Все мы чувствовали себя частью чего-то общего.
Я глянул на остальных и предложил:
– А давайте скажем, что играли на дискотеке в паровоз и врезались. Всё равно всех ведь проверять не станут.
И все стали ржать над моим предложением и вспоминать советский мультфильм про паровозик из Ромашкова и что-то ещё с канала «Карусель».
Оганесов сказал, что это полный бред, и предложил:
– Да скажем, что наледь на горке образовалась, и мы катались как дурные.
И все мы согласились. Даже не стали объяснять друг другу, что всем надо одно говорить, чтобы родители не волновались.
Кое-как каждый из нас привёл себя в порядок. Я выглядел сносно. Небольшая ссадина около носа и запачканные куртка со штанами. Бабушка запричитала, и я быстро выложил утверждённую версию о горке. Почему-то мне легко поверили. Мама вздохнула, принялась чистить вещи и просить быть поаккуратнее. Потом сама вспомнила, как она с подружками в детстве на картонке с горки каталась.
За выходные ссадина почти затянулась. Я продолжил зубрить географию. Папа позвонил и спросил, как там моя свадьба, посмеялся, но обещал приехать. Кравцова отыскала меня в соцсетях, но я ответил что-то несуразное, и она, кажется, обиделась.
Глава 16. Мелованова
В понедельник я встретил Макса. Он был угрюмым. Я рассказал ему о драке, и он ответил, что с ним нам было бы проще справиться. Даже пожалел, что находился не рядом. Такая вот поддержка – вообще важная штука. Понимаете, когда ты знаешь, что друг придёт на помощь не потому, что надо, а потому, что он по-настоящему хочет помочь, прав ты или не прав, глупость сморозил или просто в неурядицу влип. Мой дед рассказывал, что именно такие парни в войну раненых товарищей на себе тащили, не бросали, пайкой хлеба делились, горой стояли. И вот именно тогда, с Максом, я понял, что дед пытался когда-то объяснить мне про настоящих друзей.
Я спросил у Макса, что у него в жизни происходит, куда пропал.
Он буркнул, что всё даже лучше, чем могло быть. Нечисть перебралась куда-то ближе к Москве. Вид у него был загадочный, но расспрашивать его мне совсем не хотелось, потому что было ясно – он ничего не скажет. Хотел бы – и так сказал. Знаете, иногда лезть в душу хоть человеку, хоть вампиру, – дело бессмысленное.
Я только просипел ему:
– Ты, если что, тоже зови меня, Макс. Я ж, как ты сказал, тоже немножко вампир.
Он усмехнулся и ответил:
– Ещё какой!
В конце уроков географичка объявила, что олимпиаду с пятницы перенесли на среду, и провела аттестацию. Меня отобрали вместе с Меловановой, Оганесовым, Алинкой и кем-то из параллели.
Кабанов и все остальные стали со мной общаться как с проверенным боевым товарищем. Старшаки нам и слова не сказали, а физрук сообщил, что наслышан о моих боевых победах, и пригласил к нему на самбо ходить. Решил он секцию после уроков вести.
Жизнь прям завертелась.
Ленка вот только меня в упор не замечала. Поэтому во вторник я подкараулил её после школы:
– Я провожу тебя?
– Зачем?
– Хочу проводить.
Она молча пошла и не отдала рюкзак. Минут пять мы плелись молча, пока мне это всё не надоело.
И я спросил:
– Как съездили в Новороссийск?
– Нормально.
– Это хорошо, что нормально. У тебя всё в порядке?
– У меня всё в порядке.
– Да что случилось-то, можешь по-человечески сказать?
– Толик, правда, ты лучше домой иди!
– Да не хочу я домой! Я хочу с тобой идти.
– А я думала, ты с Кравцовой идти хочешь.
– Ты о чём говоришь, Лен?
– Да ни о чём.
А потом она отвернулась, и я увидел, что плечи у неё задрожали.
– Ты обиделась, что ли, на меня, Лен? Ну ты чего!
Она вытерла ладонью щёку и сказала:
– Просто мне грустно.
– Почему?
– Наверное, потому что я опять хочу стать невидимкой.
– Ленка, да бросай ты эти мысли дурацкие! Какая ты невидимка, ты такая…
– Какая?
– Такая, с которой хорошо вот так идти. Ни о чём не думать, а просто идти рядом и дышать полной грудью.
Я взял у Ленки рюкзак, и она улыбнулась.
– Мне Кравцова написала, что вы в кино идёте.
– Наврала.
– Да?
– Да какое кино? В кино она пусть с Кабановым ходит!
Лена опять улыбнулась:
– Просто у тебя всё получается.
– А чего усложнять. Ты тоже не усложняй, Лен. Я подумал – всё у тебя нормально с отцом будет, и с Надеждой, и с Иркой. Ты, главное, невидимкой перестань быть.
Ленка взяла рюкзак, побледнела, стала какой-то отстранённой и сказала:
– Я дальше сама, Толик. Не надо меня провожать. Не надо!
И я подумал, что раз она так хочет, да и пожалуйста.
– Ну ладно, тогда пока.
– Пока.
Глава 17. Вместо олимпиады
Настроение у меня стало паршивым. Вроде бы ничего плохого не произошло, а муторно. И я решил не думать о Меловановой, Максе и всей остальной жизни.
