— Бассам Абу Шариф не имеет никакого отношения к происхождению имени Карлос, — с возмущением сказал Ильич мне по телефону. — С октября 1970 года мое имя было Салем Мухаммад. То имя указано на удостоверении личности и в других документах, выданных мне палестинцами. Имя Карлос появилось совершенно случайно. Был человек по имени Карлос Мартинес Торрес, которому мой отец помогал в политических делах. Однажды он отправился в Бейрут для участия в конгрессе и там продал мне несколько паспортов, в том числе один польский, если я правильно помню. В 1974 году по этому паспорту я путешествовал в Венесуэлу, а потом с удивлением прочел, что в газетах меня назвали Карлос Андрес Мартинес Торрес. Так и началась история Карлоса.
В тренировочном лагере в Иордании картина поразила его: везде сновали иностранцы — европейские леваки, испаноязычная герилья, кубинцы и румыны, бойцы Японской Красной армии и мексиканские ардити. Только что приехавшего Карлоса тут же записали в русские.
— Советы, Советы, — игриво шушукались у него за спиной революционные девицы.
— Человек Ленина, — говорили на ломаном арабском и тыкали пальцем мучачос.
— Человек Ленина, вы почти угадали, — улыбаясь, отвечал Ильич-Карлос, — но мой красный паспорт Венесуэлы, а не СССР, хотя от этого он не становится менее красным.
Известно, что Карлос проходил обучение в Джераше — городе, находящемся в 48 километрах от Аммана к северу. В Античности Джераш (Гераса) был развитым и оживленным торговым поселением, частью так называемого Декаполиса. Здесь родился знаменитый философ Никомах Герасский, а задолго до этого Иисус Христос изгонял здесь бесов, после чего вселил их в свиней. Уже с 1970 года этот город стал снова популярен, но уже по другой причине: тысячи революционных добровольцев следовали сюда, чтобы обучиться технике диверсий и саботажа.
В группе, в которую был определен Карлос, помимо него числилось еще 90 человек самых разных национальностей. Тут Ильич раскрыл свои таланты на полную катушку: он с головой погрузился в политические лекции и военное дело, не пропускал ни одного семинара и занятия по боевой подготовке. Как и в любом армейском обществе, там царила своя атмосфера с шутками, приколами и другими атрибутами солдатского быта. Например, добровольцу предлагалось встать в метре от взрыва пластиковой взрывчатки. Карлос не раз проходил это испытание. Дисциплинированность, упорство и энтузиазм выделили его из общей массы рекрутов. Однако все происходящее там не сильно впечатлило молодого революционера. Карлос разочарованно говорил, что все это было больше похоже на показуху, чем на реальную подготовку к партизанским акциям. Раздражения добавляли и европейские леваки, которые мало того, что были бог весть в какой физической форме, так и выглядели законченными инфантилами, как главный герой романа «Над пропастью во ржи».
— Там был беспорядок из-за последствий всей войны, — рассказал мне он. — Там было много организаций, которые не знали, как справляться, они даже думали, что я был русским, потому что я выгляжу европейцем и потому что у меня был красный паспорт, но это был венесуэльский, вы знаете? В любом случае, я пошел в этот тренировочный лагерь для иностранцев. Там была молодежь, которая была в отпуске. Большинство из них были хорошими людьми, удивительными людьми, пропалестинцами и все такое. Некоторые из иностранных девушек загорали с обнаженной грудью — это было совершенно безумно! Было не много военных вещей. Я был единственным, кто даже имел опыт в этом вопросе, и я был, может быть, и самым молодым, но они даже понятия не имели о взрывчатых веществах. Я стрелял лучше, чем сами палестинцы, — они были удивлены, что я очень хорошо стрелял из винтовок и пистолетов. Они были удивлены, знаете? Двадцатилетний венесуэлец, который хорошо стреляет, а затем я еще знал о взрывчатых веществах лучше инструктора, который у них был в тренировочном лагере.
В последний день курса, когда новобранцы готовились отбыть в Амман, инструкторы объявили учебную тревогу. Вот представьте: вовсю стучат пулеметы, лязгают затворы АК, крики, шум, воинственный вой, взрывы — Карлос лежал на походной кровати и неспешно покуривал сигару. Увидев эту картину, взбешенный инструктор взревел:
— На нас совершено нападение! Чего вы тут валяетесь? Не говорите, что не слышали стрельбу!
— Простите, но если бы это было нападение, то я бы лежал мертвый, а мою сигару докуривал бы кто-то другой, — устало махнул рукой Карлос.
Но поглядеть в лицо войне ему предстояло довольно скоро. В одно солнечное утро израильская авиация атаковала тренировочный лагерь палестинцев. В результате варварского налета погиб личный телохранитель Ясира Арафата и еще один представитель палестинского движения ФАТХ. После этого события Карлосу удалось встретиться с Абу Семиром, куратором иорданского сектора, который дал ему путевку в лагерь, где готовили палестинский спецназ. И снова Карлос становится отличником среди подготовленных бойцов — он лучший в деле минирования, стрельбы и тактики. Выходным экзаменом стала война, которую он так долго ждал.
Что представляло собой палестинское сообщество в Иордании? Фактически это было государство в государстве. Палестинские федаины, одних военных группировок которых насчитывалось свыше полусотни, сделали Западный берег реки Иордан своим плацдармом для ведения партизанской войны с Израилем. Конечно, это все не могло нравиться королю Хусейну, но Арафат не хотел и слушать об этом, напоминая ему про арабскую солидарность и… почти миллион беженцев, которых он может вооружить в случае сопротивления монарха.
