– Это твое. Там и сахар, и сироп, что ли?
– Именно.
– Сладко.
– В этом и фишка, – ставлю кофе в подстаканник и съезжаю с заправочной платформы.
Арина засовывает одноразовый держатель в карман на двери и обхватывает бумажный стакан ладонями.
Вдавив педаль газа в пол, по оборотам отмечаю, как коробка перещелкивает передачу, и завершаю маневр на мигающий желтый. Примерно минут через сорок, в полной тишине мы въезжаем в поселок, где поселились Громовы.
Притормаживаю у ворот, откидывая затылок на подголовник.
Арина отстегивает ремень, поправляет шарф, вытаскивая из-под него волосы, и отправляет свой пустой стакан к держателю, туда же, в дверь.
– Спасибо, – застегивает верхние пуговицы на пальто.
– Всегда пожалуйста.
– Все хотела спросить…
Перевожу взгляд с лобового стекла на нее. Заинтриговала, что уж.
– Почему ты так отреагировал на мой перевод в вашу школу? Сегодня же нормально общались. Ты…
– Иногда могу быть нормальным.
– А говорил, что влюбился, – она улыбается, прижимаясь виском к спинке кресла.
– Нагло врал, – копирую ее эмоции, чувствуя расслабление. Мне кажется, мы оба его ловим.
– А я размечталась, – снова смеется. – Спасибо, что подвез.
Хлопок двери действует на меня отрезвляюще. В голове сразу же всплывают сотни мыслей – можно было ее задержать, поговорить… Не знаю.
Но Арина уже проскользнула во двор.
Разворачиваюсь и еду в сторону дома. Там сегодня пусто, и, если честно, это даже радует. Не хочется ни с кем говорить.
Правда, папа нагло рушит все мои планы. Знает, когда звонить. Не вовремя.
– Привет, – притормаживаю на светофоре.
– Ты в городе болтаешься?
– Домой еду. А чего хотел?
– В офис ко мне заскочи.
– Сейчас?
– Завтра. Конечно сейчас, Тим.
– С тебя сто баксов. Ладно, – протяжно вздыхаю, – сейчас приеду, – перещелкиваю поворотник и, дождавшись зеленого, сворачиваю направо.
«Либерти», как всегда, набит людьми.
Поднимаюсь на второй этаж и, кивнув отцовскому помощнику в приемной, для вида стучу в дверь.
– Привет. Ты звал, – падаю на стул, – я приехал.
Папа кивает, не отрываясь от монитора.
Знаю, что он так может хоть на час зависнуть. Покрутив в руках телефон, подпираю щеку ладонью и нарочно громко кашляю.
– Минуту.
Его пальцы снова стучат по клавишам. Я же оборачиваюсь в кресле вокруг своей оси и закидываю ноги на стол.
Блеск! Отцовский прищуренный взгляд с немым укором именно то, чего я и добивался. Иначе его просто не оторвешь. Приходится импровизировать.
– Ноги на пол поставь.
– Слушаю и повинуюсь, – возвращаюсь в исходное положение и подкатываюсь ближе к его столу. – Так чего хотел?
– Ты подал заявку на грант?
– Об этом мог и по телефону спросить. Необязательно было заставлять меня тащиться через весь город. Возможно, у меня были планы.
– Подкатывать к Стёпкиной дочке?
А вот теперь зависаю я. Я сейчас не ослышался? Он это вслух сказал?
– Откуда столько удивления? Ты думал, я не в курсе?
– Ну я и сам еще не особо в курсе, подкатываю я или нет.
– Если сомневается, значит, точно первое. Пошли поедим, заодно и поговорим.
– Про Арину?
Папа ухмыляется и надевает пиджак.
– Про грант и твое приложение. Есть возможность вывести его на новый уровень.
В ресторане для отца всегда забронирован один и тот же стол. К нему мы и направляемся.
– Ты сегодня еще не обедал? – отодвигаю для себя стул.
– Не было времени.
Папа бросает взгляд на меню и сразу диктует заказ подошедшей официантке, не притрагиваясь к страницам.
– Мне стейк из семги, – накидываю туда же, отмечая, что у девчонки очень длинные ноги. Красивые длинные ноги.
Кладу телефон на стол и ловлю в кулак свой зевок.
– Мне кажется, тебе еще рано лезть в оборонку. – Папа бьет сразу в лоб, без подводок. – Системы безопасности, допустим. Но грант… Зачем тебе?
– Советуешь взяться за что-то попроще?
– Советую более глубоко изучить эту отрасль. Твой исходник еще слишком слабоват. Да и конечной цели всего этого я не понимаю.
– Ты хотел сказать, не видишь перспектив. И прибыли, – ухмыляюсь. – А вообще, умеешь поддержать.
– Мы с тобой давно договорились, что в вещах касаемо твоего увлечения я говорю тебе только правду. Но, вообще, думал, что с таким серьезным решением ты в первую очередь придешь ко мне.
– Ага, чтобы ты дал денег и это снова был не мой, а твой проект.
– Не прибедняйся, со своего приложения ты получаешь отличный процент. Гораздо выше рыночной стоимости.
– Про процент согласен. Значит, думаешь, завернут?
Папа кивает.
– Нет, я буду рад оказаться не прав, но из того, что видел, – щелкает пальцами, – заново придумываешь велосипед, короче.
– Но я все-таки попробую.
– В этом я не сомневаюсь. Люблю твой максимализм. Но, вообще, если так интересно, могу пристроить тебя на работу именно в эту отрасль, как только поступишь. Наблатыкаешься.