Сидел до вечера и повторял географию. С утра надо было идти сразу во вторую школу. Там нас у входа географичка встречать должна была. Я очень хотел перед олимпиадой Макса увидеть. Только ему и мог рассказать, что на душе у меня тоже как будто нечисть поселилась.
Вроде бы всё нормально, а мысли тревожные бродят туда-сюда.
Я хотел сказать, что скучаю по прежней жизни, хотел рассказать, что старые друзья растворились, а новые одноклассники стали друзьями, что Мелованова вдруг стала далёкой и странной и что мне от этого тяжело и плохо.
А ещё очень хотелось сказать ему, что мне ужасно одиноко. Но Макса не было, и я молча брёл в сторону второй школы. Дорога к ней лежала вдоль реки. Я вышел чуть позднее, чем надо было, и поэтому спешил. Небо заволоклитягучие облака, и было темно, как в сумерках.
Я остановился и подумал, что в душе у меня так же темно. И вдруг в кустах увидел вспышки, как от разрядов молнии. Они были яркими, почти ослепляли. Потом я услышал голос Макса:
– Ну давай, давай, до победного!
Я решил, что он говорит это мне, и спустился. Рядом с Максом стоял незнакомый мальчишка. Он глянул на меня, и я опять провалился в бездну странного взгляда – взгляда ещё одного вампира. Меня ударило током, и я упал.
Этот парень крикнул Максу:
– Это ещё кто?
– Тим, это Толик, не трогай его, он нормальный!
Я встал, хотя голова закружилась, и подошёл ближе.
Макс сказал мне:
– Толик, иди, куда шёл, не вмешивайся.
А второй вампир долбанул нас обоих током и крикнул:
– Да что у вас тут? Почему этот человек видит нас?
Голова у меня стала тяжёлой, как будто кто-то заполнил её водой. Я сел на обледенелую траву.
Макс с Тимом начали кидать друг в друга разряды тока и орать – у меня даже уши заложило.
– Ты чего припёрся сюда, Тим? Какого тебе надо?
– Да за тобой я приехал, баран ты упёртый! Понимаешь, твоё наказание в Мотве давно закончено! Сам ты застрял здесь и никуда отсюда деваться не желаешь! Нечистью обрастаешь сам!
– Я нахожусь здесь на исправительных работах! А ты что-то поздновато вспомнил о том, что мой друг!
– Вспомнил, упёртое ты создание! Вспомнил, потому что не забывал. Нет здесь нечисти, кроме тебя, врубаешься? Сам их всех притягиваешь. И вот этого тоже от скуки притянул, что ли?
И указал на меня. Я поднялся и сказал:
– Не знаю, что у вас здесь происходит. Я уже сам запутался, кто из нас настоящий, а кто нет. Только, кажется, вы друзья, так?
Они оба на меня уставились, как будто я вдруг Америку открыл, а потом снова драться начали, обычно, как все мальчишки дерутся. Я начал их зачем-то разнимать и получил так, что мало не покажется. Только и сам успел огнём обдать каждого. Вовремя остановился.
Но и они драться прекратили, а Макс сказал мне:
– Толик, этот чудак – мой друг, его Тимом зовут.
Я кивнул, а Макс продолжил:
– Тим, а это тоже мой друг – Толик.
Тот улыбнулся:
– Здорово, Толик, друг вампира!
А я вспомнил, что опаздываю на олимпиаду, крикнул им об этом и помчался изо всех сил.
Кажется, я на полчаса опоздал. Географичка что-то мне начала выговаривать, потом устроила за свободной партой в общем классе, и я стал выполнять задание.
Не помню, что я там написал, только потом рухнул в обморок посредине класса.
Домой меня привезли на скорой, потому что у меня подскочила температура. А потом оказалось, что я заболел воспалением лёгких.
Несколько дней лежал в каком-то бреду. И мне казалось, что я сижу в школе под столом, а со мной Тёмка, Артурик, Макс, Тим, Кабанов со всеми, Мелованова и Кравцова, а над нами летает чёрная ворона с лицом Тамары Юрьевны. И я куда-то ползу, сам не знаю куда.
И Макс мне сказал, что возвращается в Москву. Потому что Тим прав: вся нечисть в Мотве давно вычищена и он сам придумывал причины, чтобы не возвращаться, особенно когда я появился. Сказал, что без меня точно не справился бы, а теперь со мной город в безопасности, потому что я могу. Что могу – так и не понял.
И ещё Макс спросил у меня:
– Ты почему, Толкунов, тогда, когда ваша драка была, не позвал меня? Я бы пришёл и помог.
А я ему ответил:
– Ну ведь ты сказал, что позвать можно только один раз. Такие правила. А вдруг я тебя захочу когда-нибудь просто так увидеть, без причин?
И он подмигнул и ответил:
– Зови без причины!
Глава 18. Классный класс
Через несколько дней я пошёл на поправку и мне стало казаться, что Макс мне приснился. Что всё мне приснилось, кроме того, что мы переехали в Синюю Мотву.
Я лежал, смотрел на заснеженное окно, пил горячий куриный бульон, который всё время приносила мама, и пытался понять, что же во всём этом настоящее. Ничего не хотелось делать, только лежать на пахнущих морозом простынях и смотреть, как падает снег.
Но ко мне вдруг пришёл целый класс с визитом, даже географичка и Ленка Мелованова. Принесли мне огроменный пакет мандаринов и конфет. Репетицию Нового года устроили, честное слово.