Там своих встретил, и Тёмку, и Артурика, и новую классуху, Тамару Юрьевну. Вот уж кто энергетический вампир!
Именно ей Кнопка доверила пакет с деньгами, которые родители сдали на ремонт школьного двора. Тёмкин отец этот ремонт со своей бригадой должен был делать, чтобы Тёмке нормальный аттестат получить для кинотехникума.
Почти все из школы сдали, кроме меня. Родителям просто не до этого было. Они и собрание пропустили. Тамара Юрьевна такую взбучку мне устроила перед остальными за это и за то, что одет как беспризорник, что меня снова, как с ключами, понесло.
Когда остальные в столовую пошли, я пакет со школьной кассой забрал и написал в чат Тёмке с Артуром, чтобы за мной шли в наше место жечь бабки. Но они отказались. Даже потребовали, чтобы я вернул всё. Сами ведь видели, как Тамара меня бичует, сами ведь смеялись, что это не сборы, а поборы, а тут нудеть начали.
И я залез в заброшку, достал из пакета эти деньги, плюнул и поджёг. А дуракам этим видео отправил.
Так хорошо мне тогда стало от пожара этого, так легко и спокойно! Вот только что было после, лучше не вспоминать. Из-за этих денег в школе истерика началась. Меня вычислили быстро. Может быть, Тёмка или Артур проболтались.
Родителей в школу вызвали, стали колонией угрожать. В общем, еле-еле утрясли дело: папа согласился выплатить деньги, а мама согласилась забрать меня из школы. Тем более что квартиру пришлось продавать – папиной новой семье нужна была жилплощадь.
Мама ничего лучше не придумала, как увезти меня к чёрту на кулички, подальше от переживаний. Так она сказала.
О моём приключении стало и тренеру известно, и команде. Стыдно, в общем, появляться там стало, так что я даже обрадовался возможности поскорее свалить из Ростова. А Тёмка с Артуром мне объявили бойкот, потому что я чуть их не подставил.
В общем, никого у меня не осталось как будто сразу.
И вот мы переехали к бабушке в Синюю Мотву. Город мечты размером с чехол от смартфона. В Мотве всего две школы.
В одну из них меня и определили.
Все каникулы мама и бабушка в два голоса твердили: «Толя, пожалуйста, будь человеком. Слушай учителей, не говори лишнего, не спорь, не совершай глупых поступков, дружи с хорошими ребятами!»
Я, конечно, кивал, но только чтобы они оставили меня в покое. Только по ночам рыдал, как мама, и очень часто. Хуже девчонки, честное слово. Просто все эти слова – такое враньё. Как будто друзей можно выбрать только потому, что они «хорошие ребята». У меня, между прочим, друзья вроде были хорошими.
А как узнать, какие они на самом деле?
Это же не штаны на распродаже купить. Нравится – бери.
Вот дед бы меня понял, он всё понимал. Только дед умер. Папа бы меня понял, но он теперь далеко и у него другие заботы. Меня бы и Артурик с Тёмкой поняли, но они теперь со мной не общаются.
А может, они никакими и не были мне друзьями?
Когда наступил первый день занятий в новой школе, мама проводила меня, как маленького.
Вообще, я жутко волновался. Никогда не менял школы, и тут полная неизвестность. Новый город и все новые.
Директора, Игоря Капитоновича, мама знала. Она в этой школе училась сама.
Директор познакомил меня с учительницей географии, новой классной руководительницей Ириной Леонидовной, молодой и весёлой. Повёл в класс и представил:
– Ребята, это Анатолий Толкунов. Он приехал в наш город из Ростова-на-Дону. А не зря я, братцы, всегда вам говорил, что наш город особенный. Синяя Мотва – это вам, братцы, огого. Так вот, Анатолий теперь ваш школьный товарищ. Принимайте нового мотвичанина в свои дружные ряды.
Потом подмигнул мне – мол, свой он, – и продолжил:
– Добро пожаловать.
Народу в классе было полным-полно. Все меня начали рассматривать, как будто я гуманоид с какой-то далёкой и странной планеты. Ощущение отвратительное. Директор похлопал меня по плечу и вышел.
Ирина Леонидовна улыбнулась и указала мне на заднюю парту:
– Толик, садись на свободное место. К сожалению, только эта парта не занята. У тебя ведь со зрением всё в порядке? Знаешь, как говорили в наше время: на Камчатке хороший климат.
Все сразу загоготали, и я понял, что в этом классе с юмором дело обстоит нормально.
Вернее, засмеялись не все. За той самой партой сидел очень серьёзный парень. Он вообще не в школьной форме был, а в спортивном костюме. В окно смотрел.
Когда я к нему подошёл, он на меня даже не глянул. И я сел рядом. Пока я доставал тетрадь, учебник, то да сё, урок закончился. Прозвенел звонок. Географичка только и успела всех предупредить, что вместо математики будет ещё одна география и мы остаёмся в этом же классе.
Парень, что со мной сидел, даже не шелохнулся от этого звонка, только зевнул. Я решил на перемену выйти, прогуляться по новой школе.
Мама мне в рюкзак на случай голода засунула пластиковый контейнер с бутербродами и чай налила в термос.
Я решил, что легче голод перетерпеть, чем в первый же день опозориться в новой школе таким продуктовым набором. Серьёзно, бывают такие неудобные вещи, как, например, есть в гостях или в незнакомой компании. Неловко.
