Кабанов на ухо рассказывал, что они вначале решили, что меня конкуренты со второй школы отдубасили. А Оганесов врубил колонку с какими-то новыми песнями. Мухин мне передал от бабки медвежий жир, а Рой предложил Мухину вначале самому его попробовать, потому что обычный человек такую гадость не сможет лопать, только вампиры какие-нибудь.
Трубицын и Топчанов где-то добыли комиксы, а Кравцова всем своим видом демонстрировала, что у них с Кабановым тили-тили, всё путём.
Только Мелованова сидела тихо-тихо.
И мне так хорошо стало, что я даже смеяться начал. Но географичка всех домой отправила:
– Толику покой нужен, идём-идём.
А Ленка подошла к ней, что-то там шепнула, она головой кивнула, и Мелованова осталась.
Ленка, когда все ушли, села около меня на стул и спросила:
– Ну как ты вообще, Толкунов?
Я хмыкнул:
– Чего это я вдруг Толкуновым резко стал?
– Толик, ты прости меня. Наговорила тебе всякого. Я не хотела. В общем, ты прав во всём, а я…
– Да ладно уже, что было, то было. Я очень рад тебя видеть. Как там наша олимпиада?
– Продули.
– Как продули?! Я же всё знал.
– Да ты там такого написал, что с ума сойти можно. И про энергию, и про вампиров, и про реку, которая мосту шепчет что-то. Ты ж в бреду был!
– А сейчас уже нормально.
– Это хорошо.
– А ты сегодня без очков. Я ж говорил, другое дело!
– Ага. Мне Надежда линзы помогла подобрать, – призналась Ленка.
А я сощурился и выдал:
– Ну теперь, Елена Прекрасная, самое время нам в кино идти!
– Ты поправляйся скорее, киноман!
– Куда ж я теперь денусь?
– А я тебя в соцсетях разыскала! Так что на связи будем.
– А я, представляешь, всё это время почти без телефона. Но теперь найду.
Ленка улыбнулась, и у меня опять сердце застучало: динь-динь, динь-динь.
Когда она ушла, в комнату вошла мама.
– Всё в порядке, сынок?
– В полном.
И действительно, у меня вдруг стало всё в полном порядке. Спокойно и хорошо. Больше всего мне хотелось окончательно выздороветь и выйти на улицу. Сделать что-то глупое, например, в снежки поиграть с одноклассниками, с горки скатиться или идти по мосту следом за Меловановой.
Я взял телефон, открыл соцсети и увидел столько сообщений, что с ума сойти можно!
Оказывается, за всё это время я забросил свои профили, а там мне писали и тренер, и Тёмка с Артуриком. Извинялись, искренне так. Директора за эти сборы денежные турнули. И все меня обратно звать стали. Представляете?
Но это ещё не всё. Дня через два к маме приехал из Ростова один товарищ. Стал уговаривать её в Ростов вернуться и у меня её руки просить.
Представляете, какой смех?
Я тогда сказал, что благословляю их прекрасный союз. Этот товарищ, усатый такой, дядя Женя, хохотать стал и нашим человеком меня называть.
Когда он укатил, мама спросила, что я думаю о возвращении обратно в Ростов. Начала объяснять, что в школе нашей какие-то серьёзные перемены, что старое забыто, что мои дела уладить удалось, ну и всё в этом духе.
Ещё она очень переживать стала, что я против этого дяди Жени буду. А я совсем не против был, раз она рада.
Только решил, что пока в Ростов возвращаться не буду. Я так и написал Меловановой:
– Ну как я тебя одну тут с братьями Стругацкими оставлю? Я ж ревновать к ним буду.
Географичка стала готовить очередную дискотеку к Новому году, с утренником. Детский сад опять, честное слово.
Мне там роль глобуса уготовили. Ну а кого ещё, если я полный глобус по географии, как показала олимпиада?
Мама уехала, но на Новый год вместе со своим усачом обещала вернуться. Зато бабушка так обрадовалась, что всю мою диету оладьями заменила.
Иногда я вспоминал о Максе, до конца не понимая: из-за стресса, что ли, я его придумал, или нет.
Когда уже окончательно решил, что Ракитина нарисовало моё воображение, обнаружил в почтовом ящике конверт.
В нём лежала та самая монета с буквами МР, которую Макс носил на шее. И я улыбнулся. Знаете, всегда приятно понимать, что ты не сбрендил и что у тебя есть друг – энергетический вампир, который где-то борется с нечистью и которого можно позвать на помощь или просто так.
И он обязательно появится.