з и появился через год уже на Мальте. В этот раз СДЕКЕ решила взорвать его с помощью начиненной взрывчаткой телефонной трубки — излюбленным методом израильского «Моссада». В этот раз убийство Карлоса предотвратил президент д’Эстен, опасаясь возможной мести со стороны боевиков.
Через год разведка вышла на след Карлоса в Колумбии, где проживала его мать, но и там ему удалось скрыться от преследования.
После победы на выборах с террором пришлось столкнуться и социалистическому «фараону» Миттерану — именно он создал первое во Франции антитеррористическое подразделение, расположив его в Елисейском дворце. Эту особую группу возглавил полковник Кристиан Пруто, бывший командующий полицейским спецназом. Полковник сразу решил заявить о себе неординарным способом, организовав пронос целого мешка взрывчатки во дворец и тем самым высмеяв службу безопасности.
Создание нового подразделения сразу вызвало раздражение у французских силовиков. Офицеры ДСТ признавались, что не понимают, кто за что теперь отвечает. Аналогичные претензии к самодовольному полковнику Пруто, сколотившему вокруг себя отряд «диких ковбоев», были и у полиции, и у других сил безопасности.
Когда же встал вопрос о смене руководителя СДЕКЕ графа де Маренше, Миттеран еще раз нанес удар по старой гвардии, призвав Пьера Мариона, человека без пиетета к революционерам. Он сразу же подготовил список из двенадцати имен людей, подлежащих ликвидации. Это были в основном сирийцы, ливанцы и иракцы, защищенные дипломатическим иммунитетом. Для этой миссии было отобрано две сотни профессионалов из СДЕКЕ (ДГСЕ), разделенные на группы из четырех человек. Убийства планировалось осуществить так, чтобы все подозрения падали на самих «террористов». Но подобного рода санкции мог выдавать только «фараон».
Воодушевленный Марион поспешил продемонстрировать свои интеллектуальные труды Миттерану: он на все лады расхваливал план, клялся в том, что в случае провала возьмет всю ответственность на себя. «Фараон» же сидел хмурый.
— Я не буду санкционировать убийства, — твердо заявил Миттеран.
Мариону не осталось ничего другого, как сконфуженно покинуть резиденцию.
Через неделю он снова решил попытать счастья, в этот раз предложив атаковать тренировочный лагерь Абу Нидаля в Бейруте. Миттеран начал нервничать и ходить по кабинету. По сути, Марион предлагал ему идти на войну с Ближним Востоком. «Разве было мало Алжира?» — такие мысли могли приходить в голову президенту. Но шеф тайной полиции настаивал:
— Господин президент, вас же не поймут, если вы спустите им все с рук.
С колебаниями Миттеран принял решение отделаться малой, как ему казалось, кровью — обезглавить революционный интернационал:
— Можете убить Карлоса и Абу Нидаля, — выдавил из себя президент.
Марион тут же запротестовал: оба — и Абу Нидаль, и Карлос — были превосходно защищены. По информации французской разведки, Карлос скрывался в вооруженной и хорошо охраняемой крепости где-то в Чехословакии, а Абу Нидаль, под покровительством Рифата аль-Асада, — в самых защищенных местах Дамаска.
Абу Нидаль был тоже по-своему уникальной революционной личностью, во всяком случае для спецслужб всего мира он числился за номером два после Карлоса. Настоящее имя Абу Нидаля — Сабри Халиль эль-Банна, он родился в Яффе в мае 1937 года в зажиточной семье, которая по настоящий момент проживает в Иордании.
Его отец был одним из самых богатых людей в английской Палестине и владел 3000 гектаров земли от Яффы до Ашкелона и в секторе Газа. Он имел дома не только в Палестине, но и во Франции, Сирии и Турции. Но в 1948 году, после провозглашения «Большого еврейского дома» земли, принадлежавшие ему, были конфискованы сионистским правительством.
Но не это, а, как и для многих других палестинцев, поражение в Шестидневной войне заставило Сабри встать на пути большой арабской революции. Он вступил в арафатовскую организацию ФАТХ и взял себе псевдоним Абу Нидаль, что в переводе с арабского означает «Отец борьбы». Благодаря покровительству Абу Айада, заместителя Арафата и его ближайшего соратника, он быстро продвигался по служебной лестнице в ФАТХ — уже в 1969 году его направили в африканский Судан, чтобы открыть и возглавить там представительство организации.
Впрочем, за своенравный и непримиримый характер он был отозван из Африки, чтобы начать новую страницу своей жизни, связанную с Саддамом Хусейном.
Все еще являясь офицером ФАТХ, он установил тесные контакты сначала с разведкой, а потом и с функционерами из партии БААС. Эти слухи, конечно, дошли и до Ясира Арафата, старавшегося держать дистанцию с арабскими странами, чтобы не стать марионеткой в чьих-то руках ради чужих интересов. Поведение же Нидаля привело его в ярость. Арафат поручил связаться с Нидалем и напомнить ему об организационной дисциплине, но тщетно — Абу Нидаль саботировал приказы ФАТХ и продолжал сближение с режимом Саддама. В конце концов он стал «палестинцем номер один в Ираке», что упрочило его позиции в международном палестинском сопротивлении.
