Я спросил его, кто он по профессии.
– Когда я трезвый, я работаю в газете. И алкоголь там – это издержки профессии.
– Хорошо, вы хотите, чтобы я что-то сделал со всей этой историей. Так вот – то, что я собираюсь вам предложить, покажется вам несуразным. Отправляйтесь в Ботанический сад. Там смотрите на кактусы и удивляйтесь тому, как они могут прожить три года без воды, без дождя. И много думайте.
Много лет спустя пришла молодая женщина и сказала:
– Доктор Эриксон, вы знали меня, когда мне было три года. В три года я переехала в Калифорнию. Теперь я в Финиксе и приехала посмотреть, что вы за человек и как вы выглядите.
– Смотрите на здоровье, – сказал я, – но мне любопытно узнать, почему вы хотите посмотреть на меня.
– Человек, отправивший алкоголика в Ботанический сад, чтобы посмотреть вокруг себя и научиться, как обходиться без алкоголя, и так, чтобы это сработало, – это тот человек, на которого я хочу посмотреть! Мои мать и отец трезвы с тех пор, как вы отправили моего отца в Ботанический сад.
– А что сейчас делает ваш отец?
– Работает в журнале. Он ушел из газеты, потому что в репортерском бизнесе алкоголизм – это профессиональный риск.
Это был хороший способ вылечить алкоголика. Заставьте его уважать кактусы, которые могут жить три года без дождя. Видите ли, вы можете сказать – вот, мол, учебники. Сегодня вы освоили столько-то. Завтра столько-то. В них написано, что вы должны делать так-то и так-то. Но на самом деле вы должны смотреть на своего пациента, чтобы понять, что он за мужчина – или женщина, – а затем работать с пациентом тем способом, который подходит для его или ее уникальной проблемы.
Эта история – прекрасный пример символического использования косвенного внушения.
Соревнование
Как-то ко мне приехал пациент из Филадельфии. Его привез врач. Я посмотрел на этого пациента и понял, что никогда прежде не встречал человека, в котором был бы настолько силен дух соревновательности. Он мог соревноваться с вами в чем угодно, и его бизнес существовал в условиях острой конкуренции. Он не упускал ни единого шанса посоревноваться.
Я сказал ему:
– У вас головные боли, мигрени, которые просто убивают вас день за днем. Они у вас уже девять лет. Вы три года лечитесь от головной боли у врача, которому доверяете. А воз и ныне там. Теперь он привел вас сюда, чтобы я поработал с вами. Но я не стану работать с вами, а сделаю вот что. Положите руки на колени и смотрите, какая рука поднимется у вас к лицу первой, левая или правая.
Что за соперничество началось между двумя его руками – это было нечто! Около получаса ушло на то, чтобы одна рука наконец победила.
В тот момент, когда его рука коснулась его лица, я сказал:
– В ваших мышцах возникает напряжение, и вы удерживаете это напряжение в своих руках, пока они соревнуются.
Ощущать это напряжение было для него очень некомфортно.
– Теперь, если вы хотите, чтобы у вас были головные боли, почему бы не иметь их без соревнования между мышцами шеи и плеч? Я думаю, что головная боль нужна вам не больше, чем эта конкуренция между мышцами шеи и плеч. Я хотел бы, чтобы вы узнали, что такое мышечная релаксация, позволив вашим рукам соревноваться в расслаблении.
И я научил его понимать, что такое напряжение и расслабление. И с тех пор у него не болит голова. Это было лет шесть-восемь назад.
В этой истории Эриксон демонстрирует нам принцип работы с пациентом в его собственной системе координат. Он использовал склонность пациента к соперничеству и в результате помог перевести это соперничество в более конструктивное русло. Разумеется, любая конкуренция, направленная на Эриксона, перенаправлялась на конкуренцию внутри самого пациента. Вследствие этого не было никакого сопротивления гипнозу или психотерапевтическим внушениям Эриксона.
Оргазм во сне
У одной женщины дело дошло до развода из-за того, что она стала фригидной. Ее муж не захотел дальше жить с женщиной, которая была холодна и безответна.
После этого она сменила несколько любовников. Теперь она жила с человеком, который не жил со своей женой, – в общем, все достаточно неприглядно. Тот человек хотел, чтобы она стала его любовницей. На первое место он поставил детей, на второе – жену, на третье – любовницу. А у нее так и не было никакого ответного сексуального возбуждения.
Этот мужчина был богат. Он давал женщине многое из того, что ей хотелось. Она сказала мне:
– А я совершенно холодна. У меня нет никаких чувств. Секс для меня – что-то абсолютно механическое.
Введя ее в транс, я объяснил ей, как мальчики учатся распознавать различные ощущения в своем половом члене – когда он вялый, когда эрегирован наполовину, эрегирован полностью. Как ощущается, когда происходит детумесценция. Каково это, когда происходит эякуляция. И я объяснил ей все о поллюциях во сне у мальчиков.
