Как будто бы в моей темной комнате зажегся свет. И я сделаю все, чтобы сохранить этот свет, чтобы он не погас. И сделаю все возможное для этого.
Мы приземляемся недалеко от дороги, где Анджей заказал для меня машину. Я прощаюсь с пилотом – Туком – машу ему рукой, и он взлетает вверх буквально сразу же, как только моя нога касается земли.
Джинджер ежится от ветра, прячется от мелкого мусора, поднимаемого лопастями небольшой машины и обхватывает себя руками. Я приобнимаю ее за плечи своей большой рукой, снова и снова удивляясь тому, насколько в такой маленькой, невысокой девчонке таится характера и силы воли. Веду ее к машине.
Как я и приказал Анджею в телефонном разговоре, ключи от «кадиллака» лежат под козырьком от солнца. Завожу мотор и мы выезжаем на дорогу. Включаю негромко музыку и пытаюсь сосредоточиться на дороге.
— Итак, какой у нас план? — Джинджер теребит край льняных шорт, которые нашлись в моем шкафу на острове и поправляет широкий ворот мешковатой и очень большой для нее белой футболки, спадающей платьем. На ней нет белья – от него просто ничего не осталось из-за моей некоторой…несдержанности…и потому я вижу очертания ее красивой идеальной формы груди с дерзкими сосками, напрягшимися от моего пристального внимания.
С трудом, но снова перевожу взгляд на дорогу.
— Рассекретить место расположения своего острова я не могу, поэтому нам пришлось лететь в совершенно другой штат. Здесь мы инсценируем твое убийство.
— Инсценируем? — она щурится на солнце, но не переводит на меня свой потемневший взгляд. Я вместо ответа нашариваю ее руку на коленях и сжимаю ее. Потом подношу к своим губам, целую тыльную сторону ладони и едва заметно прикусываю, игриво, большой палец с красным маникюром.
— Неужели ты думаешь, что я тебя кому-то отдам? Ни смерти, ни другой жизни без меня, ни-ко-му, — говорю уверенно и краем глаза оцениваю ее реакцию на эти простые слова.
Джинджер на минутку задумывается и вдруг расплывается в счастливой, радостной улыбке.
— Я знала, что ты не устоишь против моего обаяния, — хихикает она.
— Принцесс, ты не представляешь, насколько, — говорю, добавляя в голос ехидцы, но она даже представить не может, насколько сказанное – правда. Против ее обаяния, запаха, красоты, одному мне понятной пульсации крови, предназначенной для меня девушки устоять нельзя, и только теперь я это понимаю. Бегать от этого влечения и притяжения было глупо, нужно было укусить ее уже в замке, присвоить себе, но тогда я был слишком занят другим…
— Сейчас мы приедем в гостиницу на краю города. Она довольно большая, однако в ней не так много постояльцев на сегодняшний день, — поясняю ей свой план. — И там на глазах у всех мы тебя и «убьем», — беру последнее слово в виртуальные кавычки двумя руками, оторвавшись от руля на мгновение.
Мы едем по полупустой дороге, Джинджер открывает все окна и высовывает руку из машины, словно ловя ветер за хвост. Волосы ее развеваются, и прекраснее зрелища я не видел никогда. Но, что примечательно, этот разговор, в котором мы буднично обсуждаем ее смерть, хоть и мнимую, не пугает и не страшит ее. И тогда я понимаю главную и прекрасную вещь: девушка действительно стала моей.
Из скромницы и домашнего цветочка она в мгновение ока превратилась в розу с шипами, открыв свое сердце и натуру под действием обстоятельств, и это не может не радовать меня. В моей жизни так много разных темных ситуаций, что они в мгновение ока могут погасить свет в любом человеке, и только тот, в ком есть хотя бы капелька тьмы, сможет выдержать прессинг обстоятельств моего настоящего.
— Насколько все это опасно по шкале от одного до десяти? — невинно хлопая ресницами задает она вопрос, который таится в ее душе уже очень давно.
И я спешу в очередной раз ее заверить, что все под моим контролем, с прикрытием издалека некоторых членов моей стаи, а это значит, что ни один волос не упадет с ее прекрасной головы. На самом деле, опасность грозит скорее мне, чем ей – здесь меня могут опознать как оборотня, но я взял с собой таблетки, которые разрывают связь с сущностью волка, и так я смогу мимикрировать под человека не привлекая внимания. Жаль только, что действие лекарства довольно долгое, и я смогу прийти в себя не скоро. Но мне нужно рискнуть ради нее.
В кармане начинает вибрировать телефон, и я беру трубку, перевожу разговор на громкую связь.
— В отеле «Вереск» почти все готово. Вам забронированы разные номера, никто и не подумает, что вы знакомы. Главное - не попасть под камеры слежения с машиной, — рапортует Анджей. Как бета стаи в этих непростых условиях он справляется просто прекрасно, и я делаю себе пометку о том, что нужно будет его отблагодарить после…После того, как эта нервотрепка завершится. — Джинджер нужно будет оказаться после двенадцати дня в холле на первом этаже, там как раз соберется новый заезд в гостиницу, будет много свидетелей.
— Как насчет того, что нужно будет опознавать? — не хочу при Джинджер называть слово «труп», но она, кажется, понимает, что таится между строк и вздрагивает.
