«Снимайте!» — задыхаясь, приказал он.
«Вы хотите овладеть мной, ваше величество!» — закричала я.
«Прошу вас, не заставляйте меня ждать», — потребовал он, уже едва дыша.
«Если вы мной овладеете, сир, то я забеременею, и тогда наш общий друг узнает, что между нами что-то произошло. Он так рассердится, что пошлет военные корабли обстреливать ваши города».
«Скажете ему, что беременны от него. Давайте пошевеливайтесь, я больше не могу ждать».
«Но он все равно узнает, потому что мы всегда принимаем меры предосторожности».
«Значит, примите меры предосторожности и сейчас, — рявкнул он. — И, пожалуйста, не спорьте со мной, мадам».
— Ты великолепно справилась, — похвалил я Ясмин. — Значит, тебе удалось надеть на него резинку.
— Без проблем, — ответила она. — Это было легко. С Уорсли я выдержала настоящее сражение, но на этот раз все прошло очень просто — не сложнее, чем надеть чехол на чайник.
— И что потом?
— Эти королевские особы ведут себя весьма странно, — заметила Ясмин. — Они знают несколько хитростей, о которых мы, простые смертные, даже не слышали.
— Например?
— Ну, во-первых, он совсем не двигается. Видимо, считается, что королям не пристало заниматься физическим трудом.
— Значит, тебе пришлось все делать самой?
— Мне он тоже не позволил шевелиться.
— Не говори глупости, Ясмин. Ты не можешь заниматься сексом, не двигаясь.
— Короли могут, — настаивала она. — Послушай, что я тебе расскажу. Ты не поверишь. Ты просто не представляешь, что такое бывает.
— Что именно? — заинтересовался я.
— Как я уже говорила, я выбрала софу, обитую сливовым бархатом.
— Да.
— Так вот, как выяснилось, я выбрала именно то, что нужно. Оказывается, эта чертова софа сконструирована специально для королевских любовных игр. Фантастика! Такого я никогда не видела! Под ней оказалось какое-то устройство — понятия не имею, какое именно. В общем, там был какой-то механизм, и когда король потянул за рычаг, софа начала подпрыгивать вверх и вниз.
— Ты меня разыгрываешь.
— Нет, не разыгрываю! — вскричала она. — Я не могла бы такое придумать, даже если бы очень захотела, и ты это прекрасно знаешь.
— Ты хочешь сказать, что под софой действительно находился механизм? Ты его сама видела?
— Конечно, нет. Зато я его слышала. Он страшно скрежетал.
— Это был бензиновый двигатель?
— Нет, не бензиновый.
— А что же тогда?
— Это был заводной механизм, — сказала она.
— Заводной! Не может быть! С чего ты взяла, что он заводной?
— Когда он начал останавливаться, король скатился с софы и снова завел его с помощью рычага.
— Я не верю ни одному твоему слову, — заявил я. — Что за рычаг?
— Большой такой рычаг, — пояснила она, — наподобие ручки для переключения скоростей у автомобиля. Когда он поворачивал его, раздавался звук «щелк-щелк». Так я поняла, что механизм заводной. Когда заводишь часы, всегда слышится такой щелкающий звук.
— Господи, — воскликнул я. — Я просто не могу поверить.
— Ты ничего не знаешь о королях, — сказала Ясмин. — Они не такие, как мы. Им становится скучно, и они придумывают себе всякие развлечения. Вспомни только этого безумного короля Баварии, который велел просверлить дырки в центре каждого стула, стоящего в его столовой. И в самый разгар обеда, когда все гости в своих великолепных нарядах сидят за столом, он включает потайной кран, и сквозь дырки льется мощный поток воды, прямо в задницу гостям. Короли — полные психи и извращенцы.
— Расскажи еще про заводную софу, — попросил я. — Тебе понравилось?
Ясмин потягивала шампанское и ответила не сразу.
— На ней стоит штамп производителя? — допытывался я. — Где я могу купить такую же?
— Я бы не стала ее покупать, — наконец ответила она.
— Почему?
— Она не нужна. Это просто игрушка. Игрушка для глупых королей. Она вызвает шок, только и всего. В первый момент я перепугалась до смерти. «Эй! — закричала я. — Что, черт возьми, происходит?»
«Тихо! — приказал король. — Говорить запрещается!»
— Из-под этой проклятой софы раздавалось громкое жужжание, ее страшно трясло. И в то же время она подпрыгивала вверх и вниз. Если честно, Освальд, я чувствовала себя так, словно еду на лошади по палубе корабля, попавшего в шторм. «О Боже, — думала я, — у меня случится приступ морской болезни». Но этого не произошло, и когда он завел ее во второй раз, я начала привыкать. Понимаешь, это действительно напоминает верховую езду. Нужно только уловить ритм.
— Значит, тебе все-таки понравилось?
— Я бы так не сказала. Но у нее есть некоторые преимущества. Во-первых, совершенно не устаешь. Самая подходящая вещь для пожилых людей.
— Королю всего тридцать три.
— Альфонсо — сумасшедший, — возразила Ясмин. — Когда он в очередной раз заводил механизм, то заметил: «Обычно это делает слуга». «Господи, — подумала я, — да он настоящий псих».
— Как ты оттуда выбралась?
