правильно». Большая часть нашего обучения основана на ограничивающих указаниях, препятствующих нашему собственному развитию понимания – и мы попадаем в плен ограничивающих шаблонов.
Я учил своих сыновей, как вскапывать картофельную грядку – создавая ее дизайн. И все время, пока они вскапывают и рыхлят своими мотыгами картофельную грядку, они задаются вопросом, каким будет их следующее творение. Итак, мои сыновья научились, как делать картофельную грядку в виде треугольников, много-много треугольников, и затем, в процессе, самостоятельно обнаружили, что могут делать также грядки в виде кругов, а также цифр и букв.
И это так прекрасно – выспаться ночью, проспать крепким и спокойным сном и до следующей недели так и не узнать, что вам что-то снилось этой ночью. Вы не знали об этом сне, пока не прошла целая неделя.
Может показаться, что комментарии, сделанные Эриксоном после рассказа о галстуке боло, с ним никак не связаны. На самом деле, это его способ повторения и доведения до слушателя основных мыслей его рассказа. Первая мысль – что мы все ограничены своими шаблонами понимания и действия. («Носи правильную одежду… Большая часть нашего обучения основана на ограничивающих указаниях»). Вторая мысль заключается в том, что мы можем заменить наши ограниченные и ограничивающие указания новыми паттернами – нашего собственного изобретения («круги, числа и буквы»). Наконец, Эриксон сводит свои комментарии к установке, что слушатель должен обнаружить новые паттерны в своем сновидении. Он должен доверить своему подсознанию изобретение новых способов преодоления привычных ограничений.
Грех
Ко мне пришла молодая женщина. Она была воспитана в убеждении, что кинотеатр – это то место, где соблазняют молодых девушек, и что это место греха. Она не ходила в аптеку, потому что там продавали табак, и Господь мог поразить ее на месте, если бы она пошла туда, где предлагают табак. И она не пила ни вина, ни сидра, ни какого-то другого алкогольного напитка, потому что если бы она это сделала, то Господь поразил бы ее насмерть. Бог поразит ее насмерть, если она пойдет в кино; он поразит ее насмерть, если она выкурит сигарету.
Я поинтересовался, где она работает. Она работала у врача, который был прихожанином ее церкви. Он платил ей 100 долларов в месяц. Средняя зарплата в то время составляла 270 долларов в месяц. Она проработала у него десять лет и по-прежнему получала всего 100 долларов в месяц. А скорость ее машинописи не превышала двадцати пяти слов в минуту.
Она жила дома с родителями, которые очень тщательно оберегали свою дочь от греха. Ей требовался час, чтобы добраться до работы, затем восемь часов работы, а еще иногда и сверхурочные без оплаты. И еще час на дорогу домой. И работала она шесть дней в неделю. Она ходила в церковь по воскресеньям – на это уходил целый день. Это была очень непреклонная и ограниченная семья.
Когда девушка после первого собеседования ушла, моя жена, которая практически никогда не высказывает своих замечаний о пациентах, спросила:
– Что это к нам ветром занесло такое потрепанное?
– Всего-навсего мою пациентку, – ответил я.
Итак, я поговорил с девушкой и уверил ее, что жизнь полна ловушек и смерть приходит ко всем, и если существует Божий план умереть ей в определенное время, то я уверен, что она не умрет от курения сигарет, если Бог не будет готов принять ее. Я уговорил ее выкурить сигарету. Она много кашляла, и Бог не поразил ее насмерть! Правда не поразил! Это ее удивило.
Тогда я предложил ей сходить в кино. Ей потребовалась пара недель, чтобы набраться храбрости. Она сказала мне очень серьезно:
– Бог поразит меня насмерть, если я пойду в дом греха.
Я сказал ей, что если Бог не поразит ее насмерть, то только потому, что ей еще не пришло время умирать, и что я очень сомневаюсь, что это ее время. Не могла бы она прийти и рассказать, какой фильм она видела? Она вернулась, посмотрев «Леди и Бродягу». Это был ее выбор, я не выбирал для нее фильм.
Она сказала:
– Церковь, должно быть, ошибается. В этом фильме нет абсолютно ничего плохого. И не было никаких мужчин, развращающих молодых девушек. Я считаю, что фильм был интересным.
– Я думаю, что церковь привила вам ложное представление о кино. Я не думаю, что она сделала это намеренно. Я думаю, что церковь сделала это по незнанию, – сказал я.
Она открыла для себя и другие интересные фильмы – особенно ей нравились мюзиклы. И вот однажды я сказал ей:
– Мне кажется, теперь вы готовы к тому, чтобы попробовать виски.
– За это Бог меня точно поразит намертво.
– У меня есть сомнения на этот счет. Он не поразил вас, когда вы сходили в кино или когда выкурили сигарету. Давайте посмотрим, поразит ли он вас, если вы выпьете глоток виски.
Она сделала глоток виски и ждала, ждала, но Бог не поразил ее насмерть. Затем она сказала:
– Мне кажется, что я должна внести некоторые изменения в свою жизнь. Думаю, мне лучше переехать из родительского дома и снять собственную квартиру.
