Думаю, вам должно быть ясно, что те ребята, которые окажутся в списке «Сент — Катаринс», будут переведены в команду «Листьев» через годик–другой и, наоборот, игроки из списка «Листьев» могут оказаться в команде «Сент — Катаринс». Но одно скажу вам. Уорес хорошо знает, что ждет профессионалов. Опробуя вас в товарищеских матчах, он хочет получить представление, есть ли надежда, что вы можете стать профессионалами. — Он хотел было продолжать и приободрить Билла. Неважно, что юноша будет выглядеть зеленым новичком в предстоящих матчах, пусть это его не волнует. Однако Остряк решил ничего этого не говорить…
После завтрака Билл ожидал в холле Бэтта и Гивенса, когда появился Уорес, а следом за ним Томми Натансон, Боби Дсйел и Дон Карсен. Они возвращались со стадиона, где распаковывали и раскладывали для просушки экипировку после вчерашней игры. Дейел присел рядом с Биллом, готовя к отправке письма с приглашениями в лагерь на следующую смену.
— Мистер Дейел, в вызове вы указываете, что нужно захватить с собой специальную предохранительную экипировку, — обратился к нему Билл.
Дейел рассмеялся.
— Это касается только тех, у кого травмированы колени и локти. Если у них имелись особые защитные приспособления, им следует их захватить. Иногда парень теряет несколько дней тренировки, пока ему изготовят подходящую экипировку. Но к тебе это не имеет никакого отношения.
Подошедший Томми Натансон хмыкнул:
— Какие у него могут быть травмы в четырнадцать лет?
— Почти девятнадцать, — с улыбкой поправил его Билл.
— Почти девятнадцать… — повторил Томми. — Большинство ребят сказали бы «девятнадцать». Может быть, ты сообразительнее, чем кажешься. Первое, что делают старые хоккеисты, так это снижают себе возраст года на три. Некоторым игрокам, по моим подсчетам, около сорока пяти, а по записи в книге регистрации, составленной с их слов, им всего–навсего тридцать семь.
— Хватит вам сплетничать о Джонни Босфилде, — вмешался Мерв Мак — Гарри, присоединяясь к ним.
Дейел ткнул Мак — Гарри в бок.
— Увидимся на площадке для гольфа после обеда, — сказал он, вставая.
— Знаешь, когда я сюда попал, — продолжал Мак — Гарри, — тут не было ни одного доброго парня вроде меня, который бы присматривал за новичками и помогал им чувствовать себя здесь как дома. Мне действительно пришлось пробивать себе дорогу.
Мимо проходил Уорес.
— Если бы тебе приходилось пробивать себе дорогу, ты бы никогда здесь не оказался, — бросил он на ходу.
— А ты двигался назад, чтобы получить жалованье побольше, — крикнул ему вдогонку Мак — Гарри.
Они сидели все вместе — Мак — Гарри, Натансон, Карсен и Билл, когда в холле появился Бенни Мур. Увидев Мура, у Билла возникло ощущение, словно он ждет его у синей линии. Он весь напрягся. Мур был одет в синий блейзер с каким–то гербом на нагрудном кармане. Серые фланелевые брюки были хорошо и модно сшиты. Билл всегда хотел иметь такие. Пара черных мокасин, черные носки, белаая рубашка и вязаный голубой галстук придавали ему элегантный вид. Глядя на него, можно было подумать, что он является членом какого–нибудь фешенебельного загородного клуба.
Мур был в сопровождении двух смуглых парней значительно старше его по возрасту. Это был тот тип людей, к которым родители Билла всегда относились с неприязнью. Болтая и громко смеясь, все трое направились к лифту.
Проходя мимо, Мур даже не взглянул в их сторону, но один из его спутников внимательно посмотрел на Билла. Он пыхтел сигарой и, вынув ее изо рта, с силой швырнул в песочницу, стоявшую перед лифтом.
— Это тот самый малец из Виннипега? — спросил он у Бенни.
Билл весь напрягся. Мак — Гарри опустил руку ему на плечо:
— Спокойно, парень.
Спутник Мура еще что–то сказал, но тут открылась дверь лифта и все трое скрылись в кабине.
Мак — Гарри первым нарушил молчание.
— Во вторник будет интересный матч, — как ни в чем не бывало произнес он. — Команда «Сент — Катаринс» против «Листьев» — сражение века!
Билл молча улыбнулся в ответ.
Он вспомнил, как мечтал об этих тренировочных сборах летом, когда работал. Сколько раз представлял себе, как будут разворачиваться события, но одного он не смог предугадать — Бенни Мура.
Глава 14
Жить в одном номере с Бенни Муром оказалось не так уж сложно, как представлялось. Бенни попросту перетащил в номер свои вещи, остановился в дверях и улыбнулся:
— Такая же идея, наверное, пришла в голову тому, кто заточил в клетку со львом святого Даниила. Сестренка велела мне быть с тобой поласковее, иначе грозит поколотить меня.
— Это твои приятели были бы рады видеть меня поколоченным, — ответил Билл.
Бенни обернулся к Биллу, улыбка стерлась с его лица.
— Ах, они… — сказал он и только пожал плечами, не желая продолжать разговор на эту тему.
С полчаса в комнате было тихо. Билл писал письмо Саре. Ему очень часто не хватало здесь ее дружеского участия.
