ют все хорошее.
Чувствую во рту привкус крови, потому что прикусила щеку. Немного отрезвляет.
Разворачиваюсь. Лучше уйти.
Месяц прошел. Если я пересяду на первую парту к Лизе, преподаватель против не будет. Так и сделаю. Возьму паузу… Наверное, она нам все-таки нужна.
Эмоции захлестывают. И ничего я с этим сделать не могу. Перебираю ногами, быстрее-быстрее, а потом, потом останавливаюсь. Прирастаю к земле и шумно выдыхаю.
Веду себя как дура. Не я должна сбегать, а Янка.
Уверенно разворачиваюсь и иду обратно. Медленно, каждый шаг звоном в ушах отдается. Сердце не щадит, шарашит по всей грудной клетке.
Смелее, Арина, просто смелее.
Заворачиваю за угол. В глаза снова эта неприятная картинка бросается. Янка продолжает улыбаться, но теперь держит руки при себе. Азаринские же в карманы спрятаны.
Это хорошо. Очень хорошо.
Хватанув воздуха, целенаправленно топаю к этой «сладкой парочке».
– Привет, – взмахиваю рукой и почти сразу кладу ее Тиму на предплечье. – Прости, что задержалась.
Изо всех сил делаю вид, что, не я его там ждала, а он меня тут.
– Привет, – Тим вытягивает руку из кармана и закидывает ее мне на плечи. Я влетаю ему в бок и без зазрения совести опоясываю талию.
Янка сконфуженно улыбается. Белеет вся. Мое появление в ее планы явно не входило.
– Ну, я пойду, – бормочет, – спасибо за помощь.
Стараюсь держать себя в руках, чтобы прямо тут не высказать свое фи и не докопаться до Тима с претензией. Какая, на фиг, еще помощь?
Романова уходит.
Мы остаемся вдвоем.
Азарин опускает голову. Смотрит на меня. На лице ни эмоции, будто он морально уже к самому худшему подготовился.
– Что за «спасибо»? – киваю Янке вслед.
– Ревнуешь?
Первое, что хочу ответить, —нет. И это было бы правильно. Но, видимо, сегодня меня точно огрели по голове пыльным мешком. Иначе как еще можно объяснить мое короткое, брошенное второпях да?
– Да?
Тим перепрашивает. Смотрит не то чтобы удивленно, но явно такой прямоты от меня не ожидал.
– Угу. И очень бы тебе советовала не увлекаться. – Снова смотрю на уходящую Янку. Она, кстати, пошагала не в учебный корпус, а в сторону хоккейного корда. – «Помощью».
– Это угроза?
– Это предупреждение. Звонок через три минуты. Пошли, опаздываем.
Уверенно беру его за руку и тащу за собой. Тим не сопротивляется. Только ухмыляется. Уверена, все происходящее ему нравится. Маньяк чертов!
А как еще это назвать?
На большой перемене я не успеваю толком из класса выйти, а он меня уже в угол зажал.
На первом этаже, недалеко от спортзала. Как мы тут оказались, понятия не имею. На губы обрушивается поцелуй. Вихрем. Пальчики на ногах поджимаются, и все, обида схлынула. Нет ее. только трепет и зашкаливающие эмоции. Плотные, как воздух, что скопился вокруг нас.
– Я сегодня к тебе зайду, – ставит в известность, отрываясь от моего рта. – Катьку выставим, сериал досмотрим.
– Хорошо, – киваю, все еще ведомая его ласками. Ресницы подрагивают. Лицо горит. Вот вечно он так на меня влияет…
– Красивая.
Пальцы Тима скользят по моей щеке. Нежно. Приятно.
Прижимаюсь ладошками к его груди, голову запрокидываю так, чтобы в глаза ему смотреть. Умопомрачительные, темные, еще пару месяцев назад пугающие. А сейчас… сейчас самые родные.
«Я тебя тоже…» – не срывается с губ. «Кажется, и правда – я тебя тоже…»
Дышу часто. Глотаю воздух как попало. То кислородное голодание, то перенасыщение.
– Ты тоже ничего, – выговариваю ему в губы. Целую. Жмусь к нему ближе, крепче.
Чувствую себя в безопасности. В абсолютной неге, и только сердце предательски стучит на какой-то сверхскорости.
– Это что такое?! Азарин!
Голос Зверевой, нашей алгебраички, возвращает на землю.
Тело напрягается, и плечи сразу же становятся тяжелыми.
Смотрю на Тима как дурочка, невербально прошу его что-то придумать, потому что сама я просто не в состоянии.
Тим поворачивает голову в сторону учительницы. На его лице красуется улыбка.
– Простите, Анна Константиновна, что разбиваю вам сердце, но вы не в моем вкусе, – наигранно, но так печально вздыхает.
– Что? Ты совсем обнаглел. К директору!
– Если он меня вызовет, то я схожу.
– Тим… – вмешиваюсь, потому что разговор заходит куда-то не туда. – Простите, Анна Константиновна. Извините.
Теперь уже сама показываюсь, замечая, как брови Зверевой подпрыгивают и встают домиком.
– Мы… Такого больше не повторится, – говорю громко, но не очень уверенно. Пресмыкаюсь перед ней, потому что не хочу лишних проблем.
Тиму, конечно, плевать, его все это только забавляет.
– Громова?
– Извините…
– Черт-те что! Директору я сообщу, – бросает напоследок и, круто развернувшись, стучит каблуками в противоположную сторону.
– Не парься, – это уже Тим. – Завидует.
– Смешно… Ладно, у меня через полчаса латынь, – проглатываю возмущение.
