— Чуть-чуть. Я потом по контейнерам разложу и отдам Степану и Сереже, они оба холостые.
— Такие красавцы и холостые? Непорядок.
— Они не так давно работают на Марка. Он их у каких-то серьезных парней забрал, а там бывают стреляют, угрожают. . . Не до семьи, в общем. Сейчас обвыкнуться к новой жизни, и всё у них будет.
Марк и Север возвращаются минут через десять. Я бросаю взгляд на Севера, который выглядит довольным и умиротворенным, а Марк вовсе светится как электрическая лампочка. Он не может так быстро отогнать от себя минуты, которые провел с детьми, и забывает образ хмурого и жесткого мужика напрочь. Я смотрю на них обоих, совершенно не похожих внешне, ни по чертам лица, ни по типажу, но чувствую, какая глубинная и крепкая связь их соединяет.
Марк первым садится за стол. Он довольно выдыхает, замечая, как мы постарались, и утягивает Анну к себе на колени. Она что-то шепчет в знак протеста, но он лишь подвигает тарелку для нее поближе и всем видом показывает, что именно так принято завтракать в любящих парах.
Он соскучился по ней.
Также сильно, как я по Северу.
Север отодвигает стул для меня и садится рядом, касаясь плечом моего плеча.
— Мы потом с Марком в город смотаемся, — говорит он.
— Вдвоем? А зачем?
— Он меня достал, хочет, чтобы я показался в местной клинике. Сделаю пару тестов и назад.
— Да, — я не разделяю его скептический настрой. — Тебя должен посмотреть врач, и рентген обязательно нужен.
Марк кивает мне, показывая, что всё под контролем, а я усилием воли заставляю себя выдохнуть. Здоровье Севера — мое слабое место. Особенно его спина.
— С тебя сняли черную метку? — Анна задает вопрос Северу и буквально прожигает его глазами, становится ясно, что она прекрасно осведомлена, как здешние мужчины умеют избегать сложных тем и с честными глазами говорить оберегающие небылицы. — Ты больше не в розыске?
— Больше нет, — Север качает головой. — Но у меня своего рода испытательный срок.
— Сколько? — Анна давит не хуже следователя. — И условия?
— Полгода. В условиях один пункт — записаться в добропорядочные законопослушные граждане.
— А Агата? — Анна непроизвольно понижает голос, вспоминая, что я тоже участвую в разговоре. — Она поставила подпись под соглашением?
— Она его и продавила. Мужики были настроены все-таки протащить меня до суда. Они почему-то не оценили моего фокуса с исчезновением.
— С ума сойти, вы оба не понимаете, какие счастливчики, — Анна недовольно смотрит то на Марка, то на Севера. — И я кстати тоже не оценила твой фокус!
Север выставляет ладонь, запоздало понимая, что выбрал не лучшую тему для шутки. Я вспоминаю наш разговор с Анной, а именно ее дрожащий голос, когда она говорила о том, что Север истекал кровью на ее руках. А Марк вовсе посчитал брата убитым. Да уж… Я прекрасно понимаю Анну, мое бы настроение тоже стремительно качнулось в другую сторону, если бы страшное испытание в моей жизни назвали фокусом.
— Прости, — хрипит Север. — Я не подумал… Черт, Анна, прости.
— Почему ты не сказал?
— Марку? Он не собирался выходить из бизнеса и мне бы не дал. А еще бы остановил переводы, когда понял, что я вывожу деньги со счетов по-тихому.
— Нет, не Марку. Мне, Север! — Анна снова заводится, хотя и пытается дышать ровно.
— Это было невозможно, Анна, — спокойно произносит Север. — Ты не смогла бы молчать, ты бы каждый день находилась с Марком и рано или поздно призналась ему. И у меня не было стопроцентного плана, я действовал по ситуации. Ты потеряла сознание, а я чудом остался жив. Мне правда повезло, я оказался живучим.
— Север, — Марк поднимает ладонь.
Он замечает, как Анна скручивает салфетку между пальцев, и первым реагирует на ее состояние. Я быстро поднимаюсь на ноги и наливаю стакан воды. Подхожу с ним к Анне, которая безотчетно повторяет слово "живучим", и заставляю ее сделать несколько глотков. Она слишком близко принимает это к сердцу, словно прошло не больше полугода, а неделя максимум.
— Хватит, малыш, — произносит Марк мягко и в то же время уверенно. — Ты же сама мне всегда говорила, что он жив. Ты же не верила…
— Не верила, — Анна качает головой и на секунду прячет лицо в плечо мужа.
Мне кажется, она вытирает слезы, которые все же срываются. Я забираю стакан из ее ладони и замечаю Севера, который уже вырос в полный рост неподалеку. Он выглядит виноватым и по-настоящему растерянным, я, пожалуй, впервые вижу его таким. Он отнимает ладонь брата от Анны и сам приобнимает ее. А потом вовсе забирает девушку, пряча в своих крепких руках.
Анна жалобно всхлипывает, все еще надеясь справиться со слезами, но потом отпускает поток и начинает плакать навзрыд. Она почти рвет рубашку Севера, цепляясь за него тонкими пальцами.
— Все хорошо, — шепчет Север. — Все хорошо.
