– Стойте! Вы кто? – заорала я, бросаясь за ними.
Идиотка! Бросила в машине пистолет! Теперь мы для них легкая добыча.
Между тем, они уже с двух сторон распахнули дверцы машины и засунули туда свои головы.
Я всунулась в четвертую, на переднее пассажирское сиденье, схватила молоток, замахнулась и завизжала не своим голосом: «А ну вон отсюда, гады! Убью!» Они сразу шарахнулись врассыпную. Я нащупала в сумке пистолет и, вооруженная до зубов, вылезла за ними.
– Предупреждаю, подойдете к машине, убью!
На лицах растерянность сменилась испугом. Пусть только попробуют напасть!
Первым пришел в себя высокий.
– Юлия Павловна! Успокойтесь! Все в порядке, мы свои. Мы ваше прикрытие.
– Какое еще прикрытие? – злобно спросила я.
Василий лежал в машине ни жив ни мертв и только хлопал глазами.
– Нас Николай Степанович прислал.
– Какой еще Николай Степанович? – не успокаивалась я.
– Юль! – простонал Вася. – Это тот мой знакомый, который Мравинова ищет.
– Докажите.
– Как? – озадачился высокий.
– Не знаю, сами думайте.
– Ну давайте позвоним ему. – И он полез в карман.
– Без глупостей, – предупредила я. – Стреляю на поражение! – Откуда что берется, почему в моем мозгу всплывали такие фразы, я и сама толком не знала.
– Хорошо, – сказал он примирительно. – У вас есть мобильный?
– Да, – после секундного раздумья сказала я.
– Хорошо, пусть Василий Никанорович позвонит с вашего.
– Справишься?
– Фафлофую.
Не спуская глаз с подозрительной компании, я передала ему телефон и навострила уши.
– Афо? Эфо я. Фафилий. Фубы фыбили. Фа фут фрое фуфико фгофоряф, фто от фебя. Фяс. – Он оторвался от трубки. – Фак фас фофут?
– Меня Владимир Кириллович Собинов, а это Сергей Анатольевич и Игорь Дмитриевич.
Он показал на своих приятелей. Один был полноватый, невысокий, с жидковатыми кудрявыми волосами и голубыми глазами. Почему я решила, что он итальянец? Из-за загара? Удивлялась я себе. Второй, помоложе, лет сорока, с прямыми волосами, аккуратной стрижкой, милым, простым, улыбчивым лицом. Как только они перестали изображать пылких сеньоров, излишки темперамента куда-то исчезли, и теперь передо мной стояли обычные сдержанные мужчины, без всякого намека на южную эмоциональность.
Пока я разглядывала потенциальных друзей, находящихся еще под подозрением, Василию каким-то чудом удалось передать имена загадочному Николаю Степановичу.
– Фе фрафильно, – вернул он мне трубку.
Напряжение скатилось с меня, как большая океанская волна. Сразу задрожали руки. Оружие упало и звонко ударилось о мостовую. Я сползла на асфальт. Меня трясло.
– Ну-ну. Все в порядке. Сейчас поедем домой. Попьем чаю. Мы вас в обиду больше не дадим, – нежно усаживая меня в машину, говорил Владимир Кириллович.
Меня посадили на переднее сиденье, собрали инвентарь.
Сергей Анатольевич, кажется, это тот, который помоложе, и Игорь Дмитриевич вернулись в свою машину. Владимир Кириллович сел за руль нашей.
Тронулись, вторая машина прикрывала нас с тыла.
– Василию Никаноровичу надо в больницу, – сказала я, когда зубы перестали стучать.
– Не волнуйтесь, приедем домой, осмотрим его, окажем первую помощь.
– Да ему не первая помощь нужна, а серьезное обследование.
– Все будет. Завтра с утра отвезем его в первоклассную клинику, где он получит всю необходимо помощь.
– Хорошо, – успокоилась я.
– Лучше расскажите нам, как вы от бандитов сбежали. Мы ведь, если честно, к вилле минут на семь позже вас подъехали. Только подходить не хотели, пока обстановку не выясним. Наблюдали издали в бинокль. Думали, лягут спать, тогда нагрянем. А тут такая свистопляска началась. Мы вообще перестали понимать, что происходит. А когда вы сбежали, нам только и осталось, что вас с тыла прикрывать. И как выяснилось, не зря. Видели, как мы их мини-вэн выдавили с трассы?
– Так это были вы? А я думала, бандиты с ума сошли, друг на друга кидаются.
– Ну да. Мы пытались вам сигналить, да потом сообразили, что только напугаем вас. Поэтому отстали и перехватили уже в городе. Пока еще чего не стряслось.
– Фа, рафкафы фо фам фыло?
– Ладно. – И я начала восстанавливать ход событий. Когда я рассказала про капусту и масло, Ползунов это прокомментировал так:
– Ну фафое фолько фебе ф фолофу префед.
– Да, не тривиальный ход, – добавил от себя Владимир Кириллович.
Я обиделась, да, глупо, но ведь сработало.
Когда я дошла до результатов моих деяний, суровый до этого Собинов хохотал до слез, я начала опасаться, что мы во что-нибудь врежемся. Но обошлось. Ползунов смеяться не мог, он то хрюкал, то стонал от боли. Вот так с шутками-прибаутками мы доехали до места.
Машина затормозила возле небольшого нового коттеджа. Двухэтажный, с маленьким палисадником, он так и сиял свежестью, по соседству стояло еще три-четыре таких же. Владимир Кириллович с помощью пульта открыл гараж, и мы въехали внутрь. Ворота закрылись.
