— Но позвольте, — он обводил зал рукой, — даже этот миф был спасительной соломинкой для палестинцев, которые благодаря его существованию смогли получить многие миллионы долларов на борьбу. Достаточно было сказать «Карлос», и все двери открывались. Я не делал этот миф, и мне на него плевать. А вот вам — нет. Вам нужно найти такого злодея, чтобы отождествить его со своими страхами. Прикрыть этим мифом свои собственные преступления. Даже мое похищение вы прикрыли этим мифом. Получается, это вы варвары, а не я, человек, который вел войны с неоварварством и макдональдизацией населения. Вы говорите, что я наемник, но я сражался не ради денег, а за идеалы освобождения Палестины и всего мира угнетенных. Я обязательно попаду в рай, туда попадают все революционеры. А вот попадете ли вы — я не уверен.
После четырех часов непрерывного монолога Карлос занял свое место. От высокой оценки его выступления не удержался даже судья Корнелу. Только после девяти вечера присяжные заседатели удалились в специальную комнату, чтобы вынести вердикт. Он не тешил себя иллюзиями относительно их решения, ведь его судили не за преступления, а потому, что его звали Карлос.
В половине второго ночи присяжные в последний раз вошли в зал, чтобы объявить подсудимого виновным по всем статьям. Карлос улыбнулся и поднял вверх сжатую в кулак руку:
— Да здравствует Революция!
Сторона защиты Салима (Ильич Рамирес Санчес, по прозвищу Карлос) напомнила следующее:
15 августа 1994 года в Хартуме был схвачен революционер, борец за освобождение Палестины Карлос вместе со своей женой-палестинкой Ланой Харрар.
Этот захват, осуществленный французскими спецслужбами при участии доктора Хасана аль-Тураби и других высших государственных деятелей Судана, был организован по приказу Соединенных Штатов Америки.
На время ареста Карлос был тайно заточен во французский карцер, где он подвергался непрерывным провокациям и унижению со стороны работников тюрьмы. Цель была очевидна — сломить его морально и физически.
Так называемая юридическая процедура, проходившая по вопросу Карлоса, была всего лишь прикрытием, дабы скрыть местоположение важного политического заложника, — все это исходя из интересов сионистов.
Документально полицейские расследования являются действительными 15, даже 19 лет. Но они не доказывают того, что юридический процесс расследования действительно состоялся.
Подобные юридические уловки были использованы в целях преследования международного немецкого революционера Йоханнеса Вайнриха. Будучи уже приговоренным к пожизненному заключению, он был продан немецким атлантистам и снова осужден, но уже в Берлине, и обвинен за двойное покушение — январь 1975 года на самолет «Эль-Аль», в парижском аэропорту Орли. В одном из самолетов, находящихся под прицелом, оказался глава государства Израиль генерал Рафаэль Эйтан, а во втором — министр иностранных дел Израиля Абба Эбан.
Исходя из вышесказанного, я имею право с гордостью вспомнить всех арабов и мусульман, которые положили конец этой ситуации, добились свободы, передав заложников, взятых в Европе, Соединенным Штатам и их союзникам сионистам.
На смену общественному позору придет победа реальная. Победа, созданная поступками, а не словами или заявлениями, которые все равно не выполняются. Подчиняться представителям так называемого международного объединения глупо.
И. Кутан-Пейре, судебный адвокат
Париж, 15 августа 2001 года
Глава 18. В плену у мертвецов
О Карлосе попытались поскорее забыть — пожизненное заключение не шутки. Но получился эффект обратный: вместо того чтобы впасть в уныние, за шатким пластиковым столиком он пишет письма своим красивым почерком и передает на волю политические статьи. В моем архиве есть даже письмо, написанное Карлосом другому знаменитому сидельцу — Нельсону Манделе. Книжные издательства всегда высылают на мое имя книги о нем, по адресу, который он им дает. Это трогательная забота — удивительная в условиях, в каких он оказался. Ему не нравится, что его биографии снабжают выдумками ради сенсаций, а режиссеры не консультируются с ним при создании кинофильмов о жизни самого опасного человека в мире. Некоторые считают, что тюрьма — это ад, но и в аду можно жить.
Теперь он уже и сам подбадривает политзаключенных со всего мира:
«В тюрьме, в постоянной борьбе человека со своим внутренним миром и внешнем давлением, — пишет Карлос, — революционные активисты держат в руках еще сильнее дисциплину своей организации. Подстерегающие его опасности прямо пропорциональны уменьшению организаций, к которым он принадлежит, и их горизонту сражений. Информация, внешние сигналы дают о себе знать — заключенный падает духом или же концентрируется на обыденных вещах, незамечаемых ранее, тем самым поддаваясь вражескому манипулированию. Особая сложность состоит в том, чтобы посвятить тело и душу этой борьбе, вдохновляя тех, кто решил выйти из организации, вспомнив о враге всего человечества — империализме и его идеях, — не забывая при этом о себе как личности, о своей национальности, религии и философии. Раскроем подводные камни между ложными друзьями и ложными общими интересами, наш лозунг “Вперед к свободе и жертвенности”».