— Это оказалось непросто, — призналась Ясмин. — Видишь ли, ему ничего не приходилось делать, кроме как заводить часы, поэтому он совершенно не уставал. Примерно через час я была сыта по горло. «Выключите, пожалуйста, — попросила я. — Я больше не могу».
«Мы не остановимся, пока я не прикажу», — заявил он.
«Не будьте таким суровым, — прошу я. — Хватит, выключайте».
«Здесь приказы отдаю я», — говорит он.
«Ну ладно, — думаю, — придется воспользоваться булавкой».
— И ты воспользовалась? Неужели ты его действительно уколола? — ужаснулся я.
— Еще как! — сказала она. — Я воткнула ее сантиметров на пять!
— Ну и что?
— Он подпрыгнул чуть ли не до потолка, пронзительно завизжал и упал на пол. «Вы меня укололи!» — закричал он, держась за зад. Я мигом вскочила и начала быстро одеваться, а он, совершенно голый, прыгал вокруг меня и истошно вопил: «Вы меня укололи! Вы меня укололи! Как вы посмели?»
— Потрясающе! — воскликнул я. — Великолепно! Просто блеск! Хотел бы я это видеть. А кровь текла?
— Не знаю и знать не хочу. К тому времени он мне уже изрядно надоел, и я здорово разозлилась. «Слушайте меня внимательно, — говорю ему я. — Наш общий друг свернет вам шею, если узнает обо всем. Вы понимаете, что вы меня изнасиловали?» После этих слов он сразу замолчал.
«Что на вас нашло?» — возмущалась я, стараясь одеться как можно быстрее. «Что заставило вас поступить так со мной?» — кричала я. Мне приходилось кричать, потому что эта чертова софа грохотала за моей спиной.
«Я не знаю», — признался он и вдруг как-то затих и обмяк. Когда я собралась, то подошла к нему и поцеловала в щеку со словами: «Давайте забудем обо всем, что здесь произошло, хорошо?» В этот момент я быстро сдернула липкий презерватив с королевского пениса и с гордым видом вышла из комнаты.
— Кто-нибудь пытался тебя остановить? — осведомился я.
— Нет.
— Отлично, — одобрил я. — Ты хорошо поработала. А теперь отдавай бумагу.
Она передала мне дворцовый бланк с подписью короля, и я спрятал его в папку.
— А теперь иди и собери свои вещи, — велел я. — Мы уезжаем из города первым же поездом.
15
Быстро уложив чемоданы, мы расплатились за номера и отправились на вокзал. Следующая остановка — Париж.
Мы отправились туда ночным поездом и прибыли на рассвете сияющего июньского утра. Остановились мы в гостинице «Ритц».
«Где бы ты ни оказался, — часто говорил мне отец, — если сомневаешься, сними номер в „Ритце“ и никогда не прогадаешь». Это был мудрый совет.
Ясмин зашла ко мне в номер, чтобы за ранним ланчем — холодные омары и бутылка «шабли» — обсудить дальнейшую стратегию. Список первоочередных кандидатов лежал передо мной на столе.
— В любом случае на первом месте Ренуар и Моне, — заявил я. — Причем именно в таком порядке.
— Где мы их найдем? — спросила Ясмин.
Нет ничего проще, чем узнать место жительства знаменитых людей.
— Ренуар живет в Эссуа, — сказал я. — Это маленький городок в 120 милях к юго-западу от Парижа, между Шампанью и Бургундией. Ему сейчас семьдесят восемь лет, и мне говорили, что он передвигается в инвалидном кресле-каталке.
— Господи, Освальд, я ни за что не стану давать жука несчастному старику в каталке!
— Он будет только рад, — успокоил я ее. — У него ничего серьезного, кроме артрита. Он все еще продолжает писать. Его считают самым знаменитым художником из ныне живущих, и я скажу тебе еще кое-что интересное. За всю историю искусства ни один художник не получал при жизни таких высоких гонораров за свои картины, как Ренуар. Это настоящий титан. Лет через десять мы получим целое состояние за его соломинки.
— А его жена?
— Она умерла. Он одинокий старик. Вот увидишь, он обрадуется твоему визиту. Вполне вероятно, едва увидев тебя, он захочет написать тебя обнаженной.
— Я бы не отказалась.
— С другой стороны, у него есть модель по имени Деде, от которой он без ума.
— Я быстро с ней разделаюсь.
— Если ты все сделаешь правильно, то, возможно, он подарит тебе картину.
— Ого, от этого я бы тоже не отказалась.
— Работай.
— А что насчет Моне? — спросила она.
— Он тоже одинокий старик. Ему семьдесят девять, он на год старше Ренуара и ведет жизнь отшельника в Живерни, недалеко от Парижа. Сейчас его мало кто навещает. Говорят, Клемансо иногда заглядывает. Ты станешь маленьким лучиком солнца в его тоскливой жизни. Кто знает, может, получишь еще один холст? Представляешь, пейзаж Моне! Эти вещи скоро будут стоить сотни тысяч, они уже стоят тысячи.
Ясмин пришла в восторг от мысли, что ей может достаться картина одного или даже сразу двух великих художников.
— Тебе предстоит познакомиться со многими художниками, — заметил я. — Можешь собрать коллекцию.
— Неплохая идея, — согласилась она. — Ренуар, Моне, Матисс, Боннар, Мунк, Брак и все остальные. Да, это очень хорошая идея. Буду иметь в виду.