– Ты взяла еще один доп?
– Ага.
– Ну, – смотрит на смартчасы. – У нас есть еще полчаса.
– Нет, – накрываю ладонью его губы, чтобы не поцеловал. Потому что точно не смогу уйти. – Мне нужно повторить.
– Я тогда с тобой посижу.
Вряд ли я что-то вспомню, если он рядом будет. Но, вопреки здравому смыслу, киваю.
– Ты знала, что это нарушение прав человека? – выражает недовольство Катя.
– Можешь не уходить, – поправляю платье. Бежевое, по фигуре, с рукавом три четверти.
– Ага, он меня все равно выставит, – Катя закатывает глаза и заплетает волосы в косу. – Пойду к Аньке или к Дану, а потом вообще потеряюсь и не вернусь.
Токман продолжает бубнить. Выглядит это забавно, но чувствую я себя при этом неуютно. Понятия не имею, что ей Тим сказал, но на все мои уговоры остаться она не реагирует.
– Ты обижаешься?
– Что? Нет. Не на тебя точно.
Дверь в комнату открывается.
– Я стучал, если что, – Азарин бегло осматривается и закатывает глаза, когда сестра показывает ему язык.
– Если что, – Катюха смотрит на брата, – бей, Аринка, его по голове чем-нибудь тяжелым и зови меня.
– Иди уже, советчица.
– А я, между прочим, физику хотела подтянуть.
– Тим, – делаю шаг к нему и сразу же попадаю в кольцо рук. – Может, мы у тебя в комнате кино посмотрим?
Азарин ухмыляется. Так нагло, а сам при этом светится весь.
– Хорошая идея, – переплетает наши пальцы. – Ладно, Катюха, отбой, грызи свою физику.
– Иди ты в… – замолкает. – Арин, воспользуйся моим советом, а? Тресни ему по башке хорошенько. Бесит.
Улыбаюсь Азарину в плечо, и он почти сразу подталкивает меня к двери.
Нам нужно преодолеть пролет и половину коридора. Всего лишь. Но это расстояние сегодня кажется слишком длинным.
– Проходи.
– Спасибо, – понижаю голос, переступая порог.
В комнате темно. Я слышу щелчок. Тим закрыл дверь на ключ. Хочется повернуться, бросить на него прищуренный взгляд, но какой в этом смысл, если свет до сих пор не горит?
Ловушка…
– На какой мы серии остановились? – делаю крошечный шаг вглубь помещения.
– Не помню, – кладет ладони на мою талию. – Если бы прийти сюда предложил я, ты бы отказалась?
– С чего ты взял?
Он как-то неопределенно передергивает плечами, а потом… Потом его губы касаются моей шеи. Вздрагиваю. Не ожидала. Думала об этом, но все равно не ожидала.
– Отказалась бы.
Чувствую, что улыбается, и мои губы растягиваются в улыбке следом.
– Пятая серия, – вспоминаю, но не думаю, что сейчас к месту.
– Угу.
Тим прижимается ко мне теснее. Слишком остро все это… Слишком.
– Мы кино хотели смотреть.
– Помню.
Моя ладонь уже в его. Азарин утягивает меня за собой, но свет почему-то не включает. Единственное освещение, что здесь присутствует, луч от фонарного столба, попадающий в окно.
Не понимаю, как это происходит, но я уже сижу на подоконнике. Азарин устроился между моих ног. Одну ладонь положил на мое колено, второй сжимает мою руку. Перебирает пальцы.
– Слушай… Мои родители приглашают тебя к нам на ужин в эту пятницу.
– Твои родители? – повторяю за ним по буквам и хмурюсь, потому что он убрал руку. Ту, что лежала на моей ноге и ошпаривала кожу.
– Ага. Придешь? Как моя девушка ты в нашем доме еще не была.
Улыбаюсь. Сама к нему тянусь. Касаюсь его губ пальцами, смещаю их чуть в сторону, на щеку, потом к шее.
– Приду.
Опускаю голову, в которой снова рой мыслей. Вторую неделю с этими мыслями хожу. После его признания. Думаю, думаю. А озвучить страшно.
Вдруг, если скажу, он потеряет интерес?
– Арин?
– Что?
– Ты меня не слушаешь?
– Слушаю, просто…
– Что?
Что? хороший вопрос. Подаюсь к нему еще ближе, чуть вытягиваю шею, так чтобы наши губы уж точно были на одном уровне.
– Я тебя тоже, – перехожу ан шепот. Сама себя, наверное, не слышу. А он и подавно.
Хотя, судя по тому, как напряглись его плечи, все он услышал. Замер даже.
– У меня никогда такого не было, – продолжаю, пользуясь его замешательством и вспышкой собственной смелости, – чтобы ни о чем думать не могла. Становлюсь полной тупицей.
– Совсем ни о чем? – спрашивает с хрипотцой, и тоже тихо.
Мы оба перешли на какой-то ультразвук, но слышим друг друга. Прекрасно слышим.
– Только о ком. О тебе. Постоянно о тебе.
Глава 23
Тим
Не шевелюсь. Не дышу даже, будто боюсь ее вспугнуть.
Постоянно о тебе…
Вроде три слова, а мир с ног на голову переворачивается. Еще чуть-чуть, и меня можно будет спокойно подключать к ИВЛ. Сам просто не справлюсь.
Сжимаю руки в кулаки.
Арина сидит спиной к окну, поэтому блеклый фонарный луч не касается ее лица. Его попросту не видно. А я хочу смотреть. На нее. На губы, глаза…
Оказывается, иногда просто чувствовать мало. Нужно видеть.