– Меня вызываешь, Йонетт?
– Ты прекрасно знаешь, что нет! – явно растерялся тот, кого назвали Йонеттом. – Ее.
– Причина? – холодно осведомился высокородный.
– Она украла то, что было моим… Почти. Я в своем праве, такой спор всегда решается поединком. Почему ты ее защищаешь?
– Украла или нет, не имеет значения, связь уже установлена. Все видели истинный свет, подтвердивший это, – чем больше выходил из себя оппонент, тем спокойнее держался Торэт. – И я защищаю не ее, а порядок, за который сегодня отвечаю.
– Ты не хуже меня знаешь, что второго наури призывать нельзя. Я требую пересмотреть результаты отбора. – снова сорвался на крик упрямый эльфенок. Надо же, как его задела потеря стрекозла. Неужели, эта крылатая мелочь действительно настолько ценна? – Двух фамильяров ни у кого быть не может.
– Неуд по истории магии, Йонетт, – незамедлительно уведомили откуда-то сверху.
– Н-но, магистр Элистар… – мой противник даже заикаться начал и, разом растеряв весь свой пыл, развернулся к балкону, на котором гордым памятником самому себе возвышался декан эльфийского факультета. – Мы… Я…
– Прогуливали, – любезно подсказал ему мэтр. – Вводные занятия по этой дисциплине у первокурсников уже начались. И если бы вы уделяли больше внимания лекциям и учебникам, а не несомненно очаровательным сокурсницам, то запомнили бы, что подобное уже случалось. Всего несколько раз, в исключительных случаях и очень давно, но тем не менее. Так что, неуд. И пересдавать придется лично мне. Через три дня. Все ясно? Или еще есть вопросы? Возражения?
Последнее слово декан произнес вкрадчиво, даже нежно… Так нежно, что у меня мурашки по спине побежали.
Йонетт вздрогнул потупился и коротко доложил:
– Ясно, магистр. Пересдать лично вам. Через три дня.
– Прекрасно. Тогда прекратите истерику и займитесь делом, до конца отбора осталось совсем немного времени. Не сумеете вызвать наури, будете отчислены, – добил его магистр. Даже я невольно посочувствовала бедняге. Сегодня, явно, не его день. – Остальным – отдыхать. Лабиринт покажет, кто на что способен. Или не способен. Пусть и с двумя фамильярами.
В помещении воцарилась гробовая тишина. И в этой самой тишине Элистар перевел взгляд на нас с высокородным, не спеша оглядел меня… стоявшего передо мной Берриана… неожиданно весело хмыкнул и закончил:
– Дополнительный балл, Торэт. Неплохо справились с ситуацией. И умерьте уже свое чувство… гм… долга, отойдите от адептки. Ей ничего не угрожает.
Еще несколько четких, коротких распоряжений – и в зале снова воцарился порядок. Студенты, у которых пока не было наури, чуть ли не бегом бросились к центру помещения, добывать себе духовных спутников, а счастливые обладатели фамильяров получили передышку. В воздухе замелькали кувшины, кружки, исходящие паром, даже тарелки с аппетитно разложенными на них бутербродами.
Пространственный карман.
Сложные и очень энергоемкие чары… для людей. А вот перворожденным это заклинание давалось легко, они осваивали его еще в раннем детстве. У каждого адепта эльфийского факультета, даже первокурсника, имелось такое вот виртуальное, практически безразмерное «хранилище», в котором можно было спрятать все, что угодно, а уж еду и питье, тем более.
Неподалеку чем-то аппетитно захрустели, забулькали. Я лишь завистливо вздохнула. Есть совершенно не хотелось, а вот пить – очень. После «порабощения» стрекозла во рту пересохло так, что язык еле шевелился. Но пространственным заклинанием я не владела, припасов не сделала, оставалось только отойти к стене, опуститься на пол и, привалившись к гладкому, неожиданно теплому камню, опустить веки. Марр потерся о ладонь, мягко спрыгнул с рук и устроился рядом, привалившись к моему боку.
– Человечка! Очнись. Спать будешь после испытания.
Медленно открыла глаза.
Прямо передо мной стоял Торэт и протягивал какую-то флягу.
– Пей, – велел он не терпящим возражений тоном и, видя, что я не шевелюсь, недовольно поморщился. – Чего застыла?
– Да вот думаю… – разлепила я спекшиеся губы. – Если возьму, то какое очередное эльфийское правило нарушу? Или не нарушу, но так тебе задолжаю, что вся покроюсь магическими печатями с ног до головы и не смогу расплатиться до конца жизни? В чем подвох?
– Надо же, какая недоверчивая, – усмехнулся высокородный. – Никакого подвоха. Считай, я тебя просто пожалел. Выглядишь ты, прямо скажем, неважно…
– Почему я должна тебе верить?
– Можешь не верить, уговаривать не буду… Ну, берешь, или я ухожу?
Жажда мучила все сильнее, горло уже огнем горело, и я, мысленно махнув рукой на все сомнения – проблемы надо решать по мере их поступления, взяла нежданный, но такой своевременный подарок.
Вода была прохладной, свежей, пахла какими-то незнакомыми травами и показалась мне невероятно вкусной.
– После образования связи всегда пить хочется, – пояснил Торэт, наблюдая, как я жадно делаю глоток за глотком. – Укрепляющий настой помогает восстановиться и восполнить энергию.
