Жизнь в работе, наслаждении искусствами и прочих удовольствиях текла славно и плавно. Но приближался Новый год, праздник семейный, который как встретишь, так и проведешь, который нельзя не встретить, который встречают дружно и весело, который, который… Который я встречала за свою жизнь и в веселой компании, и в заунывной, и в нужной, и в случайной, и с родителями, и одна – просто устроившись дома спать за час до наступления Нового года и сладко проспав всю суету с загадыванием желаний, салатом и шампанским.
У меня было время подумать, как встретить Новый год. И я придумала – в двенадцать часов ночи, когда тридцать первое декабря старого года сменяется первым января нового, я хочу быть в темном чистом поле. Одна, обязательно только одна. Пусть во все стороны будет простор, а надо мной только небо. Со звездами и луной, без них – не важно. Я, поле и небо. Едва подумав об этом, я наполнялась восторгом и трепетом – как всегда бывает в предчувствии и ожидании чего-то особенно важного и ценного. Не видно, не слышно, не осязаемо – а в один миг год сменяется другим. Планета летит, не замечая этого, неторопливо крутится вокруг Солнца, как ей там надо, а в поле, в широком русском поле условная смена секунды на секунду, минуты на другую минуту, часа на новый час, дня на очередной день, месяца на последующий месяц и старого года на год новый пройдет сквозь меня. Я почувствую это и смогу спокойно возвращаться домой.
Вот такое чудо я себе придумала. И спокойно ждала нужной даты. Крутилась в делах и развлечениях, а однажды вечером отправилась на день рождения к подруге. Там оказалось очень весело, я была в ударе и развивала перед гостями свою концепцию бытования образа счастливой Бабы-яги. А когда начала вопить: «Вот тебе, киска, сметаны миска! И ты молодец – вот тебе холодец!», выяснилось, что у меня и голос Бабы-яги обнаружился. Остаток вечера я провела, увеселяя компанию, и уже в самом конце подруга подруги, методист детского сада, предложила мне прийти к ним и развлечь на новогоднем утреннике подготовительную группу. Потому что с такой Бабой-ягой играющая ее воспитательница не сравнится. Судьба! Я согласилась и подготовилась. Костюм мне обещали в саду дать, в театральном магазине я купила коробку грима. Латексной пены или силиконовых накладок у меня не было, в магазине тоже, нос из карнавального набора – такой, на резинке через все щеки и с дурацкой бородавкой – мне категорически не подходил. Через Интернет я нашла, где продается старое доброе актерское средство – гумоз. Это такая субстанция типа пластилина, ее разогревают в руках, придают нужную форму (в моем случае нос), наклеивают на лицо, которое намазано вазелином, иначе гумоз будет не отодрать. И уже сверху накладывается нужный тон. И на тон грим. Проверенная столетиями практика.
Поколбасилась я с этим гумозом, конечно, изрядно, прежде чем у меня получился нос похожим на нос. А как налепила его, загримировалась – ну хороша Бабка-яга оказалась! Ягодка! Сам себя не похвалишь – никто не похвалит, а уж Бабу-ягу точно. Я любовалась собой до самой ночи, репетировала слова, которые прислала мне дама из детского сада. Записывала себя на диктофон и шлифовала реплики. Грим снимала долго – и думала, чокнусь. Вазелин-то на лицо я намазать забыла. Не думала, что это так важно. Вот все и въелось в кожу. Отскребать пришлось чуть ли не час. Ногтями.
Подготовка к утреннику оказалась захватывающей. Что там будет за костюм, я не знала, купила себе роскошные сувенирные лапти, сконстролила онучи из белой наволочки в комический цветочек, сшила между собой два платка, толстый и тонкий – так, что отпадала нужда клеить лохматые брови. Верхний платок отлично нависал на лоб, а нижний скрывал толстые щечки.
До выступления оставалось два дня, и тут мне позвонила другая подруга той самой подруги и спросила, не могу ли я выступить у них на корпоративе. В роли Бабы-яги, разумеется. У них из программы вылетел один пародист, так что в бюджете корпоратива есть отличная сумма на Ягу-бабушку. После дня рождения эта подруга рассказала на работе, как пила в гостях с Бабой-ягой, – и Ягу захотели. Задача там была простая – в дуэте с ведущим рассказывать о достижениях фирмы и сотрудников. Объявлять очередную номинацию в награждении. Препираться с Дедом Морозом (ведущим) по поводу выдачи подарков и восхваления качества работы. До этого Дед Мороз должен был это делать со Снегурочкой, но ее набрали из местного материала, девушка оказалась хоть и красивая, но говорить не умела. Так что она будет для эстетики отсвечивать на сцене рядом с Дедом Морозом, а я работать.
Пятки горели. Мозг взрывался микросалютиками. Я согласилась.
…Ну, скажем честно, в детском саду прошло так себе. Детям понравилось, но в голосе у меня не было и половины той схожести с интонациями великого Милляра, какие отмечались ранее. В какой-то момент я растерялась, собралась, конечно, в итоге, но собой была не очень довольна. Воспитатели оставили меня на чаепитие, а когда я собралась уходить, подарили торт, пакет конфет и яблоко. Яблоко я нервозно съела сразу за воротами сада, в остатках грима вернулась на работу.
И как-то совсем упустила из виду, что корпоратив назначен на ночь 31 декабря! Видимо, у всей этой честной компании не было своих семей, что они на новогоднюю ночь сняли ресторан и решили веселиться вне дома. Или семьи прибудут тоже?
