Джулия поверить не могла, что подобная мысль вообще могла прийти в голову Ричарду. А еще в ее голове вертелась пропитанная горечью реплика отца: «Я всегда надеялся дожить до того дня, когда моя дочь и сын графа объявят о своей свадьбе. Какая ирония, что все это – всего лишь обман».
Джулия вздрогнула, когда Ричард неожиданно прикоснулся к ее щеке.
– Ты не должна вздрагивать, когда я до тебя дотрагиваюсь, – хмыкнув, произнес он. – Предполагается, что ты в меня по уши влюблена.
У Джулии на этот счет было иное мнение.
– Но не стоит позволять себе такое на публике. Сам знаешь, на подобные вольности при посторонних смотрят косо.
– И кто будет косо смотреть? – рассмеявшись, произнес Ричард. – Пожилые дамы, воспитанные в атмосфере прошлого века, когда в порядке вещей были браки, заключенные по расчету? Кроме того, наше положение исключительно, ведь это чистой воды надувательство. Это представление должно быть убедительным. Нам нужно проделать это несколько раз, чтобы избежать ошибок.
Он имел в виду поцелуи. Ричард припал к ее губам столь неожиданно, что она не имела возможности произнести и слова протеста. Он привлек ее к себе. Его рука коснулась ее щеки. Его губы нежно прижались к ее губам. Вскоре, когда желание взяло над ним верх, его поцелуй стал страстным. Джулия внутренне сжалась. Не стоило это повторять. Вот только у нее не хватило сил противиться соблазну. Когда она уже совершенно оттаяла, Ричард отстранился.
– Думаю, ты поняла, что нужно делать.
Кажется, он слегка запыхался.
Ей самой пришлось отдышаться, прежде чем откинуть голову на спинку сидения, сомкнуть веки и произнести так спокойно, как она могла:
– Может, не стоит так переигрывать?
– Тебе точно больше не надо поупражняться?
– Я все усвоила, – опалив взглядом Ричарда, произнесла Джулия. – А теперь оставь меня в покое, чтобы я могла прийти в себя до приезда на место.
– Не подведи меня, Джуэлс. Я делаю это только ради тебя, сама понимаешь. Лично я предпочел бы больше никогда в жизни не видеть этого тирана.
Глава тридцать четвертая
Выходя из экипажа, Джулия вспомнила о своем первом приезде в Уиллоу-Вудс. Сегодня она испытывала что-то сродни тому боязливому трепету, какой чувствовала, когда впервые ступила на порог графского дома, будучи малышкой. Джулия и впрямь боялась… По крайней мере, теперь она научилась это скрывать. Она уже не та маленькая девочка, которая надеялась понравиться своему жениху. Она взрослая женщина, которой приходится притворяться.
Они вошли к графу без доклада. Ричард даже не постучал во входную дверь. Он просто вошел в дом так, словно никогда не уходил, и это по-прежнему был его дом. В переднем покое слуг не оказалось. Никто не попытался ему помешать. В Уиллоу-Вудс, несмотря на внушительные размеры особняка, никогда не было много слуг. Мать Джулии как-то довольно ехидно заявила, что у Миллеров прислуги раза в два больше, хотя их дом куда скромнее. Джеральд, нахмурившись, напомнил ей тогда, что им не нужно такое количество прислуги, которую столь легкомысленно наняла его жена.
Джулия была рада, что вспомнила сегодня замечание матери. Пожалуй, именно это объясняло нежелание графа разорвать брачный договор. Нехватка денег вынудила его жить гораздо скромнее других аристократов, равных ему по положению. Это также являлось одной, если не главной, причиной, почему граф может им сегодня поверить… Ведь ему так хочется в это верить…
Они направились прямиком в кабинет графа и вошли без стука. Рука Ричарда крепко обняла ее за талию. Чтобы усилить впечатление? Или он боялся, что она может сбежать? Нет, теперь Джулия обрела достаточно уверенности. У нее все выйдет.
Мильтон сидел за своим письменным столом. Он не поднял глаз, решив, пожалуй, что это слуга, который осмелился побеспокоить хозяина по какому-то делу. Когда граф поднял голову, то удивленно уставился на вошедших. Старик сидел не шевелясь. Очевидно, потрясение лишило его дара речи.
Это позволило Ричарду первому начать:
– Мы решили пожениться, отец. Но не думай, что ты выиграл, – выдержав паузу, Ричард окинул свою спутницу полным любви взглядом, – это я выиграл.
Граф ничем не выказал торжества, напротив, щеки его налились кровью, а ледяные, голубые глаза сузились. Джулия не была уверена, что старик вообще его слышит. Не исключено, что сейчас граф просто не может понять, как сын сбежал с борта корабля и оказался в его кабинете.
Очевидно, она угадала. Именно это больше всего интересовало графа.
– Как ты здесь оказался? – наконец произнес он.
– Меня освободила невеста.
– Невеста?
Взгляд Мильтона переместился на Джулию. Он уставился на нее с таким видом, словно впервые ее видел.
Все еще хмурясь, он спросил:
– Вы солгали мне?
– О чем? О том, что мы с вашим сыном пришли к взаимному решению не жениться? В то время это было правдой. Когда я недавно встретила его в Лондоне, мы сначала не узнали друг друга. А когда узнали, что весьма досадно, к нам быстро вернулась прежняя неприязнь. Мы расстались, разругавшись. Я была уверена, что он совсем не изменился.