Он опускается рядом со стулом Марка на колени и дает ей выплакаться. Просто обнимает, пока она беспокойно водит ладонями по его плечам и сидит на коленях Марка.
Я примерно понимаю, что она чувствует сейчас. Меня точно также накрыли эмоции вчера, когда Север вернулся. Только в сердце Анны они острее и болезненнее — она видела кровь и ничего не знала о судьбе Севера месяцами. Как такое вообще пережить? Где найти столько сил?
Ко мне приходят недавние слова Севера, что Анна видела их страшный мир, знает его уродскую изнанку и то, по каким правилам он живет. Я же коснулась его лишь по касательном, и, видимо, поэтому могу дышать сейчас, а не захлебываюсь застарелыми рыданиями.
Я тоже подхожу к ним и накрываю своим телом сверху. Я прижимаюсь лицом к плечу Севера, а ладонь кладу на пальцы Анны, помогая ей отпустить его рубашку. Анна поддается мне и ослабляет хватку, а потом сжимает мою ладонь и постепенно успокаивается.
Вдох за вдохом.
Ее отпускает.
— Прости, — снова повторяет Север. — Я должен был позвонить раньше. . .
— Но, если посмотреть на ситуацию трезво, — отзывается Марк, — я рад, что я не единственный мудак в семье.
Анна шипит на него, но без огонька. Она отпускает Севера и переносит ладони на его лицо. Проводит пальцами по острым скулам и несколько раз кивает, будто принимает все его “прости”, которые он успел произнести.
— Мы совершенно точно напугали Юлю, — произносит она невпопад и ищет меня взглядом.
— Нет, — я качаю головой. — Я сама с чудинкой.
Север поднимается на ноги и пускает меня под руку, тесно прижимая к себе. Я смотрю на Анну, которая остается на коленях Марка, и признаюсь себе, что хочу другую судьбу.
Север прав, их прошлое надо оставить за спиной.
Эпилог
Существует ли рецепт счастливой жизни?
Да и возможен ли он?
Ведь всё течет и меняется, невозможно поставить на паузу лучший момент, он в таком случае потускнеет и перестанет вызывать малейшую эмоцию. Привычка враг удовольствия. Мы не в силах трезво оценивать то, что имеем день за днем. То, что уже наше и никуда не денется. Строчки меню быстро начинают казаться унылыми, если все они по карману. Нет ни изюминки, ни вызова, ни простора для мечты...
Так может дело не в рецепте, а в поваре?
Я поворачиваю руль к карману парковки и останавливаю машину. Выхожу на улицу, где уже вовсю дышит осенняя свежесть. Еще чуть и летние дни покажутся миражом, которого вовсе не было в реальной жизни. Я притягиваю к груди офисные набитые до отказа папки и уже представляю, как сброшу их на комод, а потом упаду в низкое кресло. Рабочий день выдался не самым легким, мне пришлось сделать невозможное количество звонков и в ушной раковине то и дело отдается эхом секретарское “Добрый день”.
Я жалею, что капризничала и выдвигала свои условия Северу. Когда ему понадобился личный помощник, я зачем-то вмешалась и затянула процесс. Но как было не вмешаться? Мне попались на глаза верхние анкеты соискателей и все они оказались соискательницами! Причем внешний вид позволял им искать не должность в строительном бизнесе, а какую-нибудь корону какой-нибудь территории.
Краса города или Мисс Вселенная.
Север даже не повел бровью, когда я сказала, что возьму этот вопрос на контроль, а пока помогу ему сама. Правда, в тот вечер он зажал меня в кабинете и так оттрахал, что мы не дошли до самого разговора. И слава богу, не представляю, с каким бы лицом выслушивала его заверения в верности. Я бы точно раскраснелась и почувствовала себя идиоткой. Север слишком тактичен, чтобы ставить меня в неловкое положение, и поэтому обошелся другими методами. Тактильными и безумно приятными.
Но помощник ему нужен. Или помощница, черт с ней. Меня банально не хватает на две должности. Я вернулась в рекламный отдел его компании, которая, если честно, усохла на глазах. Исчезли две трети сотрудников вместе с моей однокурсницей, исчезли две трети нулей с банковских счетов и столько же заказов. Но мы на плаву, а Север прирожденный бизнесмен и явно собирается вернуть наш корабль в порт успешности.
Я захожу в подъезд и вызываю лифт. Мы переехали в соседний район, сделав выбор в пользу метража, а не центральных модных улиц. Трехкомнатная квартира на десятом этаже оказалась нам по карману, хотя я подозреваю помощь Марка. Он с Анной и детьми остался в Грузии, а мы с Севером вернулись в Россию. В мой родной город, где мы как раз и познакомились.
— Ты уже дома? — я захлопываю дверь и замечаю его ботинки, который стоят рядом с дверью в небольшую гардеробную. — Я думала, ты задержишься…
— Я уехал из офиса сразу после обеда.
Север появляется из-за поворота. На нем спортивные брюки и мокрая от пота футболка. Волосы тоже влажные. Значит только сошел с беговой дорожки.
— Я недавно приехал. Заезжал к твоей маме.
— Черт, точно! Я забыла утром напомнить тебе.