А у меня-то на 31-е число были свои планы. Ну вот от чего отказаться? Новый год будет и на следующий год, отправлюсь в поле тогда. А сейчас уже нельзя подвести людей, надо ехать. Я очень ответственный человек и своим планам решительно заворачиваю лыжи, если есть планы рабочие. Или данные обещания. Экстенсив в достижении личного успеха – но я медленно, очень медленно учусь. И только на своих ошибках. Как будто бы передо мной, как перед бессмертной Бабой-ягой, вечность…
И я приехала. Меня провели в уютную подсобочку, я вытащила грим, костюм – за день до мероприятия успела подобрать отличную овечью жилетку, вывернула ее наизнанку, потертостями наружу, и расшила ситчиковыми оборками старую летнюю юбку. Никакого рванья! Я весьма аккуратна.
Грим нанесла уже более качественно, учла вазелин.
Понятно, что на чужой корпоратив со своим уставом не лезут, но, будь моя воля, я на пороге офиса, не завозя даже паству в ресторан, раздала бы сотрудникам подарки и отправила подобру-поздорову по домам. Ну вот совершенно не надо было им сегодня собираться вместе. Я сделала такой вывод, заглянув аккуратно в зал, где уже находились приехавшие сотрудники. Люди сидели за столами зажатые, пили они, нет, было непонятно. Заведение занималось изготовлением и продажей продукции, связанной с геодезией и картографией. Торговцы глобусами то ли вообще себя никак не умели подогревать, то ли ждали, что их обязательно развлекут.
Все это я рассмотрела в щелочку, пока на сцене были только Дед Мороз, Снегурочка и генеральный директор предприятия. Мой выход был позже.
Как же хотелось тихонько пробраться к выходу и убежать! Потому что я уже придумала, куда надо поехать, чтобы среди Москвы оказаться ночью в чистом поле. «Коломенское»! Парк «Коломенское», по телевизору показывали, что там что-то раскорчевали и распахали, весной засеют, засадят кустами – создадут новый ландшафт. Пройти буквально метров пятьсот от входа в парк – и будет то самое раскорчеванное чистое поле.
Так что все мысли у меня были только об этом чистом поле, темном небе… Я представляла тут и там возникающие по краям моей черной картинки городские салюты, я даже слышала крики «С Новым годом!». Хотелось бить копытом. Я вертела по полу ногой в лапте и потела в душной комнате под обилием одежды. Грим полностью расслабился. Течь не тек, изготовители свое дело знали, но за лицо меня сейчас лучше было не трогать. Я приняла бесповоротное решение: завершаю праздник за час до Нового года – и на такси! Денег брать не буду, мечта дороже.
О том, что денег надо слупить в любом случае, я подумала сразу же, как оказалась на сцене. Речь генерального директора полностью изменила судьбы собравшихся. Видимо, он пообещал им что-то такое, что люди вскочили со своих мест. Слышались сдержанные вздохи открывающихся бутылок шампанского, громкие крики – так кричат те, кто долго напряженно молчал: сначала излишне громко, потом как будто проверяя себя – а могу ведь еще громче, еще веселее… А потом уже как получится. Я услышала нужную реплику ведущего и выползла на сцену.
Они полезли прямо на сцену фотографироваться – вот за что надо было деньги-то брать! Они смеялись и пытались искать, где у меня на теле под одеждой спрятан преобразователь звуков.
– Встроенный, бат-тюшка, у мене говорильник. Бабушка я ексклюзивная! – Я с удовольствием била по рукам, несколько раз больно ущипнула особенно рьяных, одного дядю прямо за лицо.
Но им нравилось. Дед Мороз принес мне пластиковую метелку – и это усилило количество желающих, чтобы по ним хлопнули, – да еще и непременно чтобы с комментарием.
– Что, че-о-о-орненький, повышение тебе выпало? – увидев возле себя единственного кавказца, которого мне как раз нужно было по сценарию поздравлять и одаривать подарком первым, рявкнула в микрофон я. – Бери, батюшка, подарочек…
Снегурочка вынесла ему завязанную бантом коробку, видимо, с кухонной техникой, ведущий прочитал поздравительный текст в его честь, генеральный директор с места крикнул: «Ура, Гургенчик!»
Обручального кольца на руке Гургенчика не было.
– Вижу, вижу, черненький ты мой, глазастенький, будет тебе и невеста в этом году. Найдешь красавицу – жы-ы-ыр-р-рненькую, бе-е-елую, пы-ы-ы-ышную.
Видимо, я с Гургенчиковыми пристрастиями угадала – потому что он завопил: «Вау!», и окружившие его дяди и девушки тоже.
Еле-еле мы продолжили награждение – люди лезли за предсказаниями, снимали друг друга на телефоны. Скоро я стала предсказывать за еду, которую сначала успевала есть, чтобы не засыхало горло – долго гудеть и булькать мне было все-таки тяжело, не природный же голос все-таки ж. А потом предложила складывать эту еду в корзинку, из которой кто-то вывалил свой завернутый в целлофан и перевязанный бантом подарок. Пригодится, да и весело смотрелось – Баба-яга с кокетливой корзиночкой. Кажется, на дне корзинки даже стояла тарелка с копченой севрюгой, дома надо будет проверить. Или нет – лучше после встречи Нового года в чистом поле ее съесть!