И я хочу, чтобы ты пережила еще одно состояние. Когда я скажу тебе проснуться, пусть пробуждение происходит от шеи вверх. Твое тело будет продолжать крепко спать. Пробуждаться от шеи вверх трудно, но ты сможешь это сделать.
Итак, скоро ты начнешь просыпаться от шеи вверх. Не бойся, потому что твое тело крепко спит. Потрать столько времени, сколько нужно тебе, чтобы пробудиться от шеи вверх. Это трудно, но ты это можешь.
(Длинная пауза)
Вот начинает просыпаться твоя голова. Твои глаза начинают открываться (пауза). Ты можешь это сделать. И, может быть, твое тело, все еще крепко спящее, будет телом маленькой девочки. Ты медленно пробуждаешься от шеи вверх. Твои веки трепещут, глаза открываются. Когда ты поднимаешь голову, твоя шея вновь может двигаться.
(Пауза)
Подними голову, увидь меня.
Твоя голова проснулась?
Ты знаешь, что в этом мире существует множество способов приспособиться к жизни. Я бы не хотел плавать в Северном Ледовитом океане, но моржу это нравится, и киту это нравится. На мой взгляд, в Антарктике холодно. Я не хотел бы быть пингвином, высиживающим яйцо при двадцати градусах ниже нуля, держащим это яйцо между ног и голодающим в течение шести недель, ожидая, пока моя толстая супруга не вернется из океана и не придет ее очередь высиживать яйцо.
И, знаешь, киты, такие крупные млекопитающие, питаются планктоном, микроскопическими частицами в океанской воде. И мне интересно, сколько тонн морской воды проходит через его рот, прежде чем он получит достаточное количество планктона.
Но, знаешь ли, я рад, что кит может есть планктон и расти таким большим и толстым. А знаменитые австралийские дайверы с удовольствием катаются на спине леопардовой акулы, когда она лениво плавает, пропуская морскую воду через жабры, обеспечивая себя кислородом и прочесывая ил в поисках планктона, питающего ее огромное тело.
Ты имеешь что-то против того, чтобы киты и акулы жили таким образом? А еще я смотрел образовательную программу про дятла, живущего в Шварцвальде, которую снял один орнитолог. Дятел потратил около трех недель на то, чтобы выдолбить дупло, достаточно большое и глубокое для выведения потомства. Орнитолог, пока дятлы-родители летали за кормом, просверлил в дупле дырку, выбросил опилки и установил на это место стекло, так что дупло дятла стало цельным и непроницаемым. Затем этот орнитолог установил электрическую подсветку, чтобы, когда яйца вылупятся, можно было заснять скорость роста птенцов. Наконец, надев кольцо на шею молодому дятлу, он, в отсутствие родителей, опорожнил горло птенца, чтобы посмотреть, какой пищей тот питается. Таким образом он обнаружил, что дятел жизненно важен для сохранения леса. В пище птенцов он нашел жуков-листоедов и жуков-короедов, которые уничтожают кору и листья дерева.
Разумеется, родители летают, чтобы найти жуков; у них на шеях есть зобные мешки, в которых они предварительно переваривают этих жестких жуков. А когда они возвращаются в гнездо, то отрыгивают полупереваренных жуков в разинутые пасти птенцов.
Исходя из моего опыта, я считаю, что грудное вскармливание является гораздо более продвинутым способом получения пищи. Но если бы я был детенышем дятла, я бы предпочел отрыгнутых, полупереваренных жуков. Таким образом, человек является вершиной развития животного мира, однако все эти навыки, столь характерные для других животных, все же имеют свои аналоги в человеческой жизни. Рвота часто может спасти нам жизнь. Дятлы используют срыгивание, чтобы спасти жизнь. Человеческие существа могут бездумно что-то проглотить только для того, чтобы их желудок сказал: «Ты, жалкий дурак, избавься от этого сейчас же, причем кратчайшим путем». Разве это не так?
И я думаю, что это замечательно, что у людей есть желудки, у которых, несмотря на отсутствие мозгов, все же достаточно ума, чтобы сказать: «Избавься от этой дряни как можно быстрее».
Так вот, все эти вещи в человеческой жизни очень, очень важны и должны вызывать восхищение.
Как ты думаешь, теперь ты когда-нибудь еще будешь бояться рвоты? Не стоит. Хорошо, что тебе не приходится во всем полагаться на мозги в своей голове. Можно сказать, что реакция организма часто гораздо более разумна, чем реакции ума.
Итак, не хочешь ли ты рассказать нам о том, как ты раньше боялась рвоты?
Кэтлин: Как вы узнали?
Э: Слухами земля полнится. Ты знаешь, когда у тебя появился страх рвоты?
K: Давно.
Э: Тебе знакомо выражение «онтогенез повторяет филогенез»? Развитие индивида повторяет весь путь эволюции своего вида. Хотя ты дышишь через нос, у тебя есть рудименты жаберных дуг. Как тебе – бодрствовать? Насколько велико твое тело? Тебя не удивляет, что ты не можешь им пользоваться? Нет, ты не можешь встать.
K: Чего я не могу сделать?
Э: Ты не можешь встать.
K: Вы уверены?
Э: Я-то да. А ты?
K: До последнего момента я была уверена. Думаю, могу.
Э: Практически все присутствующие здесь знают, что они могут встать. И только ты думаешь, что можешь.
