— Хорошо, — тихо ответил мелкий, «соглашаясь» со стариком. Если честно, я прямо чувствовал, как этот балаган ему надоел.
— Ну вот и славно. Что ж, прошу, можете быть свободны.
Гарри кивает и уходит, оставляя двух пожилых людей наедине. Я это говорил, и скажу ещё раз: «Хапсиэля на вас не хватает!». Но призвать я его не решусь. Выгнать не смогу...
***
Альбус Дамблдор. Через минуту после ухода пропажи.
— Альбус! Как это понимать? — декан Гриффиндора вцепилась взглядом в хозяина кабинета.
— Минерва, мальчик очень усердно занимался, и ему нужно было развеяться.
— Да причём здесь это! — не выдержала женщина, вызвав удивление директора. — Почему, нарушая половину правил школы, он не получает наказания?
Эх... хотел бы директор признаться, что толку от этого наказания. Ведь он отлично помнил, как его наказывал в первое время, но мальчику было всё словно с гуся вода, и продолжать это просто не было смысла. Даже отработки у профессора Снейпа превратились в дополнительные занятия, которым оба были только рады. Вот что удивляло директора, так это то, что Снейп и Гарри нашли общий язык. Ведь мальчик так похож на отца, но едва ли это для них это что-то значило. Да что Снейп? Даже Филч ему в рот заглядывает, когда Гарри починил школьный уборочный инвентарь. А вот как Гарри договорился с домовиками школы, большой вопрос даже для самого директора.
— Потому, что Гарри — мальчик особый. Он действительно лучше других учеников подготовлен к экзаменам, а мелкие нарушения... у кого их нет.
— Что ж. Тогда... я пожалуй пойду.
— Конечно.
Минерва вышла из помещения, оставив величайшего волшебника Англии наедине со своими мыслями. А мысли были не утешительны. Мальчик рос и самосовершенствовался прямо на глазах. Он с лёгкостью обходил магические следящие чары замка, а те, что были в гостиной, почему-то развеивались при первом же его приходе. На самого же мальчика, как и ожидалось, ни одно заклинание не клеилось. Словно кокон его окружала невидимая преграда, тщательно оберегающая мальчика. И если раньше она была еле заметна, то теперь при сканировании чётко определялась.
— Лили слишком любила своё дитя, — тихо пробормотал директор. Ведь он отлично знал эти чары, наложенные матерью на ребёнка, но он рассчитывал, что со временем они развеются, однако что-то их восстановило. И директор отлично знал, что или кто. Черный силуэт омерзительного паука, сам собой всплыл в сознании мага.
Вспомнив о палочке, Альбусу захотелось чертыхнуться. Этот древний демонический артефакт делает всё, чтобы сдвинуть мальчика с намеченного директором пути, и он должен признать, не безуспешно. Однако, как любят говорить магглы «ещё не вечер». Мальчик по-прежнему под контролем директора, он беспрекословно его слушается, а это хороший знак. Кроме того, он продолжает быть его опекуном и имеет кое-какую власть. А стоит намекнуть в министерстве о незарегистрированной палочке, как всё решится само собой. У мальчика заберут незаконный и опасный артефакт, а взамен выдадут самую обычную, и тогда всё сразу станет, как надо.
Но есть ещё одна деталь. Мальчика не берёт ни одно зелье. Неужели родовая сопротивляемость зельям, которой так славились Поттеры, передалась и ему? Но этого не может быть. Родового поместья нет. Директор позаботился о том, чтобы Джеймс его продал, и он лично видел, что связь с родовым источником порвана. Но тогда откуда у мальчика такая сопротивляемость?
Однако кроме этой, есть другие проблемы и странности. Философский камень был похищен, а древний артефакт варварски разбит. Сначала директор подумал на Тома, но увидев, в каком состоянии находится Квирелл, он понял, что Том тут не при делах. Следующим на подозрении был Гарри, но и он оказался непричастен. Мальчику просто неоткуда было знать о камне, а даже если бы он и знал, то зачем бить зеркало? Странно... всё очень и очень странно.
— Фоукс. Ты не мог бы отнести письмо моему старому другу? — спросил директор птицу, мысленно создавая письмо для одного друга с большим магическим глазом и деревянной ногой.
Глава 8
— Нооовыыый год к нам мчится. Скооорааа всё случится. Сбууудееется что снится, что опять нас обманут, ничего не дадут... — напевал я одну песню, исконно на русском языке в преддверии нового года.
Как мелкий и обещал, эту неделю он не вы*бывался и вёл себя крайне вежливо. Причём настолько вежливо, что у МакГонагалл на втором занятии задёргался глаз.
«Аид, я конечно всё понимаю, но может, хватит?»
«А что? Клёвая же песня.»
«Ты её поёшь в тринадцатый раз».
«У меня временный творческий кризис и я просто не знаю чем тебя еще доставать».
«У меня стойкое ощущение, что ты из СССР», — хе-хе. Твоя правда, мелкий. Твоя правда. Хотя... не совсем из СССР, там чуть по больше времени прошло. — «Но почему именно новый год? Он ведь только будет. А сейчас Рождество.»
«Праздника не знал, не знаю и знать не желаю.»
«Почему?»