Но ладно с базами — отныне аэропорт под Амманом стал аэродромом НФОП, куда сажали угнанные самолеты. И если раньше такие акции проходили нечасто, то со временем Вади Хаддад поставил их на поток. А 6 сентября 1970 года состоялась самая массовая акция — противовоздушные силы Хаддада попытались угнать сразу четыре самолета, следовавшие в Нью-Йорк.
Лейла Халед — визитная карточка палестинского сопротивления — взяла основную задачу на себя. Халед, конечно, уже была во всех сводках Интерпола — как угонщик самолета авиакомпании TWA. Чтобы просочиться на рейс Тель-Авив — Нью-Йорк, ей предстояло очень сильно постараться со своей внешностью. И у нее получилось: никто не узнал в веселой мексиканке в сомбреро легендарную палестинскую угонщицу. Для этого накануне она перенесла пластическую операцию, чтобы изменить свою внешность. И все же израильский офицер обратил внимание на парочку (Халед была со своим напарником — тоже переодетым в мексиканца Патриком Аргуэлло). Она вспоминала:
— Полицейские тщательно обыскали наши сумки, но ничего не нашли, потому что гранаты лежали у меня в карманах.
Когда самолет пролетал над Великобританией, палестинские Бонни и Клайд достали пистолеты и последовали в кабину пилота. Пока происходила заминка у закрытой кабины, один из пилотов успел резко вывернуть руль, в результате чего диверсанты упали в проход. Патрику все же удалось освободить руку и бросить гранату, которая, к счастью, не взорвалась. Этот маневр стоил ему пули из пистолета израильского офицера. Аргуэлло был убит.
Халед пыталась достать еще несколько гранат, спрятанных под кофточку, но была сбита с ног пассажирами и подверглась избиению. Не лучший прием ей оказали и в Хитроу, где она стала поводом для разбирательств израильских агентов «Моссад» и британской полиции, которая с криками и почти боем вырвала красотку у израильтян. Шерше ля фам! Ищите женщину!
Аргуэлло же стал первым шахидом-иностранцем, погибшим за дело освобождения Палестины.
Другая попытка угона тоже не увенчалась успехом — «Боинг-747» оказался гигантским для того, чтобы приземлиться на небольшом аэродроме в иорданской пустыне. Вместо этого его посадили в Каире, вышвырнули пассажиров и тут же взорвали.
Но Аллах знает, как лучше: два других самолета — один злополучной авиакомпании TWA, второй швейцарский — посадили в пустыне к югу от Аммана в аэропорту Доусана, ранее используемом королевскими ВВС. Остроумные палестинцы даже изменили его название — отныне он назывался аэропорт Революции. И не говорите мне, что у палестинской Революции не было поэтов.
— Примите наши искренние извинения за причиненные неудобства, — усмехаясь, сказал офицер НФОП. — Мы были вынуждены посадить этот самолет в иорданской пустыне, и этот инцидент будет исчерпан, если швейцарские и западногерманские власти освободят наших товарищей, находящихся в плену. А теперь немного общих сведений: Иордания — это страна на Ближнем Востоке, расположенная между Сирией и Израилем. Здесь вы будете в полной безопасности.
Закончив свой спич, старший офицер НФОП дал распоряжение предоставить пищу и питье пассажирам. Тогда он еще не знал, что Израиль уже привел свою армию в боевую готовность, а президент Никсон дал приказ Шестому флоту ВМС США уничтожить все базы палестинцев на Западном берегу реки Иордан. Понимающий последствия этого шага министр обороны США господин Лэйрд отменил решение президента, сославшись на то, что якобы «погода препятствует успешной операции». Конечно, дело было не в погоде, а в реакции арабского мира на вероломное нападение США, грозившее волной террора на территории Соединенных Штатов.
Неожиданно к этим двум лайнерам добавился третий — самолет авиакомпании ВОАС, летевший из Индии в Лондон. Эта акция не была санкционирована Вади Хаддадом, а совершена на полном энтузиазме по уши влюбленным поклонником Лейлы Халед. Таким образом он надеялся освободить кумира из тюрьмы. В результате все самолеты были взорваны, а почти четыре сотни пассажиров получили особую отметку в паспорт. Все они прошли таможню и паспортный контроль плато Революции. Вскоре пассажиров отправили по домам, получив за них Халед и других осужденных бойцов сопротивления. На пресс-конференции Лейла, улыбаясь, заявила, что угон самолетов является нормальной практикой партизанской войны.
Что же в это время делал Карлос? Был в ярости, поскольку, несмотря на очевидные успехи в обучении, он не принимал участия в настоящей игре. Наоборот, туда послали менее подготовленных бойцов, пока Ильич сторожил никому не нужный склад с амуницией и расходными материалами. События в иорданской пустыне стали последней каплей, переполнившей чашу терпения и короля Хусейна, который принял решение раз и навсегда покончить с дурной репутацией государства в государстве. Понять претензии короля было можно — мало того что НФОП устроил свой собственный аэродром на территории Иордании, так он еще изготовлял официальные печати Королевства Иордания, самовольно давал визы, регулировал движение на основных транспортных артериях и от лица правительства вел переговоры с иностранными государствами. Кроме того, у короля был повод для недовольства после покушения представителей конкурирующей с НФОП организации — Демократического фронта освобождения Палестины.