Глава 9. Разговоры о драке
В тот день Макса в школе не было. Он опять за какими-то чертями охотился. Но как увидел меня, сразу всё понял. Интуиция вампирская и чтение мыслей работают у него очень хорошо. Круче, чем на битве экстрасенсов.
Кабанов в тот день на ровном месте бахнулся, а Рой с Оганесовым отравились чем-то. Мне показалось, что Макс к этому руку приложил. Я его даже попросил ничего такого с Ванькой Кабановым и остальными больше не делать. Всё-таки я сам должен был разобраться с ними, по-человечески, по-мужски.
Макс заверил, что он и не думал, но хитро улыбнулся.
А я ему сказал:
– Ты только представь, что я вместо тебя начну всю нечисть поджигать, истреблять по своему усмотрению. Понравится тебе это?
Макс даже отвернулся:
– Да брось ты, Толян, сравнил тоже. И вообще, я ж по-дружески.
– Да понимаю я, но это нечестно.
– А гнобить тебя всей толпой честно? Точно черти.
– Я думаю, что проверяют меня они. Не знают же, что из себя представляю. Вообще, так всегда: на слабого всем скопом набрасываются.
– Это ты слабый, что ли?
– Они ж не знают, какой я на самом деле. Вот потому я с Кабаном и договорился о нормальной драке.
– Не боишься?
– А чего бояться-то? Лучше получить, биться до последнего, чем постоянно от подножек бегать и трусом считаться. Ну а выгонят, так ещё одна школа есть в этом городишке.
Макс кивнул:
– Мне кажется, тебя вот Ленка у выхода дожидается. А ещё Алёна глаз не сводит. Смешно. Прям Казанова ты. Вон, смотри, Ленка стоит и глядит в упор. А Кравцова с Зойкой и Милкой тоже глаза все проглядели. Повод для разговора есть теперь.
Мелованова, действительно, стояла около тяжёлой деревянной двери и медленно застёгивала пуговицы на пальто. То и дело глядела поверх очков с прищуром в мою сторону. Кравцова же увидела, что я на Ленку смотрю, хмыкнула и демонстративно прошла мимо неё, толкнув плечом. Мелованова что-то сказала, а та в ответ у виска крутанула.
Макс подмигнул мне:
– Ладно, мне ещё кучу дел закончить надо, не буду тебя задерживать. Тут у вас наклёвываются такие романтические пируэты. А если вдруг понадоблюсь тебе, припечёт, ты крикни: «Ракитин Максимус, ты мне необходим!»
– И ты что ж, услышишь?
– Да, но только один раз. Больше не сработает. Такие правила – один-единственный раз в жизни меня позвать можно. Всё, давай, Казанова.
И Макс, как на ускоренной перемотке, за пару секунд исчез со школьного двора.
Глава 10. Ленка
Я подошёл к Лене.
– Ты домой?
Она кивнула и улыбнулась. Я спросил:
– Я провожу? А то давно вместе не ходили.
– Давай.
– А ты чего с Кравцовой и компанией не поделила?
– Твоё внимание.
– Я ж серьёзно, Ленка.
– Да и я серьёзно. Ты вообще как? Как нога твоя? Ты чего с Кабаном и его компанией конфликтуешь?
– Да ну, ерунда. Моя бабушка говорит в таких случаях, что до свадьбы заживёт.
– А когда и с кем свадьба?
– Ох, Мелованова. Я пока не знаю, но твоя кандидатура первая.
Лена опять улыбнулась, а я её рюкзак взял.
– Ты там кирпичи, что ли, носишь? Не меньше десяти кило!
– Учебники и тетради, Толь. Это ж ты в одной тетрадке по алгебре все предметы умещаешь. Я не такая гениальная.
Я хмыкнул. В последние дни погода всё время менялась – солнечно-золотистые будни разбавлялись наледью, а потом и грязными, ветреными дождями. Мы вышли с Ленкой за ворота школы, и нас обдало морозным дыханием приближающейся зимы.
Лена поёжилась:
– Новым годом пахнет, нос щиплет. Скоро уже готовиться к праздникам будем.
– Да какой там Новый год. Кстати, я, когда маленьким был, на все зимние праздники в Мотву приезжал с родителями. Дед ещё жив был. Он ёлку мне всегда такую пушистую, здоровую добывал.
Я вздохнул. Ноздри почувствовали приятный холодок. Лена обмотала мою шею шарфом, что небрежно болтался у меня на груди, и натянула мне на голову капюшон.
– Ну ты прям как моя мама, Мелованова.
Я осёкся. Вспомнил, что Ленкина мать умерла, и не знал, как она отреагирует на такое сравнение. Но она поправила шарф и сморщила нос:
– Вот так лучше, не продует. А мама у тебя хорошая, красивая.
Потом она смешно прикусила нижнюю губу и спросила:
– А папа твой, он что, ну, как у меня мама?
– Нет, он просто развёлся с мамой. Теперь вот ждёт пополнения с новой пассией.
– У тебя отчим?
– Не, мне повезло. Только у отца новая жизнь. А твой папа женился?
– Скоро женится.
– И как ты?
– А что я сделать могу?
– Ну, можешь сказать, что…
– Что?
Я растерялся:
– Да мало ли что…
– Вот именно. Он же не виноват, что я ему на голову свалилась. Если б не я, он уже давно женился бы. Как раз перед смертью мамы собирался.
– Так я не понял – ты за или против?
– Да я не знаю, Толь. Мне и с отцом-то неясно, как жить. А тут чужая женщина со своей дочкой.
