От возмущения я просто задохнулась, недостаток слов компенсировали глаза, они уже штурмовали брови.
– Да не кипятись. На тебя одну они нападать не будут, им нужен я. Во всяком случае, не сразу. Будут следить, вдруг ты их ко мне приведешь. Я же все время буду у них под носом. Они будут следить за тобой, а я за ними. Как только я выслежу, где их база, ты сразу исчезнешь. Поняла?
– Поняла. Пистолет не отдам, – добавила я после паузы.
– Я начинаю волноваться, – отметил между прочим Ползунов. – Как бы это приключение на твоей психике не сказалось. Уезжала из дома тихая, безобидная кошелка, а вернешься этаким коммандос.
– Тебе это кажется смешным, а я свою жизнь за так не отдам.
– Может, огнестрельное оружие заменим на холодное? – заботливо поинтересовался он.
– Хочешь расширить мои навыки? И что ты мне предлагаешь – топор, пилу, овощерезку?
– Ну скажем… – Ползунов оценивающе прищурил глаза. – Молоток для отбивания мяса. Если двинешь кому-нибудь, мало не покажется. И потом, давай смотреть на вещи спокойно. Я всегда буду рядом. Если что, в обиду не дам. Не волнуйся. Пистолет всегда буду носить с собой. Ну, договорились?
– Я подумаю.
– Юль, с твоим везением ты или выронишь пистолет посреди гостиничного вестибюля, или в какую-нибудь старушку случайно пальнешь.
Перспектива невинных жертв несколько меня остудила. Да и воинственный пыл начал понемногу угасать.
– Ладно, уговорил. Забирай. – И я полезла в сумку за оружием.
– Стой! Стой! Давай поосторожней, чтобы никто ни заметил, и лучше пойдем выйдем в тамбур.
Передача прошла без помех. Мы снова вернулись на место. За окнами мелькали идиллические пейзажи, пряничные домики, коровки, но мне было не до них.
– А почему он послал за нами всего двоих?
– Думаю, их было больше. Остальные где-то отсиживались. Видно, решили, что с нами и эти двое справятся. Остальные страховали. К тому же было бы дико, если бы они за нами целой оравой таскались. Ну ничего. Теперь за нами арьергард припустит. У нас, чтобы скрыться, будет полдня, не больше. Как только мы сбежали, они наверняка связались со своими. Те, конечно, рванули на вокзал. Но думаю, мы их успели опередить. В Локарно сразу идем в магазины, закупаем самое необходимое. Дальше селимся в самом большом отеле, порознь. Сперва ты, потом я. Когда будем выходить из поезда, спрячь волосы, надень очки. Куртка запасная есть?
– Да.
– Отлично. Приготовь, переоденешься.
Вот жизнь, подумала я, Джеймс Бонд отдыхает!
В кои-то веки мы прибыли в город в середине дня. Городок был еще меньше Люцерна, но благо, туристов в нем было много, проще затеряться.
Из здания вокзала мы постарались выйти максимально безликими, дабы затеряться в толпе туристов, фланирующих по городу. По улице Ф. Бали мы отправились на поиски магазинов. Где тут большие торговые галереи, выяснять было некогда. Поэтому плутая по узким улочкам этого итальянского городка, чудом оказавшегося в другой стране, мы постепенно закупили все необходимое. А именно: два парика, белокурый Василию и радикально черный мне, целую гору косметики, женскую обувь сорок пятого размера. Несколько комплектов женского гардероба: юбки, блузки, жакеты. Все подчеркнуто дамских цветов и с большим количеством всяких финтифлюшек, чтобы исключить даже саму мысль о стиле унисекс. Пару головных уборов, чулки поплотнее, несколько ридикюлей. Не удержавшись, я пополнила и свой гардероб парой симпатичных вещичек. Надоело изображать из себя атлетку-пофигистку.
Поскольку мне предстояло дня два быть приманкой, я решила сделать это с блеском. Привести себя в порядок, одеться поэффектней, со времен Ниццы мне ни разу не удалось это сделать. Сделав покупки, мы встали перед нелегким вопросом, где гримироваться? В итоге, решили последовать моему совету, посетили туалет для инвалидов в Мак-доналдсе, на Вокзальной улице. Проскользнув туда в надежде, что жующие гамбургеры туристы больше увлечены видами за окном, чем посетителями туалетов, мы заперлись и начали доставать реквизит. В этот раз мы подошли к вопросу основательнее.
Усадив жертву на стульчак унитаза, я принялась выщипывать ему брови. Любая женщина представляет себе эти ощущения, хоть и неприятные, но вполне терпимые.
Ползунов же завопил так, как будто я ему скальп снимаю без наркоза.
– Ну, что мы так визжим? – раздраженно спросила я.
Все мужики почему-то считают женщин капризными, чрезмерно чувствительными и не приспособленными к жизни, вечно цепляющимися за них созданиями. На деле же все обстоит с точностью до наоборот. Самовлюбленные, беспомощные, вечно ноющие создания – это мужики. Которые виснут на нас, как ядовитые лианы.
Незамужняя женщина всегда выглядит свежее, моложе и энергичнее замужней. А холостяк отличается от женатого нездоровым видом, неопрятной внешностью и щенячьей тоской в глазах или, как вариант, одичавшим блеском.
В общем, выводы напрашиваются сами собой.
