Она сказала агентам, что всегда стоит на стороне справедливости и закона. Но в данном случае какое значение имеет закон, когда справедливость лежит совершенно в другой стороне, когда справедливость состоит в том, чтобы маленькая девочка жила и радовалась этой жизни?
Впрочем, Алексею Тася об этом ни слова не сказала. Наверное, у них еще будет возможность поговорить.
По здравом размышлении в Венецию заезжать не стали. По городу все передвигались на гондолах и катерах, а машины там не приветствовались. Тася и Алексей очень не хотели оставлять джип без присмотра, поэтому поселились в небольшой гостинице, не доезжая до города.
Алексей так удачно выбирал места для ночевки, что Тася каждый раз пребывала в полном восторге. Даже происходящие события не смогли уменьшить этот восторг. Ее номер оказался на втором этаже, с интерьером в стиле ретро и окнами в сад. В саду что-то невообразимо пахуче цвело, и Тася вдруг осознала: она в Италии, осталось всего полдня до Флоренции, а там решатся и те дела, которые они с Алексеем тащат с собой из России, и начнется Тасин отпуск, который, она надеялась, все же состоится. Можно будет целый месяц жить, ни на что не оглядываясь и просто плывя по течению, как беззаботная золотая рыбка, которой удалось избежать попадания в сети старика и исполнения желаний жадной старухи.
Этим вечером Тася рано улеглась спать: очень уж насыщенными выдались последние дни. Кот Мартин, естественно, выпущенный из переноски, некоторое время шатался по комнате, а потом залез к девушке на кровать и на сей раз улегся не в ногах, а пристроился у нее под боком и тут же заурчал. В Италии было жарко, и меховой кот прохлады не добавлял, однако Тася ни за что на свете не отодвинула бы Мартина от себя. Она лежала, лежала, гладила его мягкую плюшевую шерсть, пока не уснула, и на этот раз ей приснился сон, очень хороший.
Тасе казалось, что она провела в пути уже много лет, а не четыре дня. Венеция, поманившая издалека, растаяла вдали, и с утра джип снова летел по трассе. Привычные глазу почти что российские пейзажи давно уже сменились открыточными итальянскими – теми самыми, что заставляют миллионы туристов в год посещать эту страну снова и снова, смакуя ее, как знаменитое здешнее мороженое.
В последний день, который неизвестно чем закончится, Тася наконец решилась выпустить кота из переноски на заднее сиденье. Мартин некоторое время повалялся там (тоже окончательно привык к движению), однако минут через двадцать ушел обратно в переноску.
– Пристегнулся, – сказал про Мартина Алексей. – Думает о своей безопасности внутри движущегося транспортного средства. Исключительный кот. И, заметь, его ни разу не стошнило!
– Опять ты его обижаешь, – упрекнула Алексея Тася.
– Наоборот, хвалю.
Когда остановились передохнуть в крохотном итальянском городке, настолько равнодушном к туристам, что в кафе даже не удалось докричаться до хозяев, телефон Алексея зазвонил. Бросив взгляд на дисплей, Крапивин кивнул и отошел в сторону, чтобы поговорить. А когда возвратился к столику, сообщил Тасе:
– Полина звонила. Ей только что принесли приглашение на мое имя от хозяина сегодняшней вечеринки. Полинка была очень удивлена, но и обрадовалась. Сказала, все думала, как бы меня с собой захватить, а тут сам хозяин мероприятия подсуетился. Я объяснил ей, что у нас деловой разговор о стройматериалах. По-моему, это объяснение ее полностью удовлетворило. – Алексей улыбнулся. – Передавала тебе привет. Не может дождаться встречи.
– Я тоже не могу дождаться, – вздохнула Тася. Последний раз она видела Полину год назад, когда подруга прилетала в Москву по делам.
– Все будет хорошо, – серьезно сказал Алексей.
– Ты им веришь? – спросила Тася, имея в виду сотрудников Интерпола. Алекс пожал плечами.
– Не имеет значения, верю я им или нет. Главное, что придется играть по их правилам. У меня тоже есть одно хорошее правило: надо беспокоиться последовательно.
Италия разворачивалась перед Тасей, как ожившая сказка. Еще пару дней назад маленький городок в Польше казался ей верхом совершенства, а вот поди ж ты – нет совершенству предела!
Полина и ее итальянский муж Фабио Манчини жили на окраине Флоренции, в роскошном квартале частных вилл. Фабио, крутившийся в творческой тусовке, происходил из богатой семьи, чье благосостояние создавалось не просто годами – столетиями. Какие бы катаклизмы ни сотрясали Италию, семья Манчини сохраняла свои преимущества и понемногу приумножала капиталы, чтобы потомки вспоминали предков не проклятием, а добрым словом. Фабио пошел по стопам родителей, известных предпринимателей и меценатов и благодаря своему таланту к бизнесу, а также несомненной способности нравиться людям, семейное богатство уже увеличил. Именно поэтому ему сошла с рук женитьба на «русской авантюристке», которую вначале семья Манчини восприняла с ужасом. Однако очаровательная Полина, сохранившая пока что за собой фамилию Росс (она так и заявила свекрови, что быть Манчини – это надо заслужить, а она, русская авантюристка, должна освоиться), быстро выучила итальянский и стала помогать мужу в его делах. Фабио владел несколькими картинными галереями, поддерживал ювелиров, пропагандируя за пределами Италии и так известное всему миру муранское стекло, и занимался такими прозаическими делами, как торговля недвижимостью. Элитной, разумеется. До социальных кондоминиумов семья Манчини не опускалась.