K: Ну, я знала, что могу, минуту назад. Я всегда очень боялась того, что не смогу двигаться или стану калекой, как моя мать.
Э: Что сделало ее калекой?
K: Много лет я думала, что это полиомиелит, но потом я узнала, что все дело в ее психике. Полиомиелит был, но все дело было в ее психике.
Э: Вот у меня действительно полиомиелит, плюс с возрастом организм поизносился. Когда-нибудь я развалюсь на части, как старая телега. Но до того дня я намерен здесь задержаться.
Знаешь, когда я был маленьким ребенком, я навещал брата моей бабушки и его семью. Они стригли овец. Я услышал их блеяние. Я убежал, потому что не мог понять, как это – стричь овец. Моя тетя Мэри подала тогда жареную печенку, и я много лет не мог ее есть, потому что перед глазами всегда стояли уши той овцы. А теперь, из-за своей подагры, я не могу съесть всю печенку, которую хотел бы.
Закрой глаза и проснись полностью. Везде.
Проснись вся полностью. Свободной. И постарайся не улыбаться.
Итак, что ты думаешь о рвоте?
Это как когда ты выпьешь слишком много банок газировки; если должно вырвать, пусть вырвет.
K: Вы держите секретное стойло сплетников?
Э: Твоя подруга пришла сегодня утром и сказала, что тебе приснился плохой сон, но у тебя осталось только ощущение от него. Это говорит о том, что у тебя фобия. Одна из моих сплетниц назвала ее фобией. Разве ты не рада, что есть сплетники? Ты веришь в реинкарнацию?
K: В следующей жизни я собираюсь быть валторной.
Э: Я думаю, что ты должна опрокинуть ее и осушить.
K: А знаете, всю свою жизнь я возвращалась к роли валторны, сама того не зная! И теперь у меня есть образ. А раньше я слышала только звук!
Э: Пусть это послужит тебе уроком: не все твои мозги расположены в черепе. Знаешь, как говорит Шекспир? «Все этапы жизни в действительности начинаются с младенчества».
И я думаю, что у тебя должно быть хорошее начало в жизни.
А в Послании к коринфянам сказано: «Когда я был ребенком, я говорил как ребенок. Я поступал как ребенок. А как стал мужем, то оставил младенческое»[15]. И это включает в себя страхи, верно?
Как тебя зовут?
K: Кэти.
Э: Что, если я тебе официально его поменяю? Отныне оно будет только Кэтлин, а не Кэти – трусишка или блюющая Кэти.
Как ты себя чувствуешь?
K: Где-то между отстраненностью и умиротворением.
Э: Есть старая ирландская песня, но я не хочу звонить своей жене, чтобы она ее процитировала. Я сам никогда не могу процитировать ее точно. Я могу представить вам мнение Маргарет Мид, которая считает, что я не умею правильно цитировать стихи. Но я совершенно точно могу правильно представить вам доктора Маргарет Мид. И еще была одна вещь, в которой я был уверен: что я могу процитировать Гертруду Эпстайн: «Роза – это Роза это Роза это Роза»[16]. Только чтобы потом узнать от моей семьи, которой нравился этот стих, что в имени Гертруды Стайн не было «Эп», и что в этой строке только три розы!
Теперь у меня в голове звучит: «Макгинти пошел на дно моря»[17]. Он поклялся, что если это море ирландского виски, то его больше никогда не увидят на поверхности. Если бы в море не было воды, то он не стал бы тратить впустую ни капли воды, отрыгивая ее!
А Кэтлин – это хорошее ирландское имя.
Итак, вы стали свидетелем демонстрации сеанса психотерапии. Во мне не было ни капли чванства и степенности. Я смеялся и шутил. Возможно, кому-то из вас я наскучил разговорами о китах, планктоне и так далее. О дятлах и жуках.
Приведенный выше текст настолько богат примерами косвенного внушения и использования символического языка, что для обсуждения этих аспектов потребовалась бы целая книга. Оставим читателю удовольствие самостоятельно открыть для себя некоторые из них.
Окольным путем, начиная с самых различных видов животных и способов их адаптации к жизни, Эриксон вводит идею о том, что рвота является спасительной адаптивной реакцией у людей. Он говорит о внутренней реакции как о чем-то ценном. Он внедряет свое оптимистическое мировоззрение в противовес страху пациента стать калекой, «как моя мать». Он говорит: «Когда-нибудь я развалюсь на части, как старая телега. Но до того дня я намерен здесь задержаться». Он делает отступление, вспоминая дом, и закрепляет факт ее выздоровления ссылкой на «младенца» Шекспира, и опускает конец цитаты, чтобы пациентка сама могла его додумать. («Сперва младенец, пищащий и блюющий на руках у няньки»[18].) Чтобы убедиться, что она поняла его, он ссылается на отрывок из Послания к коринфянам, в котором говорится: «А как стал мужем, то оставил младенческое». Он добавляет: «И это включает в себя страхи, верно?» Чтобы изменить ее отношение к себе, он даже меняет ее имя на Кэтлин, чтобы она могла оставить позади свое прежнее отношение к себе, которое включает в себя то, что она «Кэти – трусишка, блюющая Кэти». Он заключает: «Итак, вы стали свидетелем демонстрации сеанса психотерапии». И это была весьма элегантная демонстрация!