В родной Венесуэле Карлос стал настоящим героем, иконой чавистского движения. Его знают и любят на арабском Востоке, что я сам неоднократно имел возможность наблюдать. Простые арабы хлопали мне, видя майку с изображением Карлоса. Особую поддержку он имеет в Турции среди мусульманских революционных кругов. Каждую неделю он звонит и по телефону дает анализ политической ситуации, стоящей на повестке дня. В Стамбуле даже напечатали книгу на турецком языке под названием «Слово за Карлосом Шакалом», которая состоит из его еженедельной хлесткой аналитики.
Там, в Стамбуле, мне удалось встретиться с его последователями из вооруженной исламской оппозиции. Их командир Али Осман Зор, такой Роберт Де Ниро и мулла Омар в одном лице, — очень серьезный парень под стать самому «Шакалу»: его взрывали в офисе, сажали в тюрьму за связи с Саддамом Хусейном, он командовал добровольцами в Ираке во время «Бури в пустыне», его организация «Завоеватели великого Востока» внесена Евросоюзом в список террористических организаций. За чашкой терпкого турецкого кофе мы много говорили о судьбе революционного движения.
— Европейцы видят в нас врагов. Русское общество еще присматривается к нам, и такое решение не принято, и я думаю, что и не будет принято. То, что европейцы нас рассматривают как террористическую организацию, — не связано с наличием боевиков в нашей организации. Надо смотреть не с точки зрения военных, а с той точки зрения, что видят они в нас идеологических противников или нет. Мы в своей философии учитываем тот вред, который нам нанесли европейцы. Это естественно, что они видят в нас врагов, так же как мы считаем их врагами, — так считает Осман Зор.
В этом логика и содержания Карлоса под стражей.
— Карлос дает нам духовную поддержку, — продолжает Осман Зор. — Он освещает нам дорогу своей популярностью. В нашей вооруженной борьбе мы чувствуем его влияние. Он для нас маяк. Его революционный дух… Все антизападные революционные течения после него находились под его влиянием. Он важен как фигура и для националистов, и для коммунистов, и для социалистов, и для разных народов. Он может выступать объединяющей фигурой для разных течений. Сейчас объединились Карлос и Мирзабейоглу. В данной ситуации именно они направляют движение. Есть такая фраза: «Наполеон — не теоретик, он сама теория». То же самое можно сказать про Карлоса. Глядя на жизнь Карлоса и Наполеона, можно писать новую идеологическую основу. Они делали то, что знали. Объединили теорию и практику.
Я спрашиваю: А кто тогда для вас враг?
— Америка. Это враг для всех. И для нас. И для Карлоса. И для России.
И с этим трудно поспорить. Находясь в одиночной камере, Карлос является живым примером верховенства интересов США над правом или международными нормами. С чем соглашаются и его сторонники, и его ненавистники, так это с тем, что Карлос всегда опережал свое время. Например, именно он за 10 лет до шейха Осамы бин Ладена планировал самолетную атаку на объекты в Нью-Йорке. В интервью Al-Hayat он говорил, что в 1991 году, после войны в Персидском заливе, принял участие в замечательной встрече антиимпериалистов, придерживающихся разных идеологий. И вот на этой встрече было решено угнать самолет и нанести удар по нью-йоркскому Всемирному торговому центру в ответ на бомбежки Ирака. Смертником должен был стать Мир Муртаза Бхутто, родной брат бывшего премьер-министра Пакистана. В 1996 году Мир Муртаза был убит в перестрелке с пакистанской полицией.
Сегодня Карлос проводит дни не на курорте, как утверждает французская пресса. Его пытаются сломать с помощью карцера и даже прямыми угрозами, несмотря на то что он является знаменитостью. По утрам Карлоса досматривали шесть раз (с головы до ног), после обеда процедура продолжалась снова.
— Меня подстрекали к насильственному сопротивлению, иначе три дня подряд бритоголовый командир в униформе будет применять физическую силу. Эта грязная работенка вызывала отвращение у обычных надзирателей Ла Санте. Этот же делал свое дело, как обычно, в соседней камере № 80, пустой, предназначенной для моих «обысков», по-прежнему необоснованных. …В апреле 1998 года перед моим возвращением в тюрьму один молодой белый француз (я настаиваю на определении «белый», потому что заключенные магребинцы не считаются белыми) в одной из тюрем DPS (особо строгого надзора) был найден повешенным. Ноги его касались пола, но, как принято у парижан, я поинтересовался о произошедшем у другого надсмотрщика. Тот резким движением открыл дверь в «мою» камеру № 78 (находившуюся рядом с кабинетом смотрящих). Вдруг он расплакался и рассказал мне историю о том, как раньше пересекался с уже «ушедшим» повешенным. Он был не в силах сказать, что его колени, а не ноги касались пола. Он сказал мне: «Это были те три мерзавца! ОНИ это с ним сделали!» Это не был политический криминал, это не был расизм, это было просто потому, что надо платить за свои долги… Конечно же, я не обвиняю директора тюрьмы в том, что его администрация участвовала в убийствах невиновных. Я обвиняю его в покрывании этого. Будет ли он «за» то, чтобы прекратить распутство в тюрьме? Или это территория, где закон не действует? Большая часть сотрудников, уважаемые служащие в форме, совершают криминал и при этом остаются безнаказанными.