянул Алексей скептически. – Программа защиты свидетелей, бравые маршалы… А как это на самом деле работает в России? Моя семья именно там.

– Вы недооцениваете наших российских коллег. Именно они раскопали сведения, которые в конце концов привели нас к кошачьему питомнику госпожи Кожевиной. И я вас уверяю, мы приложим все усилия, чтобы ваша семья осталась в безопасности.

– Безопасность – это прекрасно, – сказал Алексей. – Я буду вам, конечно, очень благодарен, но вы же… если вы сказали, что знаете, почему я на это пошел… вы же понимаете, что мою проблему это не решит?

– Да, мы понимаем, – согласилась Марта. – И готовы побеседовать о решении вашей проблемы после того, как наше дело будет закрыто.

– А если вам не удастся никого поймать? – сказал Алексей. – Что тогда?

– Тогда мы просто изымем эту партию, и все. Но хотя бы достигнем хоть какого-то результата.

Тася слушала их разговор, и внутри у нее ворочалось что-то похожее на обиду. Она смотрела на Алексея, а Алексей смотрел в ответ на нее. «Да, он не доверился мне, – думала Тася. Да, он не мог мне ничего сказать. Якутские алмазы, боже мой!» Она почему-то сразу и безоговорочно поверила сыщикам. «Но зачем? Почему такой человек, как Алексей, который показался мне искренним и также, как мне привиделось, является приверженцем строгих моральных правил… почему он взялся за это? Что могло его сподвигнуть? И почему он не счел возможным довериться мне?»

Но тут же Тася одернула себя: она, по сути, ему никто. Он знает ее два дня и половину этого утра. Так с какой стати Алексею доверять ей настолько страшную и грязную тайну? И неизвестно, что кроется за его поступком, какие мотивы.

Алексей прервал Марту, которая что-то втолковывала ему, и обратился к Тасе:

– Я себя чувствую очень неловко перед тобой. Ты же ведь понимаешь, что я не мог тебе сказать?

– Вот опять, – закатил глава Витторио.

– Если вы хотите объясниться, я препятствовать не буду, господин Крапивин, – сказала Марта. – Мне бы хотелось выслушать вашу версию событий.

– Хорошо, – Алексей вздохнул. – Но для этого нам потребуется еще кофе. История довольно долгая.

Он дождался, пока официант поставит перед ним новую чашку, вздохнул еще раз и начал говорить.

Глава 14

Если у маленького Леши Крапивина в детстве спрашивали, кем он хочет стать, он обычно в ответ пожимал плечами. Он любил гонять мяч вместе с ребятами во дворе, любил животных и потому охотно ездил с мамой и папой в зоопарк, и обожал отправляться летом в деревню к каким-то дальним маминым родственникам. Родственники практически не обращали на него внимания, поэтому Леша чувствовал себя свободным, как птица. Он гонял на велосипеде, играл в мушкетеров и рыцарей с соседскими мальчишками и прекрасно проводил время. Когда взрослые пытались уточнить у него, кем он хочет стать – космонавтом, врачом, летчиком? – Леша все так же пожимал плечами. Он не знал, ему просто нравилось жить.