– И вам нужно найти работу получше. Вам нужно научиться хорошо печатать. И переезжайте в отдельное жилье. Вы не можете себе этого позволить, поэтому смело просите своих родителей заплатить за квартиру. А также готовьте сами и возьмите напрокат пишущую машинку. И вот что вы должны сделать первым делом, проснувшись утром, вы бросаетесь к пишущей машинке и печатаете: «Сегодня прекрасный июньский день». Затем вы идете в ванную, чистите зубы, а после печатаете еще одно короткое предложение на максимальной скорости. Каждое предложение, которое вы будете печатать, должно быть очень коротким и печататься на максимальной скорости. Затем начинайте одеваться. Наполовину одевшись, напечатайте еще одно предложение. Одевшись, напечатайте еще одно короткое предложение. Начните готовить завтрак и напечатайте еще одно короткое предложение. Сядьте есть, а в середине завтрака встаньте и напечатайте короткое предложение – и всегда печатайте на максимальной скорости. Делайте это упражнение на периодическое печатание предложений, всегда печатая на максимальной скорости, и вы научитесь печатать гораздо быстрее.
Через три месяца ее скорость была уже почти восемьдесят слов в минуту.
Что касается ее стряпни, она как-то сказала:
– Я решила приготовить немного риса и подумала, что уж чашку риса я себе приготовить смогу. Я высыпала эту чашку риса в кастрюлю с водой. Но затем мне пришлось взять другую кастрюлю, потому что рис разварился и стал переполнять эту кастрюлю. И мне пришлось взять еще пару кастрюль. Я представления не имела, что рис так разваривается.
– Есть еще многое, что вам предстоит узнать о кулинарии.
Я попросил ее приготовить немного бобов. Она очень тщательно отмерила эту чашку бобов, и они разварились так, что их просто некуда было девать. В конце концов она научилась хорошо готовить, ушла из церкви и сказала родителям:
– Я буду навещать вас время от времени. Теперь у меня хорошая работа. Я получаю 270 долларов в месяц, и до моей работы всего восемь кварталов пешком.
Потом она как-то заходила ко мне, после чего миссис Эриксон спросила:
– Милтон, ты теперь специализируешься на хорошеньких блондинках?
– Только тех, кого занесло ветром.
Потому что эта девушка оказалась очень хорошенькой. Она стала брать уроки музыки, и ей очень нравилась ее новая работа.
Потом, через несколько месяцев, она пришла ко мне и сказала:
– Доктор Эриксон, я хочу напиться и хочу узнать, как это сделать.
– Лучший способ напиться – это дать мне обещание, что вы не будете пользоваться телефоном, что вы запрете свою дверь и не будете ее никому отпирать и что вы останетесь в своей квартире. Возьмите бутылку вина и наслаждайтесь им, глоток за глотком, пока не выпьете всю бутылку.
Она пришла ко мне через несколько дней и сказала:
– Я рада, что вы взяли с меня обещание не пользоваться телефоном, потому что я хотела позвонить всем своим друзьям и пригласить их прийти и напиться со мной. Это было бы ужасно. Еще мне хотелось выйти на улицу и петь. И я обещала вам, что запру дверь и не отопру ее. Я так рада, что вы заставили меня это все пообещать. Знаете, напиться – это было весело, но на следующее утро у меня сильно разболелась голова. Я не думаю, что хочу напиться еще раз.
– За радостью напиться всегда следует расплата, и эта головная боль – похмелье. И вы вольны иметь столько похмелья, сколько захотите.
– Я больше не хочу похмелья, – ответила она.
Позже она вышла замуж, и я потерял ее из виду.
Я думаю, что очень важно серьезно относиться к пациенту и идти навстречу его желаниям. Не выдавать холодных, бескомпромиссных суждений. Нужно осознавать, что людям нужно учиться, но что вы в действительности не можете научить их всему, что им нужно. Что они могут многому научиться сами. Эта девушка многому научилась сама. А еще в трансе они обычно такие восхитительно вежливые.
Заставьте их нарушить запреты! Это одно из главных правил Эриксона для лечения многих типов симптомокомплексов, включая сюда, конечно, фобии и состояния заторможенности. Выстраивая свой рассказ, Эриксон вначале тщательно определяет проявления ограничений, ригидности, узконаправленных установок. Затем, используя собственные убеждения пациентов, он начинает работать над тем, чтобы пациент переступил через эти запреты.
Здесь Эриксон представляет нашему вниманию ситуацию молодой женщины, которая со всех сторон обложена ограничениями. Эти ограничения видятся как следствие жесткого семейного и церковного воспитания и мировоззрения. Разумеется, это могли быть и ее собственные внутренние ограничения. Главный метод, с помощью которого Эриксон помогал ей преодолеть запреты, расширить взаимодействие с миром и развить в себе способность жить самостоятельно и самодостаточно состоит в том, чтобы побудить ее поставить себя в новые жизненные ситуации. В этих новых ситуациях она узнает на своем собственном опыте, а не в результате диктата других, каковы ее реальные ограничения. Она приобретает также новый опыт, взаимодействуя с различными материальными вещами, такими как, например, рис.