Анджей будто бы качает головой, и тут же отвечает:
— Опознавать будет нечего. Девушка спустится, встанет напротив часов, раздастся взрыв. Она не пострадает – на секунду опустится клетка, которая ее прикроет в клубах дыма, а после ей нужно будет только выбраться из нее и быстро улизнуть на улицу, спрятаться в машине. Тебе же нужно будет только провести съемку, трансляцию, а после уехать. Главное – позаботиться о том, чтобы на видео был именно твой голос, комментирующий происходящее. Тогда заказ будет считаться выполненным, помнишь?
Я киваю и потираю подбородок, на котором начала пробиваться щетина, большим и указательным пальцами.
— План ясен! — говорит Джинджер и поворачивается ко мне всем корпусом. — Но кто? Кому нужно, выгодно то, что бы я пострадала, а потом и мама?
— Есть несколько вариантов, — говорит Анджей, но я его прерываю. Мне нужно сказать об этом лично.
Накануне при подготовке операции мы с Анджеем и представителем моей лаборатории много обсуждали план операции, спорили по ходу дела, и пришли к некоторым выводам.
— Мы думаем, — кашлянув, говорю я, поглядывая на Джинджер немного виновато. — Что за всем этим стоит Уильям Росс, друг вашей семьи, бывший товарищ твоего отца.
Она округляет губы, глаза, и видно, что от этой новости девушка полностью шокирована и даже немного дезориентирована.
— Не может быть! — Джинджер пытается осознать эту новость, а я мысленно вспоминаю всю информацию по поводу этого человека, что пришла мне на телефон от моей команды специалистов. — Не может быть!
Пока Джиндж пытается переварить шокирующую новость, я обращаюсь к Анджею:
— Что с кланом Амодея?
Бета замолкает на секунду, и эта заминка мне о многом говорит. Не все волки признали мою власть после того, как я распорол брюхо альфы их стаи и перегрыз горло его сыну, который планировал стать его преемником. Даже то, что я завыл волком во время боя в ходе нападения на замок в человеческом обличье, подняв над собой шерстяное тело поверженного врага, произвело впечатление не на всех. Но это и понятно. Я бы тоже так поступил.
— Держи их всех под наблюдением в карцере, — отдаю четкий инструктаж. — Скоро я вернусь и предложу им последний раз играть за мою команду.
— А если будет отказ? Мы их ликвидируем? — после небольшой паузы спрашивает Анджей.
— Нет, — даже не замешкавшись, отвечаю я. — Пять наших таблеток одновременно, и они полностью разрушат связь с волком. Останутся оборотнями без возможности переворота.
Анджей ахает. Джинджер непонимающе хлопает глазами. В этом разговоре только оборотни понимают, насколько это страшное наказание – когда все тело ломает в попытке перевоплотиться, но внутренний зверь не приходит на зов и ты медленно умираешь в облике человека, так и не ставшего волком.
Бэд Соул не убивает просто так. Бэд Соул мстит.
39
Мы заселяемся в разные номера «Вереска». Я постепенно понимаю, отчего стая Бэда выбрала именно это место для выполнения операции. Гостиница достаточно удалена от города, службы спасения сюда доберутся не сразу, при этом она довольно большая, здесь заселено большое количество людей, которые станут свидетелями моей смерти.
Моей смерти…
Так странно рассуждать, думать о своей смерти среди этих симпатичных вещей – белых вазонов с красивыми большими цветами, источающими тонкий аромат, ярких штор, скрывающих солнце, внешне веселых людей, которые снуют по огромным коридорам, этажам, едут в зеркальных больших лифтах. В общем, среди этого средоточия радостной, веселой жизни.
Как бы там ни было, но мне не страшно при мысли о том, что меня ждет впереди.
Я верю своему мужчине, Бэду. Он достаточно показал мне, продемонстрировал свою силу и желание быть со мной, на моей стороне.
Да черт побери, он даже развязал войну с другим кланом, решив спасти меня! От этой мысли становится тепло на душе, и появляется такое щемящее чувство, будто бы сердце пощекотали легким мягким перышком.
Соблюдая все меры предосторожности, мягко крадусь к нему в номер.
У нас есть еще пара часов, и я не хочу проводить их в одиночестве, потому что тогда попросту сойду с ума от беспокойства. Да что там, даже несмотря на то, что я все понимаю, ко всему готова, прослушала четкий инструктаж от Анджея о манере своего поведения во время операции, понимаю, что от волнения, которое закручивается тугим узлом внутри живота, могу сорваться и наделать глупостей.
Например, спуститься на рецепшен и набрать номер мамы, чтобы предупредить ее о возможном покушении на нее саму. И тогда…тогда всем нам будет несладко.
— Уильям, ну как же так, почему? — шепчу я себе под нос, пока бреду по коридору к номеру Бэда.
Когда я задала этот вопрос своему волку, он пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги.
— После смерти твоего отца он постоянно отслеживал дела вашей фирмы, — спустя время рассказал мой мужчина. — Он сканировал все: и то, как работает лаборатория, и то, куда уходят деньги. Но самое главное, — тут он покосился на меня. — Мы засекли несколько видео и аудио датчиков, которые вели из вашего особняка к нему.