– А Хмелев не мог сам довести до того, что Черненко пришлось пойти на подобные меры?
– Зачем? – Рубен снова посмотрел непонимающе, вздохнул и принялся объяснять. – Ирина, вы просто не видите обстановки. Я говорю вам со всей ответственностью: бизнес Игоря процветал, и у Черненко тоже нет проблем. Они не любили друг друга, не буду спорить, но это никак не отражалось на делах. Между ними все договорено. Искать причину убийства здесь не стоит.
– Вы знаете, что банк Игоря ограбили несколько дней назад?
– Он обмолвился об этом, но как-то вскользь, – хмуро кивнул Рубен. – Я пытался вызнать детали, но он сказал, что пока не хочет ничего говорить, так что я пребывал в полном недоумении. Однако он был уверен, что это не происки конкурентов.
– Как он себя вел в отношении расследования?
– Да он вообще был достаточно спокоен. То есть, конечно, взбудоражен, деятелен, но не проявлял паники и суеты.
На этот счет у меня уже были догадки, углубляться в ограбление мне не хотелось, потому я перевела тему:
– Что вы думаете об убийстве?
Лицо Рубена вдруг потемнело, он снова потер его рукой.
– Пока не могу поверить. Вчера весь день занимались похоронами… Как в анабиозе. Что-то делаешь, но осознания нет… Простите, вы, конечно, не об этом спрашивали. – Рубен ненадолго замолчал. – Честно сказать, не знаю. Все это выглядит так глупо. Сначала совершенно невнятное ограбление, потом смерть, которая тоже ни на что не похожа… Причем пару недель назад у него все было хорошо, мы созванивались, он был радостен и воодушевлен.
– Он не рассказывал о новом деловом проекте, которым собирался заняться?
– Нет, Тоха сегодня говорил об этом, но я ничего подобного от Игоря не слышал, так что не скажу…
– А личный фронт? – Осторожно спросила я, Рубен несознательно усмехнулся.
– Игорь не отличался моногамией. Хоть и женат. Девок у него много, меняет он их часто. Я ему как-то сказал: будешь уверен, что нашел ту самую, приводи. Запоминать всех твоих шлюх желания не имею. Извините, если грубо. Так что когда мы встречались, он обычно был один.
– То есть вы не знаете, был у него кто-то или нет?
– У него всегда кто-то есть.
– И вы не можете назвать ни одной, с кем у него был серьезный роман? – Не могла поверить я. Рубен немного подумал.
– Была одна. Года два назад. Надя. Он с ней почти год жил.
– И что?
– Ничего. Устала ждать его, вышла замуж и уехала в Италию. С тех пор Игорь совсем на баб забил, простите за выражение. Пользоваться – пользовался, но не больше.
– А Татьяна Малышева – не знаете такую?
Откинувшись на стуле, он нахмурился.
– С чего вдруг такой вопрос?
– Кажется, она последняя, с кем встречался Игорь.
Рубен усмехнулся.
– Я не знал. Это интересно.
– Почему? – Осторожно спросила я. Вздохнув, он некоторое время меня разглядывал.
– Ну и темы мы с вами поднимаем… Не хочется ворошить грязное белье…
– И все-таки.
Рубен еще немного помаялся.
– Хорошо, – сдался, наконец, – только с расспросами даже не начинайте. Узнавайте у первых лиц. Малышева – секретарша Пети Моисеева, это хороший друг Игоря.
– Я в курсе.
– Ага. Ну так вот, Петя человек женатый, так что учтите, если что, мне здорово влетит… В какой-то момент я стал случайным свидетелем того, что у него и его секретарши, так сказать, роман.
– Вы серьезно? – Открыла я рот.
– С Петей вы не говорили?
– Он не отвечает на звонки.
– Это в его духе. Не удивлюсь, если он пошлет вас к черту.
– Почему?
– Не любит, когда лезут в его личную жизнь. Мы с ним не особо близки, но пересекаемся по некоторым моментам.
– И как давно вы узнали о романе?
– Года четыре назад. Петя об этом не догадывается, а я делаю вид, что ничего не знаю. Специально не следил, не буду врать, но мне кажется, роман этот длился долго.
– Игорь мог об этом не знать… Какие у них отношения с Моисеевым?
– Нормальные. Они со школьной скамьи вместе. Петя поехал в Москву учиться, а Игорь остался в области, но их дружбе это не помешало.
Я кивнула. Кофе был выпит, я поняла, что пришло время откланяться.
– Спасибо вам за беседу, – я потянулась к клатчу, но Рубен меня остановил.
– Я угощаю.
– Спасибо, – не стала спорить я. – Приятно было познакомиться.
– Мне тоже.
Домой к Ветру, впрочем, на некоторое время это теперь и мой дом, я возвращалась на такси, прикидывая так и эдак. Выделила два пункта: Татьяна темнит, причем, очень явно, нужно попытаться развязать ей язык. Ну и Черненко… Хоть Рубен и уверен в том, что тот ни при чем, Ветер почти наверняка велит переговорить с ним. Так оно и вышло. Саша, выслушав мой рассказ в столовой за обедом (а у него, как оказалось, за завтраком), на некоторое время замолк, обдумывая услышанное, а потом заявил:
– Думаю, с Малышевой стоит встретиться еще разок. Позвони и договорись о встрече где-нибудь часа на три, если она сможет. Причину не объясняй, говори размыто. И вызванивай Моисеева. – Он замолчал, и я даже подумала, что обойдется, как Ветер добавил, – встреться с этим Черненко. Думается, он ни при делах, но поговорить стоит.