– Я думал то же самое, – улыбнувшись, поддакнул ей Ричард.
– Помните, когда вы сообщили мне, куда его отослали, то спросили, довольна ли я? – ее глаза, смотревшие на Мильтона, сузились. – Я была крайне этим возмущена. Прежде чем вернуться домой, я окончательно уверилась, что должна выручить его из этой ужасной передряги. Так я злилась только в детстве.
– Она по-прежнему та еще злючка, – вмешался Ричард, с нежностью взглянув на Джулию. – Но когда она – на твоей стороне, это что-то с чем-то.
– Я поехала прямиком в доки и отыскала корабль с каторжанами, встретила там друга Ричарда, который тоже его искал…
– Кто-то еще знает об этом? – резко спросил Мильтон.
Ричард слегка приподнял брови.
– Ты действительно решил, что я в одиночку мог приблизиться к львиному логову? Со мной путешествовал друг. Его не оказалось в номере, когда твои лакеи набросились на меня и похитили. Он знал, где меня искать, но не мог освободить меня от конвоя по дороге в Лондон. Целую неделю друг потратил впустую, так как считал, будто меня держат взаперти в каком-то здании на территории доков, на штурм которого понадобилась бы небольшая армия. Он не видел, как меня через черный ход потащили на корабль.
Они решили не рассказывать правду об освобождении Ричарда по трем веским причинам. Во-первых, Ричард не хотел, чтобы отец считал, будто только его сын и Джулия знают, как он вероломно и грубо нарушил закон, похитив человека. Теперь, когда обо всем известно еще одному человеку, тем более другу Ричарда, граф дважды подумает, прежде чем попытаться повторить свое преступление. Во-вторых, они не хотели упоминать при графе имя Джеймса Мэлори, поскольку старик может испугаться. Вовлечение в дело еще одного лорда королевства грозило графу немалыми неприятностями. Эта же версия освобождения сына давала возможность не упоминать о помощи Джеймса Мэлори. И последнее: скорое освобождение давало им почти неделю на то, чтобы влюбиться друг в друга, вместо пары дней на борту «Девы Джордж».
Джулия довольно убедительно добавила:
– Его друг узнал, где держали Ричарда. Он тоже хотел его выручить, только собирался действовать не хитростью, а силой. Я дала ему достаточно денег, чтобы сделать все мирно. Стражников было весьма просто подкупить. Как только они услышали сумму, сразу же бросились освобождать Ричарда.
Мильтон, слушая, как его план потерпел фиаско, ничем не выказал своих чувств.
– И что теперь? – сухо бросил он.
Ричард расхохотался.
– Вижу, ты меня, как обычно, не слышишь, отец. Я и Джулия решили пожениться не из-за этого глупого договора, а потому что сами этого захотели. Изумительное дело эта любовь. Она побуждает прощать тех, кто не заслуживает прощения.
Тон Ричарда стал холоднее. Джулия ощутила растущее беспокойство. Он имеет в виду ее или своего отца? Конечно, отца. Было бы неправильно притворяться, будто Ричард не зол на отца. Его игра будет еще убедительнее, если он прибавит вот такие маленькие намеки.
Чтобы смягчить напряжение между отцом и сыном, Джулия сказала Мильтону:
– Полагаю, вы не будете возражать, если я отремонтирую и заново обставлю один из больших покоев на первом этаже? Может, музыкальный салон?
Граф резко обернулся в ее сторону и нахмурился.
– Зачем?
– Она хочет, чтобы нас обвенчали именно здесь, – ответил за нее Ричард. – В детстве она прямо-таки влюбилась в Уиллоу-Вудс, несмотря на тот неприятный факт, что здесь жил я.
Ричард хмыкнул.
Прежде чем граф успел что-либо возразить, Джулия продолжила:
– Я переделаю это помещение в премиленькую часовню. Через несколько дней приедут рабочие и привезут строительные материалы. В поместье есть пастор? Если нет, я договорюсь, чтобы из Лондона приехал епископ…
– Да, у меня есть пастор, – перебил Мильтон.
– Вот и чудесно! Одной заботой меньше. Я наняла втрое больше рабочих, чем принято, чтобы успеть закончить ремонт вовремя. Если времени хватит, надо будет разбить закрытый садик под окнами. И пожалуйста, не тревожьтесь, после свадьбы все вернут в первоначальный вид.
– А почему бы вам не обвенчаться на свежем воздухе? – предложил Мильтон. – У меня есть несколько садов.
– А если пойдет дождь? – ужаснулась Джулия. – Нет, церемония должна состояться в доме. Ничто не помешает мне устроить такую церемонию, о которой я всегда мечтала.
Мильтон окинул взглядом непрошеных гостей. Рука Ричарда крепче сжала ее талию. Если поведение сообщника не особо ее насторожило, то подозрительный блеск глаз графа не укрылся от внимания Джулии.
– Я нахожу несколько странным, что вы влюбились всего за неделю… даже если за столько лет ваша вражда успела угаснуть. С какой стати…
– Часть этой недели мы провели в постели, – не стесняясь, признался Ричард, а потом с иронией добавил: – Разве не вы советовали мне это, утверждая, что постель изменит ее отношение ко мне? Вы только забыли упомянуть, что это способно изменить и мое отношение.