Она совсем понурилась, и я попытался её подбодрить:
– Ну ты чего раскисла? Выше нос, может, наладится ещё всё. А хочешь, я Кравцовой популярно объясню, чтобы тебя не трогали?
– Толь, я вообще не хочу, чтобы они меня замечали. Понимаешь, я хочу невидимкой быть.
И тут у меня вдруг вырвалось:
– Как Макс, что ли?
Лена на меня с недоумением глянула, плечами пожала:
– Какой Макс?
Я выдохнул:
– Да персонаж один из кино, кажется. Он вампир-невидимка.
Лена засмеялась:
– Толик, ну ты и фантазёр. Вампиршей я быть не хотела бы.
Я подмигнул:
– Да и правильно, вампирши во главе с Кравцовой и так в классе присутствуют. Скажи, почему ты для класса как белая ворона?
– Вот ведь забавное выражение, «белая ворона», правда? Я в детстве мечтала увидеть её. Мне всегда казалось, что это какая-то особенная, необыкновенная и хорошая птица. Я даже считала, что зимой вороны белеют, и ждала декабря, чтобы хоть раз увидеть одну такую.
Мы подошли к мосту, и я поставил на разукрашенную под гигантский мухомор шину рюкзаки.
– Лен, а ты вот в реку внимательно посмотри, там как раз та самая белая ворона отразится. Ты её ещё в зеркале каждый день можешь наблюдать.
Мелованова поправила берет. Почти прямо над ней громко и картаво протянула что-то настоящая ворона.
Я ответил:
– Привет, привет, Ленкина подруга!
Мелованова протёрла запотевшие очки и отправила их в карман.
– Какая же моя, когда она чёрная?
– Ну может, и неважно, какого цвета вороны.
– А что важно?
– Не знаю… Важно, например, хорошо тебе рядом с кем-то или нет.
– И это совсем не про ворон.
– Про всех.
– Мне с тобой хорошо. С тобой я невидимкой быть не хочу. Только с тобой и не хочу.
Я аж растерялся от таких слов. Не придумал ничего лучше, как спросить:
– Ну что, Елена Прекрасная, будем учиться лягушек по воде пускать?
– А вода не застыла?
– Разогреем сейчас эту реку, да?
Она кивнула, и я отыскал несколько плоских камней. Взял один, дунул на него, прищурился и запустил. Камень запрыгал, как настоящая жирная лягушка.
Лена достала очки, и я отдал ей камни:
– Попробуй. Пузо у камня плоское. Так, держи его под углом…
– Сколько градусов угол?
– Спросишь тоже!
Я показал пальцами.
– Примерно двадцать градусов? – уточнила Лена.
– Ну да. Вот так, повыше подними и под этим углом уверенней бросай. Давай!
Лена сделала несколько глухих попыток, но раза с пятого начало получаться, и она даже захохотала.
Еле остановил:
– А это ничего, нормально, что мы здесь прохлаждаемся? Дома птичий мир не потеряет тебя, вместе с отцом?
– А ты спешишь, что ли? Я сегодня до вечера свободная белая ворона. Птиц отец накормил и с невестой своей, тётей Надей, в область куда-то поехал к свадьбе готовиться.
– Ого. А когда мероприятие?
– Под Новый год. Такой вот у меня двойной праздник.
– Ну а если всё к лучшему? Ты говорила, дочь у тётки этой есть. Может, веселее будет. Ей сколько лет?
Лена снова бросила камень, но он сразу пошёл ко дну.
– Кажется, двенадцать. А хочешь, ко мне чай пить пойдём? Я тебя со своей псиной познакомлю.
– А пошли! – обрадовался я. – Сейчас только бабушке звякну, что к олимпиаде с самой умной девочкой класса готовлюсь!
Лена хмыкнула:
– А ты, кстати, готовишься?
– Ночей не сплю. Только о ней и думаю.
– Зря ёрничаешь. Ты же способный парень, но жутко филонишь. Ты вот, если честь школы защитишь, в глазах Капитоши до уровня Олимпийского чемпиона взлетишь сразу. Да и вообще, мне кажется, тебе это надо.
Я даже остановился и уставился на неё:
– Мне? Да для чего мне это нужно? Какая радость?
– А я заметила, что ты побеждать любишь. Тут такой шанс – и Кабанова с компанией одолеть, и авторитет у завучей с директором получить, и вторую школу победить.
– Это я в боксе побеждать любил, а здесь…
– Какая разница, цель у тебя везде почти одна.
– Какая?
– А этого я не знаю. Ну, может быть, доказать, что ты чего-то стоишь. Только для этого побеждать необязательно.
– Спасибо за лекцию, Елена… как вас по батюшке?
Ленка зазвенела смехом:
– Святославовна по батюшке. Ладно, заканчиваю с лекциями. Идём скорее, а то ужасно холодно.
– И голодно. Имеется в вашем доме, скажем, пакет с дошираком?
– Я борщ вчера сварила, устроит?
– Вполне.
Мы снова пошли по мосту, который скрипел о речке. Или чём-то, ясном ему одному. Природа замерла. Земля готовилась к длинному зимнему сну под снежным одеялом, и я снова почувствовал себя абсолютно счастливым, как в прошлый раз, когда провожал Ленку. Мне нравилось, как она идёт. Знаете, все люди ходят по-разному. Кто-то раскачивается, как будто набирает скорости, кто-то меленько семенит или косолапит, как добродушный зверь. Есть такие люди, которые всё время ходят так, словно по подиуму вытанцовывают. Ленка шла иначе. Точно и не шла вовсе, а парила – легко, спокойно, ровно, почти бесшумно. Шаги её были мягк