Мы с ним вышли из машины.
– Юлия Павловна, вы можете пока пройти в гостиную. Сейчас я открою ребятам, и мы занесем Василия Никаноровича в дом.
– Я лучше здесь подожду.
– Хорошо.
Он ушел. В гараже стояла еще одна машина, «БМВ», я не очень разбираюсь в моделях машин, которые различаются по номерам. Эта, похоже, была не самая большая.
Больше в гараже ничего не было. Ни инструментов, ни всякого хлама. Выглядел он нежилым.
Вернулись мужчины и стали обсуждать, как лучше извлечь Ползунова.
– Давайте, я возьму его за плечи, – предложил Сергей Анатольевич, – а вы помогайте изнутри его вытягивать. Потом Игорь подхватит под поясницу, так аккуратненько глядишь и вытянем.
– Идет, – откликнулись остальные.
Они приступили к выковыриванию израненного тела.
Василий издавал такие душераздирающие стоны, что у меня просто сердце разрывалось.
– Осторожнее, пожалуйста! – прыгала я вокруг.
– Стараемся, – пыхтел Сергей.
Наконец они его извлекли. И втроем понесли в дом. Я замыкала процессию. Мы прошли мимо кухни, гостиной и свернули в спальню. Здесь его уложили на широкую, двуспальную кровать и разули.
– Так. Сергей, неси ножницы. Одежду будем срезать. – И стал расстегивать Василию ремень штанов. Тот заметно нервничал.
– Фюль, фыти.
– Зачем? – удивилась я.
– Ну, фыти.
Я оскорбленно передернула плечами. Как из плена вытаскивать, так и я сгодилась, а тут… Что я его без брюк не видала! Ведь помочь хотела. Ну и ладно. Пойду дом осматривать.
Домик был и впрямь небольшой. Маленькая светлая гостиная с цветастым диваном, уютная кухонька со светло-желтыми шкафчиками и керамическими ручками с цветочным рисунком. Просто кукольный домик. На окнах были плотные глухие шторы. Наверное, на улицу не просачивалось ни лучика света. Сверху их прикрывали игривые тюлевые занавесочки с рюшечками.
Еще на первом этаже были туалет, ванная, кладовка и лестница на второй этаж и, конечно, спальня, где лежал Ползунов. Эта часть дома выходила окнами во двор.
Но разглядеть, что он из себя представляет, не было никакой возможности. Закончив осмотр, я вернулась в кухню. В спальне стонал врачуемый Василий Никанорович.
Помнится, в машине мне обещали горяченького чайку. Дожидаться угощения можно до обеда. Буду хозяйничать сама.
Я поставила чайник, нашла кружку, заварку и полезла в холодильник. Приятный сюрприз, он был набит едой! Я выудила масло, сыр, ветчину, майонез, помидорчик, огурчик, лист салата, взяла белый хлеб и соорудила себе огромный многослойный сэндвич.
Ах, как аппетитно! Налив чаю, я уселась за стойку на высокий табурет и слопала все до крошки.
Сразу стало клонить в сон. Выключив в гостиной свет, я выбрала подушечку посимпатичней, свернулась на диване калачиком и уснула с чистой, спокойной совестью.
Глава 35
Проснулась с ощущением тепла и уюта и вопросом: где я? Сладко потянувшись, я открыла глаза. Небольшая уютная комната. Белый деревянный потолок, обои в цветочек, такие же занавески, за окном солнышко. Как славно! Широкая кровать с никелированной спинкой, на белой тумбочке у кровати лампа с матерчатым абажуром. Я немного напрягла не до конца проснувшийся разум и вспомнила происшедшие накануне события.
Значит, меня сюда принесли сонной. Я заглянула под одеяло. Джинсы и куртку с меня сняли, футболку оставили. Ладно.
Хорошо бы еще поваляться, но надо пойти узнать, как там Василий. На стуле стояла наша дорожная сумка. Натянув спортивные брюки, я взяла зубную щетку и пошла умываться. Вниз спустилась минут через десять.
– С добрым утром! – приветствовал меня Владимир Кириллович.
Он сидел за столом, пил кофе и читал местную прессу.
– С добрым утром. Как себя чувствует Василий Никанорович?
– Уже лучше. Вчера я его осмотрел.
– Вы врач? – удивилась я.
– Не совсем. Но в молодости я окончил медицинский институт в столице и до прихода в соответствующие органы собирался стать врачом.
– Вот как? Значит, вы?.. – Я не решилась произнести, кто. Не сообразила, какую формулировку выбрать.
– Был. Сейчас я молодой пенсионер. И работаю в бизнес-структуре.
– Занятно. Оказывается, теперь мы находимся под защитой истинных профессионалов.
– Вот, вот, – улыбаясь, подтвердил бывший сотрудник большого дома, впрочем, бывшими они, насколько я понимаю, никогда не становятся.
– Так как же там Василий?
– Серьезных повреждений нет, во всяком случае, на первый взгляд. Хотя досталось ему прилично. Мы обработали раны и дали ему снотворное. Сейчас он спит.
– А где остальные? – спросила я, наливая себе кофе.
– Сергей спит. А Игорь Дмитриевич караулит наших подопечных.
– Это кто? – не врубилась я спросонья.
– Обитатели загородного коттеджа, конечно, – удивился он в свою очередь.
– Ах да! Точно.
Я вынула себе из холодильника йогурт и приступила к завтраку.