«Удивительно, как два человека из одной семьи — родные брат и сестра — могут быть такими разными, — писал он о Бенни Муре. — Его сестра Памела, рыженькая девушка, о которой я уже рассказывал тебе в последнем письме, очень славная».
Он перечитал последнюю фразу и задумался. Уж не вообразит ли Сара, что он ухаживает за Памелой? Вряд ли. Во всяком случае, этого не было. Затем он вспомнил свои прошлогодние переживания, когда Сара сдружилась с Клиффом Армстронгом… Летом она писала ему в Торонто из Банффа о разных парнях, с которыми встречалась, о некоторых даже с большой симпатией. Он задумчиво вздохнул, заклеил конверт и надписал адрес.
Мур, не раздеваясь, лежал на постели, которую прежде занимал Тим Мерилл. Он лежал в такой же позе, как неделю назад, когда Билл первый раз вошел в номер.
— А ты все–таки чокнутый, — задумчиво произнес Мур. — Ты не думал об этом?
Билл покачал головой, не понимая, к чему он клонит.
— Только чокнутый может вести игру так, как ты, — продолжал Мур. — Я наблюдал за тобой на тренировках. Ты одержим одной–единственной мыслью. Вот, к примеру, хочешь остановить нападающего. Хорошо. Но с пяти попыток ты достаешь его лишь один раз. А когда бросаешься в атаку, то не останавливаешься, пока не домчишься до конца поля. Когда Пубек пошел на тебя, ты четыре раза
пытался остановить его, пока он не сдался.
— А он и не думал сдаваться, — отозвался Билл. — Этот парень…
— Знаю, я играл против него два года назад в Эдмонтоне, — сказал Мур. — Еще никто не выставлял меня в таком глупом виде, как тогда этот Пубек. — Мур произнес это очень спокойно. — Однажды я решил остановить его любой ценой, даже если бы это стоило мне пятиминутного удаления. Вернее, пытался. Ты когда–нибудь ловил зайцев?.. Я пошел на него, а он, видя это, стал все ниже и ниже пригибаться, и, когда мне казалось, что я достал его, я промазал и врезался в борт, а он вышел вперед и забил гол! Ох, и ловок же он!
Билл не столько слушал, сколько наблюдал за Муром. Что бы там ни было, но совершенно очевидно, что Бенни Мур идет на мировую. Пожалуй, впервые Билл видел его таким.
— А кто твой отец? — спросил вдруг Бенни.
Билл рассказал.
— Педагог! — воскликнул Мур. — И он позволил тебе общаться с таким головорезами, как хоккеисты?!
— Не все же из них головорезы, — ответил Билл.
— Не все из них головорезы, — передразнил Мур, на этот раз без всякого озлобления. — Я просто повторяю слова, которые употребляются в газетных репортажах, — произнес он с горечью. — Значит, педагог… — Он помолчал. — А вот мой отец пьет и не может без этого… Во всяком случае, эта деятельность ему удается лучше всего. Неплохой человек, но, может быть, ты знаешь об этом… Памела рассказывала тебе?
— Нет, — отозвался Билл.
Мур встал с постели и стряхнул пепел с сигары.
— М-да, — протянул он. — У него был обувной магазин, правда, я этого не помню. Он пропил его, когда мы с Памелой были совсем маленькими. Разве может пьяница содержать магазин? Бабушка рассказывала, что он не пил, пока не умерла мама. Тогда он и запил, хотя у него на руках остались двое детей, о которых он должен был заботиться. Но потом я бросил и думать об этом. Изредка даже встречаюсь с ним.
Билл молчал. Что можно сказать на это? Какие–нибудь пустые слова сочувствия? Он ждал продолжения рассказа, но Мур молчал, пуская в потолок клубы сигарного дыма. Билла беспокоило больше другое. Он не хотел казаться излишне любопытным и совать нос в чужие дела, но все же спросил:
— Памела рассказала мне о случае в плавательном бассейне. Все уладилось?
Мур спустил ноги на пол и воззрился на Билла.
— Она сама тебе рассказала?
— Да, все как есть.
— И то, что тот парень сказал о ней?
— Назвал ее рыжей девицей, — ответил Билл, — и что…
— Ладно! — оборвал его Мур. — Вот уж не думал, что она станет рассказывать об этом… — Он слегка понизил голос, — да еще Покеси Уоресу… Всякую всячину про то, как я опекал ее, когда она была маленькой, и все такое прочее… — Мур глубоко вздохнул и усмехнулся. — Представляю себе ее слезливый рассказ. Но Покеси еще никогда не разговаривал со мной так мягко…
И тут Билл подумал, что, возможно, в этом и кроется причина столь разительной перемены в Муре, понявшем, что есть люди, которые желают ему добра.
Мур встал и принялся вышагивать по комнате.
— Она добрая девушка, — проговорил он наконец. — Знаешь, ведь ей всего восемнадцать. Если бы у меня в восемнадцать лет голова варила так, как у нее, я бы уже давно играл в командах Лиги вместо того, чтобы добиваться снятия дисквалификации.
Билл вспомнил, как утром увидел Мура в компании с теми двумя типами и рассказ Памелы…
— Хотя это и не мое дело… — начал он.
— Ну и помалкивай тогда, — отрезал Мур.
Но Билл хотел объясниться с ним до конца.
— … но мне кажется, что ты и сам хочешь, чтобы она держалась подальше от парня, с которым я видел тебя утром.
— Ты имеешь в виду Тома Амадио?