Вот и сейчас. Махать кулаками ему не страшно, а брови щипать – чуть в обморок не падаем.
– Ты чего так больно! У меня чуть сердце не разорвалось от болевого шока!
– В аптеку за новокаином сбегать?
В ответ Василий набычился, демонстрируя всем видом оскорбленное величие. Оглядевшись вокруг, я скомкала в плотный клубок его старые носки, которые он успел заменить на чулочки, и затолкала ему в рот.
– Будешь махать руками, свяжу, – пригрозила я.
И продолжила процедуру. Брови были густые. Рука бойца колоть устала. Василий, сжав кулаки, беззвучно рыдал. Наконец, выдернув последний лишний волосок, я позволила страдальцу сделать здоровенный глоток из походной фляги.
– И что еще у нас по программе? – все еще всхлипывая, спросил красный как помидор олигарх.
– Больше ничего страшного, во всяком случае, болезненного.
Такой вздох облегчения мог издать синий кит средних размеров.
Ну что ж, переходим к следующему этапу. Будем надеяться, что увесистой баночки тонального крема нам хватит.
Минут через двадцать на меня смотрела грузная, пожилая фрау с коротким ежиком волос на голове, чья голова по нелепой случайности сидела на крепком мужском торсе.
Достигнув первых успехов, мы продолжили преображение.
В бюстгальтер мы положили каучуковые штуковины для увеличения груди, подкрепив их скомканными носками. Вышло довольно правдоподобно. Чтобы не вызывать нездоровый интерес горничных отеля, мы закупили господину Ползунову полный комплект дамских панталон, изъяв у него мужское белье.
Стыдливо отвернувшись, как будто я подглядываю, он натянул на себя розовые кружевные подштанники. Оценивать эффект от обновки я не стала. Не поворачиваясь, протянула ему юбку. Яркая, красная, с крупными тропическими цветами, она своими оборками удачно скрыла некоторые изъяны фигуры новосозданной сеньоры.
Белая, шелковая блузка с рюшами и длинный кашемировый жакет персикового цвета с кокетливой брошкой, тоненький шарфик на шею, парик и очки с простыми стеклами на нос.
– Да мы вас еще посватаем! Такая красотка вышла! – пошутила я, доставая из коробки новенькие красные туфли на устойчивом каблуке, украшенные маленькими бантиками. Получилась карамельно-мармеладная дамочка.
Василий внимательно рассмотрел себя в зеркале и остался доволен результатом.
– Старайся помнить о том, что ты женщина, когда пойдешь, сразу немного грузности уберется, – посоветовала я.
– Значит, так, – взял быка за рога главнокомандующий. – Сейчас выходишь и идешь прямиком к тому здоровому отелю, который мы наметили, как он там называется? Я через десять минут следом. Поселишься, звони. Скажешь, какой у тебя номер. Платок пока не снимай. Все поняла?
– Да.
– Тогда вперед.
Глубоко вздохнув, я вышла из туалета. Признаюсь честно, поджилки тряслись, глаза за темными стеклами тревожно бегали по лицам прохожих. Мне всюду мерещились преследователи.
Усилием воли я расправила плечи и двинулась к отелю. Впервые я ощущала свое одиночество. Привычка чувствовать рядом крепкое мужское плечо постепенно и незаметно пропитала меня до мозга костей. Очень неудачный поворот событий для одинокой, незамужней женщины вроде меня.
Я научилась чудно справляться в одиночку с любыми житейскими проблемами, начиная с пресловутого гвоздя и заканчивая добычей хлеба насущного.
Эти думы несколько отвлекли меня от нараставшей паники.
В отеле все прошло без сучка без задоринки, я ощущала себя заядлой путешественницей.
Войдя в свой номер, закрыла на ключ дверь и подошла к окну. Представляя себя профессором Плейшнером, осторожно, чтобы ни провалить явку, выглянула из-за занавески наружу. По площади безмятежно гуляли туристы. Ни одной подозрительной личности с биноклем в руках, изучающей окна нашего убежища, я не увидела. Немножко успокоившись, позвонила Василию.
– Это я. Ну, как ты?
– Все нормально. Только что вошел в номер. У меня шестьсот десять, а у тебя?
– Пятьсот сорок девятый.
– То, что разные этажи, даже неплохо. Хотя по утрам тебе придется ходить меня гримировать.
– Есть очень хочется, – пожаловалась я. – Уже почти сутки без еды.
– У самого под ложечкой сосет.
– Может, сходим вниз в ресторан? Ты сам по себе, я сама по себе. Только давай сядем так, чтобы видеть друг друга, а то я немного нервничаю.
– Думаешь, мне можно поесть, ничего не сотрется?
– Да, нет, только салфеткой сильно не три.
– Хорошо. Первым пойду я. Выхожу через пять минут. Ты через пятнадцать. Деньги есть?
– Есть.
– Отлично. Запомни, тот ресторан, что на первом этаже, справа от лифта.
– Не волнуйся, не заблужусь.
Из номера я вышла не через пятнадцать, а через двадцать пять минут. Такая нечеловеческая скорость объяснялась тем, что мой рыжий ежик не требовал особого ухода. Вынув свои обновки, я с удовольствием облачилась в длинное, черное узкое платье без рукавов, с вырезом лодочкой, расшитое блестками. Добавила пару массивных браслетов, яркий лиловый шарф, маленькую сумочку. Макияж соответствовал.