Кипучая энергия Полины всего за несколько месяцев проломила ледок недоверия. Теперь ее не считали лишней на семейных праздниках, а когда один предложенный ею проект получил в Италии престижную премию, отец Фабио выразил довольство выбором сына. Манчини оттаивали.
Впрочем, если их изначальная холодность задевала Полинку, та никак этого не показывала. Она обожала Фабио, красивого, энергичного и доброго человека, и дом свой любила самозабвенно, хотя и не выбирала сама. Полина была в восторге от итальянцев, от всех особенностей их характера, даже тех, что русскому человеку показались бы по меньшей мере странными. Прижилась, короче.
Тася завидовала ее легкости и умению сходиться с людьми. Последний час до Флоренции девушка только и думала, как сейчас увидит подругу, и ерзала на сиденье от нетерпения. Алексей даже поинтересовался, не остановиться ли на заправке, и Тася, покраснев, отказалась.
– Недолго осталось, – пообещал Алексей. И действительно, четверть часа спустя он свернул с шоссе к белоснежному особняку, стоявшему в окружении прекрасного сада. Ворота были распахнуты, гостей ждали. А на крыльце уже стояла Полина, и стоило Тасе выйти из машины, как на нее налетел вихрь, пахнущий дорогими духами.
– Таська-а-а! Ну наконец-то! Поверить не могу, что ты здесь!
Со времени их последней встречи Полина стала выглядеть еще лучше. Жизнь в Италии пошла подруге на пользу. Исчезли с лица следы вечного московского недосыпа, пропала нездоровая бледность – неизменный признак столичного трудоголика. Теперь ровная, будто светящаяся кожа Полины отливала золотистым загаром, глаза сияли, подруга выглядела отдохнувшей и подтянутой. А может, это чудо творил волшебный итальянский свет? Тася не знала.
Алексея Полина тоже поприветствовала бурными объятиями, хотя Крапивин говорил, что они просто знакомые. Видимо, Полина уже многого нахваталась от своей итальянской семьи, в том числе бурного внешнего проявления чувств. Ее и раньше-то было не назвать Снежной королевой, а уж теперь…
– Ну идемте, идемте в дом!
– Погоди, я кота возьму! – со смехом отбиваясь от подруги, воскликнула Тася.
Полина с жадным любопытством заглянула в переноску.
– А, так вот он, драгоценный груз! Ух, какой глазастый, чисто филин! Как его там зовут, Мартин? Кот Мартин, привет! Эх, зачем на тебе столько шерсти, у нас же жарко!
– Заказывали бы сфинкса тогда, – сказал Алексей, вытаскивавший из багажника ящик с ошейниками.
– Не, сфинксы – это не к итальянцам. – Полина наморщила носик. – И особенно не к Антонио. Я его плохо знаю, и Фабио тоже, они скорее знакомые, чем друзья. Но как у этих аристократов? Кот должен быть роскошный. А, скажи на милость, какая роскошь в сфинксе? Пузико голое, лапки голые, складочки эти! Обнять и плакать! Не могу себе представить мужика-итальянца, трясущегося над котом. Нет, этим подавай зверей с чувством собственного достоинства. – Полина снова заглянула в переноску. – Вот по тебе, кот Мартин, сразу видно, что ты такой. И заживешь ты у нас, как король. Жарко, но сытно… Все, что хотели, забрали из машины? Чемоданы мой помощник отнесет. Идем.
В прохладном холле огромного дома, наверное, были спрятаны кондиционеры – так хорошо и комфортно там оказалось. Тася словно окунулась в бежевый цвет, где мелькали серебристые и алые всплески. Дивное, вкусное сочетание.
– Ох, Таська. – Подруга еще раз обняла ее. – Ну как же я рада, как я рада! Фабио приедет чуть попозже, он тоже очень хотел тебя увидеть. Пойдем, я тебе дом покажу и комнату, в которой ты будешь жить. – Она потянула Тасю за собой за руку, однако остановилась, вспомнив об Алексее. Тот ухмылялся. – Алекс, прости, мы сто лет с Таськой не виделись. Твоя комната вот по этому коридору, вторая налево. А теперь извини, краду у тебя твою спутницу, у нас начинаются наши девичьи дела. Ну идем, идем!
– Я кота с собой возьму, – сказала Тася, хватаясь за переноску.
– Кота тоже можешь оставить.
– Ну уж нет! – Тася решительно взялась за ящик, в котором, зыркая глазами, сидел недовольный Мартин. – Я этого кота из самой России тащу, я с ним такое пережила – тебе и не снилось.
– Блевал? – сочувственно спросила подруга. – Орал?
– Нет, не блевал и не орал. Вел себя исключительно интеллигентно, но… – Тася прикусила губу. – В общем, произвел на меня впечатление, так что я его теперь сдам с рук на руки хозяину, договорились? И ошейники его тоже. Боже, как я задолбалась этот ящик за собой таскать!
– А, этот вот? – Полина обратила на него внимание. – Ну ладно, давай я его возьму, отнесем его в твою комнату. Хочешь сама презентовать его Антонио – значит, презентуешь. В конце концов, ты заслужила награду.