– Спасибо, – я нехотя оторвалась от фляги. Помедлив, вернула ее владельцу. – И все-таки, почему ты такой добрый? Подозрительно даже. Мы с тобой вроде как враги.
В глазах эйра мелькнуло странное выражение – словно легкая тень набежала.
– Враги, – дернув уголком губ, подтвердил он. – Не обольщайся человечка, это не доброта, а элементарный расчет. Тебе еще лабиринт проходить. Не восстановишься – даже до середины не доползешь, в итоге, окажешься в конце списка, и мне достанется самая слабая магха. А это повредит моей репутации.
Повредит репутации… Надо же! А я ведь начала испытывать к Торэту что-то вроде благодарности и даже решила, что он не так уж плох.
– Уверен, что я не дойду до конца? И если стану… помощницей, то обязательно твоей?
– А чьей еще? – эйр пожал плечами. – Мы с тобой единственные носители лунной магии во всей этой академии. Разумеется, тебя отдадут мне. А что касается лабиринта… Ты о нем сегодня впервые услышала, представления не имеешь, что это такое, так что вряд ли тебе удастся его преодолеть. Даже с двумя наури.
Торэт замолчал. Я подняла голову, всматриваясь в его лицо. Наши взгляды встретились, и время остановилось. Растянулось гудящей от напряжения пружиной.
Удар сердца…
Еще один…
– Лабиринт непредсказуем, никогда не угадаешь, что там ждет, – произнес высокородный неожиданно серьезно. – Ты ничего не знаешь о лунной магии, не умеешь обращаться с фамильярами, не готовилась к испытанию. Единственное, что тебе остается – это положиться на свой дар, и слушать… внимательно слушать саму себя. Доверять своим чувствам. Они не обманут.
Эйр развернулся, резко махнул рукой, убирая флягу в пространственный карман, и мне на колени упало яблоко. Необычное, ярко-фиолетовое, с полупрозрачной, словно отполированной до блеска кожурой.
Инъо – редкий и очень дорогой плод магического дерева, растущего в самой глубине эльфийских земель. Он мгновенно восстанавливал силы, снимал усталость и ценился всеми жителями Валгоса. Вот только достать его было невероятно сложно. Лично я до этого момента видела инъо только на картинке в учебнике.
Осторожно взяла фрукт в руки, повертела, изучая со всех сторон, и услышала тихое:
– Ешь. И… удачи, человечка.
Оставшиеся первокурсники обзавелись «спутниками» в рекордно короткие сроки – я едва успела доесть фиолетовое «яблоко». Похоже, адептов так впечатлили слова декана, что они хватали первых попавшихся фамильяров, лишь бы успеть до конца отпущенного времени.
А потом…
– Все вы давно готовились к этому испытанию, с того самого дня, как узнали, что обладаете магическим даром. – Элистар придирчиво оглядел наши стройные ряды, вернее, шеренгу, дисциплинированно вытянувшуюся вдоль самого края помоста.
Ну, да, кто-то готовился, а кому-то даже рассказать толком не потрудились о том, что предстоит. А ведь могли хотя бы намекнуть для начала.
– Так вот, можете забыть свои тренировки и наставления заботливых родственников и опекунов. Все равно они вам не помогут, – как ни в чем не бывало продолжил глава факультета. Смотрел он при этом почему-то прямо на меня, как будто подозревал о моих мрачных мыслях. – Лабиринт иллюзий у каждого свой, уникальный. Похожих или повторяющихся нет. Иллюзия создается в тот момент, когда адепт и его наури заходят в лабиринт и исчезает сразу после окончания испытания. Даже я не знаю, что вас там ждет. Гадать бесполезно. Просто идите и помните: то, что вы там встретите – лишь видимость, но нет ничего реальнее ее. И еще один совет – хотя к нему мало кто прислушивается: опыт и знания не всегда полезны, иногда они вредят.
Элистар замолчал, и воздух в зале подернулся рябью, задрожал, как от летнего знойного марева, а потом напротив каждого из нас, разрезая пространство, начали появляться многочисленные порталы.
Я покосилась на соседей, которые один за другим бесстрашно исчезали в голубоватых вспышках, подхватила Марра на руки и завертела головой в поисках второго фамильяра. Безрезультатно. Вот уже и помост полностью опустел, а стрекозел так и не объявился. Тянуть дальше не имело смысла. Ничего, сама справлюсь, и без этого мелкого предателя.
Выдохнула, стиснула зубы и шагнула вперед. Но, когда за спиной уже схлопывалось окно пространственного перехода, мимо вихрем пронеслась размытая крылатая тень и первой юркнула в портал.
Какой образ возникает у нормального человека при слове «лабиринт»?
Причудливая сеть парковых дорожек, разделенных живой изгородью? Мрачное подземелье со множеством запутанных переходов? Катакомбы? Дворы-колодцы, у которых нет выхода? В общем, что-то в этом духе я и ожидала. А оказалась… на поляне. Уютной такой и вполне себе мирной, с сочной зеленой травой и целым морем ярких цветов.
Над головой сияло солнце, одуряюще пахло лесными ягодами, в разные стороны разбегались, скрываясь за деревьями, многочисленные тропинки, а посреди всего этого великолепия беззаботно порхал опередивший нас с Марром стрекозел.