– Может, ты сам с ним поговоришь? – Высказалась я, наблюдая, как он встает из-за стола. Ветер замер и посмотрел на меня.
– Почему я?
– Мне кажется, с тобой он будет более откровенным…
– Не дури. Если на него падет подозрение, он не меньше тебя будет заинтересован в том, чтобы содействовать раскрытию убийства. К тому же, он молодой мужчина, и я почти уверен в том, что красивая девушка вызовет у него большее расположение, чем мутный субъект вроде меня.
– По-моему, ты можешь на любого оказать влияние.
– Не спорю. Но у меня есть дела поважнее. – Ветер направился в сторону лестницы, и я посеменила за ним.
– Кстати, что у тебя за дела такие, что ты занят и днем, и ночью?
– Тебя они не касаются.
– Это государственная тайна?
– Хуже. Это частная тайна.
Мы прошли по коридору до моей комнаты. Оказавшись внутри, я заметила:
– Спасибо за спальню. Она выше всяких похвал. И в очередной раз хочется задать вопрос: кто ты?
Он посмотрел непонимающе, потом до него дошло.
– Ты об этом… Ирэн, ты заслуживаешь только лучшего.
Я подошла к нему и замерла напротив.
– Какую тайну ты скрываешь?
Некоторое время мы смотрели в глаза друг другу, и я даже подумала, что он ответит, но он только усмехнулся.
– Когда-нибудь ты сама поймешь.
И ушел к себе. Конечно, такой ответ меня не устроил, я разозлилась, но не сильно, потому что ожидала чего-то подобного. Пока смывала макияж, не могла выбросить его слова из головы. Стоило бы подумать о планах на день, об убийстве, о встрече с Вадимом, в конце концов, а я все не могла перестать думать о Ветре. Странный, неуловимый, вечно ускользающий и всегда находящийся рядом. При этом кто угодно, но только не принц из сказки. Не красавец, хотя очень притягателен, богат, но деньги его как будто не интересуют. Благороден, но при этом постоянно занимается какими-то мутными делами. Опять же, банк ограбил. Но главное, что не покидало мою голову: почему я до сих пор не сбежала от него? Чем он приманил меня? Я вспомнила его записки, его уловки, но больше всего тот разговор в кабинете, когда его голос звучал в моей голове, а образы вспыхивали в голове, словно обрывки прошлой жизни…
Тряхнув головой, я выключила воду и вытерла лицо, снова став самой собой. Как бы там ни было, Ветер обещал раскрыть мне свою загадку. Конечно, он может тянуть сколько угодно, но как только мы закончим с убийством Хмелева, я займусь им вплотную и тогда выведаю все, что можно.
Переодевшись в шорты и футболку, я направилась искать Сашу и почти тут же услышала музыку из кабинета. Подошла к двери и застыла, прислушиваясь: внутри кто-то играл на гитаре. Впрочем, догадаться кто – несложно. На этот раз я, стукнув пару раз, отворила дверь и смогла лицезреть Ветра, сидящего на подоконнике. В руках у него была гитара, а в зубах дымилась сигарета.
– Спать ты не ложился? – Задала я вопрос, застывая и приглядываясь к нему.
– Нет. Сначала были кое-какие дела. Потом надо было подумать.
– О чем?
– О разном.
– А гитара способствует работе мозга?
– Она успокаивает ум. В музыке я отстраняюсь от реальности, прикасаюсь к божественному, очищаю разум. Это позволяет взглянуть на многое с другой стороны. Ты не дружишь ни с каким инструментом?
– В детстве училась на блок-флейте. Говорили, у меня есть способности.
– Замечательно. Мы могли бы с тобой сбежать во Флоренцию, стать уличными музыкантами.
– Тогда меня точно объявят в розыск.
– В Италии нас никогда не найдут.
– Я подумаю над твоим предложением. Какие у тебя планы на сегодня?
– Множество дел ждет меня. Идем вниз, выпьем кофе и займемся ими.
Звонок в дверь раздался, когда с кофе было уже почти покончено. Я бросила взгляд на Сашу, но тот не отреагировал вообще никак, зато Инна Сергеевна проскользнула мимо меня.
– Ты знаешь, кто это? – Спросила я Ветра, он пожал плечами.
– Понятия не имею.
Я прислушалась, и до меня донеслись какие-то сдавленные крики. Саша никак на это не реагировал, я же, встав из-за стола, прошла в коридор и смогла лицезреть на пороге девушку лет тридцати с длинными красивыми черными, как смола, волосами. Она была одета в легкое белое платье, на глазах солнечные очки, но даже так было понятно, что девушка симпатичная.
– А я говорю, вы не имеет никакого права, – заявила она, нервно теребя в руках сумочку, – я знаю, что Саша дома. Мне нужно с ним поговорить.
– Вы можете поговорить со мной. Я все ему передам.
– Да неужели? – Презрительно ответила девушка.
– Милочка, – Инна Сергеевна была непроницаема, как скала, – я передам Александру Геннадьевичу все, что пожелаете, но даже сейчас могу сказать, что услышу в ответ: я не хочу ничего знать об этой девице.
Девушка вспыхнула.