«Я тебе православный что ли? Или католик? Нет, ни то ни другое, и даже не христианин, так что для меня этого праздника — нет!»
— Эээ...
«Короче, мелкий. Не парься, а иди расслабля... тьфу ты, то есть прощайся. Как только своих по домам распустишь, пойдём в банк за материалами. Уже крайний срок, как ни крути, вышел. Неделя с лишним прошла».
Гарри кивает и направляется к своим. В течение часа я был свидетелем небольшой то ли комедии, то ли мелодрамы. Гермиона, например, путанно и многословно благодарила мелкого за то, что он для неё сделал. Мол, здорово помог. Дафна же предпочла просто обнять (с чего бы это? Хм...), с милой улыбкой на губах. Блейз и Симус просто пожали руки, и пожелали хорошо встретить Рождество. Что интересно, вся четвёрка предлагала Гарри поехать к ним, но мелкий сослался на то, что это семейный праздник и ему там делать нечего. Конечно, некоторые выражали свой протест, но мелкий не стал слушать, а просто добавил, что его и не отпустят. На вопрос слизеринцев он сослался на Альбуса и то, что тот его «опекун», так что...
Слизеринцы озадачились и пообещали помочь. Всё же у обоих семьи в министерстве, а потому что-то узнать им будет проще. Я же мысленно потёр лапки. Вот и связи в ход пошли.
После прощаний мы тут же переместились ко входу в банк. В банке нас без вопросов провели к омолодившемуся поверенному, который встретил мелкого с распростёртыми объятиями. Вот уж чего не ожидал, так это улыбающегося во всю пасть гоблина, спешащего навстречу темпом бронепоезда, распихивая всех на своём пути. И хоть клиенты ворчали на такое обращение, но гоблины лишь бросали короткий взгляд и возвращались к работе. Вот это выдержка! Уважаю.
Уже в кабинете мелкого посвятили насчёт внезапно подросших финансов, а также тем, что арендованный камешек начал пользоваться таааким спросом, что уму непостижимо. Мелкий скептически посмотрел на гоблина, и я был с ним солидарен, но тот просто протянул газету.
Открыв бумагу, мы прочитали: «Сенсация!!! Гоблины заново открыли эликсир жизни!!!». Сей заголовок выбил нас из колеи. Первым в себя пришёл я, и тут же привёл в себя Гарри небольшим разрядом тока. Открыв газету, мы вчитались.
«Сенсация! Гоблины переоткрыли эликсир жизни и за деньги проводят операцию омоложения. Но операция эта стоит отнюдь не дёшево, поэтому не все волшебные семьи могут себе это позволить. Как же они этого добились? Этот вопрос мы задали директору банка, но получили ответ, что камень гоблинам не принадлежит. Они его лишь арендуют. Но если это так, то кто же тот человек, заново создавший известный Философский камень? Неужели это Николас Фламель? Или в мире появился другой алхимик, способный творить подобное?
Так или иначе, но гоблины отказываются выдавать информацию о настоящем хозяине камня. Что же это? Чей-то злой умысел, чтобы шантажировать влиятельных людей, или кто-то просто решил озолотиться за счёт простых граждан? Почему такой великий артефакт держат так далеко от народа? И почему...»
Дальше мы не читали. Мелкий просто глянул на того, кто написал статью. Скиттер... прирежу нафиг стерву! Вернее, зажарю. Да. До хрустящей корочки.
— И? — Гарри поднял взгляд на гоблина.
— Это ещё не всё. Недавно с претензией насчёт права владения вашим камнем нас посетил владелец пропавшего Философского камня.
— Короче, требовал собственность обратно. Верно? — гоблин кивнул.
— Все верно, мистер Поттер. Но так как камень слабее, имеет другой цвет и устроен несколько по-иному, он всё же признал, что этот артефакт имеет другое происхождение и не является его утерянным. Однако, прежде чем уйти, он внёс сумму за троих на процедуру омоложения.
— В общем, конфликт удалось разрешить.
— Да. Это просто, чтобы вы знали. Ещё, на днях ваш опекун пытался получить доступ к сейфу, но был разочарован. Однако как претензию, мы подали тот факт, что он не предоставлял доказательств того, что эти деньги действительно идут на вас, а поэтому как такового давления быть не должно. Но я всё равно опасаюсь, что он может попытаться воздействовать на вас напрямую.
— За это не переживайте. Я смогу за себя постоять, будьте уверены.
— Что ж. Это очень хорошо. Но идём дальше. Я взял на себя смелость создать вам два счёта. На один идёт начисление за аренду камня. На другой завязаны ваши вклады. На тот счёт, который был у вас изначально, я перечислил остальную сумму с продажи яда василиска. Вот тут всё тщательно описано, можете удостовериться.
Гоблин протянул небольшую папку. Открыв её, мы увидели чеки, переводы и прочие сведения, что он проводил с нашими финансами. Вот только сумма на первом и втором счёте нас сильно удивила. Наш первый счёт, он же оригинальный, сейчас насчитывал пятьдесят три галеона. Куда все делось? Ушло на материалы. Мифрил обошёлся дороже всего.
Второй же счёт насчитывал ровно семь тысяч, триста двадцать три галеона, и, судя по всему, в последующий месяц эта сумма сильно так подрастет. Камень пользовался огромной популярностью. Но ст