Я сказал ей:
– У каждого мальчика половина предков – женщины. И то, что может сделать любой мальчик, может сделать любая девочка. Поэтому и вы можете испытывать оргазм во сне по ночам. На самом деле вы можете испытывать его в любое время, когда пожелаете. Например, днем вы увидели красивого мужчину. Почему бы вам не «поиметь» его? Ему не нужно об этом знать. Вы будете знать об этом.
– Интригующая мысль, – сказала она.
Я заметил, что она как-то вдруг застыла. Ее лицо вспыхнуло, и она сказала:
– Доктор Эриксон, вы только что подарили мне мой первый оргазм. Большое спасибо.
Я получил от нее несколько писем. Она избавилась от мужчины, который не жил со своей женой. Теперь она живет с молодым человеком ее возраста, который не прочь создать семью. И секс с ним просто чудесен. Каждый раз она испытывает оргазм, а то и два или три.
Что касается того, что у всех мальчиков бывают поллюции, – причина этого заключается в том, что мальчики учатся мастурбировать, используя руки. Но для того, чтобы стать половозрелым, он должен уметь совершать половой акт без помощи рук. Таким образом, его бессознательное дает ему во сне сексуальный объект.
Почему я описал мастурбацию мальчиков, а не девочек? Потому что, говоря о мальчиках, я мог не касаться в разговоре непосредственно ее истории, и в то же время она могла меня правильно понять. А потом, когда она поняла, я сказал:
– Девушка тоже может испытать оргазм во сне. И половина предков каждого мальчика – женщины.
Замечание Эриксона, что «у каждого мальчика половина предков – женщины», кажется на первый взгляд неуместным. Но тем самым он просто говорит этой пациентке, что она может учиться на том опыте, который он описывает как имеющий отношение к мальчикам.
Мы видим не только то, что сексуальная холодность пациентки была излечена, но и то, что в ее жизни произошел эффект переноса, проявившийся в выборе более подходящего партнера. Вот и ответ тем, кто любит принижать гипноз, называя его «простым лечением симптомов!».
Вот еще одна история, как хороший пример использования косвенного внушения для успешного лечения симптома.
Имитация транса
Ввести Долли в транс оказалось делом нелегким. Она просто была не в состоянии глубоко погрузиться в транс. Я дал ей установку, что она может «научиться входить в транс».
Затем я рассказал ей об опыте одной пациентки в Альбукерке. Профессор работал с ней, проводя какие-то гипнотические эксперименты, и он сказал мне: «Мы снова и снова пытались ввести ее в глубокий транс, но она просто не в состоянии этого сделать».
Поэтому я заставил пациентку, по сути, сделать вид, что она впадает в транс. Я сказал ей, чтобы она открыла глаза и просто смотрела на мою руку. Затем я сказал ей, что ее периферическое зрение будет все сужаться и сужаться, пока в поле ее зрения не останется только моя рука, и она будет видеть только мою руку. И останутся еще четыре области сенсорного восприятия. И очень скоро она убедилась, что видит только мою руку, – ни стола, ни меня, ни стула. Затем я заставил ее выйти и войти в легкий транс, а затем снова войти в глубокий транс. Она несколько раз имитировала глубокий транс, пока действительно не вошла в него.
Долли выслушала эту историю. Она симулировала глубокий транс – пока наконец не вошла в него по-настоящему.
Были случаи, когда присутствовавшие в аудитории и слышавшие этот рассказ Эриксона сами входили в состояние глубокого транса. Я выделил некоторые из «сигнальных» фраз. Вот Эриксон изменил тон голоса и замедлился. Затем он произносил фразы, и на них следовала реакция, словно они были прямыми установками – например, «Вы будете видеть только мою руку».
Пациентам, которые трудно входят в транс, я часто цитирую недавние исследования, которые показывают, что люди, имитирующие гипнотический транс, достигают тех же результатов, что и те, кто «на самом деле» находится в трансе. Как мы видим из этой истории, можно имитировать как легкий транс, так и глубокий. Эриксон направляет этот процесс, описывая некоторые явления, имеющие место в состоянии глубокого транса, такие как «негативные галлюцинации» (неспособность видеть стол, остальную часть своего тела или стул).
Вы слышите это?
На одном из семинаров одна женщина изъявила желание подвергнуться гипнозу. Она сказала, что многие работали с ней часами, но так ничего и не смогли внушить ей.
Поэтому я немного расспросил ее о ней самой. Она была француженкой. Она назвала свои любимые блюда французской кухни, рассказала мне о французском ресторане в Новом Орлеане, который ей понравился, и еще о том, как она любит музыку. Она описала, какая музыка ей нравится.
Увидев, что я внимательно ее слушаю, она повернула голову и стала прислушиваться к чему-то другим ухом. Ведущим ухом у нее было левое. И тогда я закрыл правое ухо.
Я сказал:
– Вы тоже это слышите? Едва различимо… Интересно, как далеко этот оркестр? Кажется, он приближается.