Хозяин дома смерил гостя взглядом и усмехнулся:
— Ты так вымахал с последней нашей встречи, парень, — улыбнулся он скорее ехидно, чем весело. — Прощаю. Дело прошлое. И ты не серчай… Проходи. А я пойду посмотрю, где мелкие.
— Плагос, — Кона с облегчением нырнула в его объятья, когда за отцом закрылась дверь. — Не стоило.
— Это позволь решать мне, — муж погладил ее по голове и поцеловал в губы. Заглянул в глаза. — Поедем домой после обеда? Соскучился жутко, решил оставить ненадолго подданных. Правда, сюда добирался с помощью магии. Но с тобой придется ехать старым добрым способом, на нруселях.
— Хорошо, — Кона потерлась носом о его грудь. — После обеда.
— Можем и воронят твоих взять, если они тут больше не нужны…
— О нет, — покачала головой чародейка, припоминая, как Каркун и Летун ворчали вчера. — Они с каждым днем все вреднее и разговаривают мало. Выросли. Пусть остаются с отцом. Его они хотя бы побаиваются.
— Как скажешь, любимая, — согласился Плагос и чмокнул ее в нос. — Пойдем прогуляемся.
— Пойдем, — усмехнулась Кона, в очередной раз вспоминая об отцовской прозорливости.
Даже сейчас Щур Дормет не потерял хватки и, кажется, оказался прав. Даст небо и она окажется достойной дочерью своего отца.
Улыбнулась Плагосу. Муж взял ее за руку и потянул прочь из дома. Кона погладила его ладонь большим пальцем. Сердце привычно сжалось от охватившей нежности и счастья.
В саду под окнами спальни тиора дурманяще пахло шиповником. Кона только закончила заниматься с сыновьями-погодками магией — они оба оказались годны и к человеческому, и к мармалльскому подходу использования силы — и перепоручила их более приземленному учителю. Пусть немного поучатся геометрии. Не помешает. А сама уселась отдохнуть на солнышке. Вчера был очень суетный день, десятилетие посвящения Плагоса, и сегодня хотелось только покоя.
На конце дорожки показался муж, он нес клетку с той самой кроваво-красной маленькой птичкой. Или очень на нее похожей. А еще у Плагоса в руке была уже знакомая деревянная флейта. Кона улыбнулась. Раньше этот замечательный дуэт играл для нее только в гостях у Кролоса, птаха оказалась чуть ли не единственной в своем роде, а сейчас, похоже, Плагос все-таки уговорил дядю отдать птицу.
— С чего это вдруг такая щедрость? — поинтересовалась Кона шутливо, когда муж подошел ближе.
— Я выиграл спор! — усмехнулся Плагос. — Кролос сказал, что создал кристалл для супруги, чтобы та забеременела мальчиком. А я ему еще тогда сказал, что камень девчачий. Мы поспорили. И сегодня он прислал птицу и известие, что у них родилась девочка.
Кона улыбнулась и покачала головой. Со слезами богов самки мармаллов вернули себе возможность оборота, но беременели лучше с кристаллами. Вот и приходилось изгаляться.
— Я поздравляю вас обоих. И тебя, и Кролоса. И себя заодно. Люблю эту птичку. Играй!
— Подожди… — Плагос поставил клетку на скамейку и чмокнул Кону в висок. — Я кое-что принес.
— Так… — насторожилась чародейка. Обычно мужнино «я что-то принес» означала какую-нибудь авантюру.
— Вот! — супруг извлек из кармана кристалл, уж больно походящий на кристалл самки тиора.
Кона прищурилась. Зачем? Она уже много лет не снимает такой же. Просто она не мармалльская самка, и со временем он стал хуже накапливать силы. Вот и не выходит больше детишек.
— Девчачий! — победно уточнил супруг. — Что скажешь?
Кона покачала головой. О том, что кристаллы для мальчиков и девочек различаются, она узнала только в прошлом году, после свадьбы Кролоса, и не могла точно сказать есть ли ей разница, какого пола будет очередной малыш. Но если Плагос считает, что им нужна еще и девчонка, она не станет спорить. Поднялась со скамьи и обняла мужа со спины. Поцеловала в шею.
— Играй! Когда ты играешь, я готова на все.
Плагос развернулся и очень нежно коснулся ее губ.
— Люблю тебя.
— И я люблю тебя, — чародейка вернула поцелуй и снова уселась на скамью.
Плагос Тиас приложил к губам флейту. Пташка привычно подхватила его порыв. Пространство вокруг заполнили волшебные звуки сказочного дуэта.
Кона подняла глаза к небу и представила себя ветром, заблудившимся между листьев шиповника. Ошалевшим от радости и невозможности найти выход. Сладкий плен жизненной круговерти. И бежать никуда не хочется. Да и надо ли? Все равно от судьбы не убежишь…
Конец