Вышел из класса, а местные пацаны тут же накинулись с расспросами. Самый главный, судя по поведению, рыжий, здоровый как лось Ваня Кабанов начал спрашивать:
– Чё, новенький, надолго к нам? Чё из Ростова переехал?
Рядом с ним ещё пять пацанов стояло. Топчанов, Трубицын, Мухин, Оганесов и Рой – все из компахи Кабанова. Это я потом узнал.
Мне разговаривать с ними совсем не хотелось, поэтому я просто ответил:
– Из Ростова переехал из-за климата. Говорят, здесь у вас райский уголок.
И пошёл дальше по коридору. Девчонки там тоже стояли, уши грели, как будто в телефоне что-то разглядывали, а сами слушали. Только одна, странненькая такая, с косичкой, в очках, книжку читала. Она, кстати, из нашего класса оказалась. Лена Мелованова. Это я тоже потом узнал.
Глава 3. Встреча с нечистью
В общем, спустился я на второй этаж, смотрю в окно на двор. Школа как школа, по сравнению с моей, особенно после евроремонта, захолустье. Полы деревянные, крашеные, зато фонтанчик питьевой посредине коридора дармовой для всех. И учителя такие – ну, знаете, такие простые, ничегошные.
А на улице вовсю листва с ветром в догонялки играют. Я на подоконник облокотился, задумался. Вспомнил, как в Ростове хорошо на нашем месте у реки. Я там всё время с товарищами по душам болтал.
В это самое время во дворе показался сосед мой по парте.
Главное, деловой такой, встал, о колонну облокотился, а навстречу ему тётка идёт, круглая такая, с розовым лицом, в плаще нараспашку. Мне даже на какое-то мгновение показалось, что тётка эта – наша Тамара Юрьевна. Только я об этом подумал, как мой сосед по парте метнул в эту тётку из ладони синюю молнию, только толстую, как фонтан. Что-то похожее на удар тока, как обычно в пособиях всяких по безопасности его изображают или в фильмах про супергероев.
Я просто офонарел. По сторонам глянул – все как ходили, так и ходят. А те, кто по соседству у окон отирался, вроде ничего и не заметили.
Я опять в окно уставился. Гляжу, а тётка та стала вдруг не тёткой, а монстрихой настоящей. И та-а-ак заорала, как сирена, у меня чуть перепонки барабанные не лопнули! Знаете, когда тревогу объявляют, вот примерно так.
Я опять по сторонам глянул, а все остальные точно и не слышат ничего. Думаю: «Что вообще за дела в этой школе творятся? Приехал в спокойное место, называется!»
«Тише воды будь», – так бабушка сказала. Ага, конечно, в таком экшене попробуй затаись!
Монстриха попятилась задом наперёд к выходу за ворота, а мой сосед по парте дунул на ладонь, в карман её спрятал и голову поднял. Потом вдруг заметил, что я на него уставился. Минуту, наверное, мы вот так пялились с ним глаза в глаза. У меня даже собственные ладони взмокли. Потом он прижал указательный палец к губам и кивнул мне – мол, не болтай. Я тоже ему кивнул – типа, понял, не дурак.
Тут звонок зазвенел, и я поплёлся в класс. Иду, а сам мысли в голове гоняю о только что увиденном. Пока тащился, все уже за парты расселись, и сосед мой тоже сидит как ни в чём не бывало. Я уже рот раскрыл, хотел спросить, что за ерунда здесь происходит, а он опять палец ко рту подставил.
Кабанов заметил, что я кивнул соседу своему, и так с насмешечкой говорит мне:
– Слышь, новенький, а ты чё, сам с собой по школе бродишь, сам с собой беседы водишь?
Все сразу хихикать стали, как будто это верх остроумия.
Я, конечно, молчать не стал, даже подумать не успел, как ляпнул:
– Я так вижу, к вам цивилизация с запозданием доходит, всё ещё шутки из дедовых анекдотов тестируются на благодарной публике. Ты, слышь, талант свой в землю не зарывай, в стендап пробивайся, Кабанов. Шансы на твоей стороне.
Почти все, кто подхихикивал Кабанову, стали ржать над моей остротой уже по-человечески, по-нашему. А у Кабанова глаза кровью налились, зубы сжались. Он языком по зубам провёл и бросил мне:
– Слышь чё, новенький, я тебе…
Договорить ему помешала географичка. Она залетела в класс и затараторила:
– Ребята, садитесь, звонок все слышали? Что это у нас за шум, а драки нет?
Кабанов подмигнул мне и шепнул:
– Будет.
И так по шее провёл пальцем, намекая, что мне конец.
Я, вы уж поверьте, не испугался. Хоть он и реально Кабан, этот Кабанов, я тоже неплохо боксирую. Но в первый же день залететь с дракой в новой школе – это просто тупизм высшей степени. Вот какого, спрашивается, я ему про стендап умничать стал? Теперь уже не отвертеться. Сольюсь с драки – скажут «трус», подряжусь – хулиганом буду. Что мне устроят мама и бабушка, даже думать неохота.
Пока географичка что-то там рассказывала о городской олимпиаде и прочей ерунде, я сидел и прикидывал, как же выкрутиться из этой истории. Ещё я ногой по рюкзаку заехал, и с контейнера крышка соскочила. Запах докторской колбасы и свежего огурца пополз по классу. Сижу, думаю: «Приехали, Толян. С первым тебя учебным днём!»