При поддержке спецслужб Ирака в 1973 году он начал создавать свою личную организацию, получившую название Группа Абу Нидаля (сегодня она называется Организация Абу Нидаля). Численность его группы насчитывала порядка 150–200 бойцов, преимущественно ливанцев, сирийцев и палестинцев. Они действовали в 20 странах на трех континентах — в Африке, Европе и Азии, совершив около 200 террористических операций. Жертвами этих терактов были израильтяне, американцы, европейцы, арабы и даже представители Организации освобождения Палестины.
Впоследствии он резко выступил против умеренной позиции Арафата и других руководителей ФАТХ, готовых идти на мирное урегулирование палестино-израильского конфликта. Здесь Нидаль солидаризируется с НФОП и Карлосом, который также был последовательным сторонником вооруженной борьбы и тезиса «войны до победного конца».
— Наша программа основывается на программе ФАТХ, — говорил Абу Нидаль. — Полное уничтожение «сионистского образования». Причастность к арабскому единству. Панарабизм. Мы боремся за освобождение Палестины, где намерены создать демократическое государство. Арафат и его сторонники предали палестинскую революцию. Они готовы вести переговоры с сионистами. Мы ясно заявляем, что любой, кто намерен предать палестинское дело, будет уничтожен.
Абу Нидаль настаивал на полном освобождении арабской нации от гнета реакционных режимов и их патронов из Израиля и США. Этот принцип полностью совпадает с доктриной партии БААС, под чьим покровительством сражался Нидаль. Согласно тезисам панарабского единства, арабы являются единым народом, с одной большой родиной, разделенной просионистскими силами в начале XX века. По версии Абу Нидаля, в будущем, после освобождения, Палестина станет составной частью Сирии.
Свою первую боевую операцию его организация провела 5 сентября 1973 года. Тогда члены группы захватили посольство Саудовской Аравии в Париже и удерживали 11 сотрудников в качестве заложников. Кстати, именно после совершения этой операции Абу Нидаль был официально исключен из ФАТХ. И он ответил — в октябре 1974 года он предпринял попытку убить ближайшего соратника Арафата Абу Мазена, а затем и самого лидера ООП, бывшего патрона, который заявил о признании права евреев жить в Палестине. Этот недостойный поступок, конечно, легко оправдать революционной целесообразностью, но, например, у Карлоса никогда не возникало желания расправиться с Вади Хаддадом.
Нидаль не успокоился даже после того, как покушение на Арафата провалилось, — он организовал покушения на других видных деятелей ФАТХ — Саида Хаммами и Иссама Сартави.
В 1980 году Саддам Хусейн назначил Сабри эль-Банна руководителем «Политического комитета палестинской революции в Ираке». Эта марионеточная организация объединила все палестинские группировки, аффилированные с Багдадом. Саддам не скупился: по сообщениям ряда источников, иракский президент выделил $50 миллионов на содержание Абу Нидаля и его товарищей. Но, как говорится, «ласковый теленок двух маток сосет»: известно, что Нидаль также получил финансовую помощь от Сирии и Ливии. Часть этих денег была потрачена на создание собственных медиа — радиостанции «Голос Палестины», информационного агентства «ВАФА» и газеты «Палестинская революция».
Первая часть багдадской сказки закончилась для Нидаля в ноябре 1983 года, когда он был выслан из страны в Сирию, где сразу попал под крыло Рифата Асада. Французская разведка знала о его местонахождении, однако подобраться к нему было не так-то просто. Что касается морально-этической стороны, то шеф тайной службы Пьер Марион взял за принцип «око за око», поэтому он не очень переживал за то, что кого-то могут убить без суда и следствия. Тем более для Франции это было не в новинку: еще во время войны с алжирскими народными мстителями СДЕКЕ инициировала организацию Mainrouge, которая занималась ликвидацией видных деятелей борьбы за независимость как в самом Алжире, так и за его пределами. Не гнушались они и терактами:
«20 мая 1957 года в гавани Танжера боевиками “Красной руки” была взорвана шхуна, совершавшая рейсы по Средиземному морю. На ее борту перевозились различные грузы повстанцам и дезертиры из Французского иностранного легиона. Капитан шхуны Моррис, случайно не пострадавший от теракта, был подорван в собственной машине 3 мая 1959 года во Франкфурте-на-Майне».
Это нам говорит энциклопедия «Секретные войны СССР». Каково, а?
В этом смысле Марион был духовным сыном «Красной руки», как был морально сыном Мариона его преемник Пьер Лакост, который говорил, что если бы держал на мушке своей винтовки Карлоса, то обязательно бы спустил курок. Единственной преградой для них был старый «фараон» Миттеран, который изо всех сил старался сдерживать «бешеных ковбоев». Это получалось не всегда. Так, после убийства французского посла Луи Деламара в Бейруте Служба противодействия начала настоящую охоту на его убийц. Уже через час после трагического происшествия Марион дал распоряжение любой ценой найти исполнителей. И донесения потекли со всего Ближнего Востока, нашпигованного агентами разведки.