– Откуда ты вытащил это слово? – откидываюсь на спинку стула, сжимая в руке стакан с матчей. – Для этого придется поступать здесь?
– Желательно.
– Подумаю. Мама звонила?
Отец смотрит на часы, а потом на меня. Она уже пять дней у подруги в Барселоне.
– Час назад.
– Как она там? Хотя лучше, чем мы. Без снега, мороза и твоих нотаций.
– Явно лучше, – делает глоток кофе. – К слову, о нотациях.
– Жги, я жду. Мы же сейчас о Громовой?
Сложно не догадаться. Папа дорожит дружбой с дядь Стёпой, поэтому этой темы мне не избежать.
– Ты и сам все знаешь. Рассказывай.
– Она мне нравится.
– Маловато информации, не находишь?
– Очень нравится? Давно нравится? Так нормально?
– А сама она в курсе?
– Ну… Пока нет.
– Мы со Стёпкой пол жизни дружим. И мне не хочется, чтобы мой сын попортил его дочь. Доступно объясняю?
– У нас чисто платонические отношения.
– Надеюсь, ты меня услышал. Без треша и скандалов, понял?
– Понял.
Глава 10
Ариша
– Мамочка, ну пожалуйста! – Катька переходит то ли на писк, то ли на вой.
Ее телефон валяется рядом с головой, переведенный в режим громкой связи, а сама она улеглась на подоконнике уголком, закинув ноги на стену.
– Нет, Катя.
– Там скидка, огромная скидка.
– Ты на той неделе еще весь свой месячный лимит выкачала. Больше никаких денег.
Я сижу на своей кровати и вот уже минут пятнадцать слушаю этот их разговор. Мой мозг скоро лопнет от Катькиного нытья.
– Ну она такая красивая, зеленая. Как раз на весну.
– У тебя есть такая же сумка, только розовая.
– Вот именно, мам! Она розовая! А эта зеленая. Ну пожалуйста, – Катюха продолжает умолять, но ее мама сегодня непреклонна. Хотя обычно Катрин очень быстро уламывает родителей на свои хотелки.
– Закрыли тему. Как у тебя, кстати, с физикой дела, м?
– Нормально у меня с физикой.
Подруга цыкает, скидывает ноги на пол, мгновенно вытягиваясь во весь рост, и рассерженно сдувает упавшие на лоб волосы.
– Так, без нервов давай.
– Ну хотя бы половину суммы…
– Катя.
– Ладно, – морщит нос, – поняла. Целую, но неискренне.
Теть Наташа смеется и, попрощавшись со своей попрошайкой, кладет трубку.
Катька шумно вздыхает и тут же звонит кому-то еще.
– Привет, говорить можешь? – притопывает ногой, видимо от нетерпения. – Супер. Одолжи денег. Какая разница, на что? Просто надо… Ладно-ладно, на шмот. Да. Переведешь? Супер, ты же знаешь, как я тебя люблю? Знай, о-о-очень. Ты самый лучший в мире брат. Да… Сейчас напишу сколько.
Брат? Она сейчас Азарину звонила? Переворачиваю страницу учебника, но, кажется, уже просто на автомате. Пока длилось это шоу, я несильно что-то успела прочесть и запомнить. Катя перетягивала все внимание на себя.
– Та-а-а-к, – Токман чешет голову и, прикусив кончик языка, что-то быстренько печатает. – Ну все, – раскидывает руки в стороны и, привстав на цыпочки, лениво тянется к потолку, – на сегодня с делами покончено.
– Поздравляю. Может, ты чего-нибудь поучишь?
– А что у нас завтра?
– Литература.
– Точно, отрывок же вызубрить надо. Блин. А может, ты сама вызовешься? Вдруг прокатит и меня не спросят.
– Учи. Я-то вызовусь, но тебя тоже спросят.
– Выучу, выучу. Чуть попозже. Блин, – снова забирается на подоконник, – мне бы такую голову, как у Тимохи, – мечтательно вздыхает, – не пришлось бы просить на карманные расходы.
– По-моему, ты преувеличиваешь, причем сильно. Где Азарин и где светлая голова?
Улыбаюсь, а перед глазами, как назло, мелькает образ Тима. Эти выходные до сих пор не дают мне покоя. Все было очень и очень странно. Я, когда из его машины домой забежала, еще минуту стола у двери, прижимая руки к груди. Cердце так билось, так билось… Аномалия какая-то.
И сегодня, когда химию переписывали, он пришел, сел рядом и ни разу не докопался. Вряд ли это магия поцелуя. Теперь-то мне ясно, что он точно что-то задумал.
Катька вытягивает губы трубочкой и, скатившись с подоконника, плюхается на мою кровать.
Поправляет растрепанные волосы себе, а потом, будто между делом, разглаживает собравшийся гармошкой материал футболки на моем плече.
– Ты вообще знаешь, за что его из прошлой школы выгнали? – выдает после минутной паузы.
– Я думала, вы всегда тут учились.
– Ага, конечно, – фыркает, рассматривая свои ногти. – Он в середине девятого класса школьную систему хакнул. Все компы положил. Мы приходим, а по школе на всех экранах мультики крутят. Даже у директора в кабинете. И ничего не сделать, если только выключить. Это под Новый год было, Серёжа так орал.... Я в январе в школу пришла, а Тима уже нет. Еле год доучилась, потом тоже попросила, чтоб меня сюда перевели. Без него там стало скучно.
Каждое Катькино слово нарывается в моей голове