– Не стоит напрягаться, а то меня твое внезапное великодушие уже пугать начинает. Вдруг потом совершенно неожиданно выяснится, что я и за это тебе должна. Нет уж, сама как-нибудь справлюсь, – буркнула, пытаясь отстраниться, но меня лишь обняли еще сильнее.
– Не дойдешь.
– Доползу.
Я упрямо стиснула зубы. А Торэт… внезапно улыбнулся. Предвкушающе так. Лукаво.
– Ползущая по академии человечка. Хотел бы я на это посмотреть, – протянул он почти мечтательно. – Жаль, не получится. Быстро ты все равно не доползешь, а лишнего времени у нас нет. Магистр Элистар ждать не любит. Ничего не поделаешь, придется отложить пока это приятное зрелище и потерпеть твое общество. Цени мое великодушие. Я даже платы не потребую, раз уж у меня сегодня ночь добрых дел выдалась. Так что расслабься и прекрати наконец дергаться… Не отставайте.
Последние слова предназначались Сэму с девчонками. После чего высокородный, не обращая больше ни на кого внимания, стремительно зашагал по аллее – назад, к нашему дому. Бодро и удивительно легко, словно я вообще ничего не весила.
Не знаю, о чем он размышлял, а я почему-то упорно вспоминала его улыбку. Неожиданную, но такую обаятельную и…
Вот что за странные мысли лезут в голову? От стресса и общего потрясения, не иначе.
Нет уж, пусть лучше Торэт никогда мне больше так не улыбается.
Враги так враги. И точка…
До дома мы добрались довольно быстро. Я опасалась, что придется как-то объясняться с гостями, даже придумала несколько версий наших ночных приключений. Более-менее правдоподобных. Но когда мы открыли дверь, выяснилось, что в гостиной пусто – первокурсники уже ушли. В сонной тишине негромко потрескивали дрова, распространяя смолистый запах древесной коры, а перед камином расположились Элистар с Марром и с одинаковым задумчивым выражением смотрели на огонь.
Не знаю, как Торэт связывался со своим родственником и когда успел его вызвать, но магистр оказался на месте раньше нас. Даже успел всех выгнать, избавившись от лишних свидетелей.
Вскоре я уже сидела в кресле с кружкой терпкого укрепляющего отвара в руках. Смотрела на Хана, лежавшего рядом с котейшеством в живописной позе утомленного победой героя. Слушала, как Семен еще раз, теперь уже подробно, рассказывает обо всем, что случилось, и отчаянно старалась не обращать внимания на то, как пальцы декана, осторожно, едва дотрагиваясь, скользят по моей лодыжке.
Легкие, почти неощутимые прикосновения, но такие тягучие, невероятно чувственные – меня даже в жар бросило. Лучше бы мы целителя позвали, честное слово. Сашка, между прочим, сразу предложила это сделать, но магистр отказался.
– Не стоит поднимать лишний шум.
– Тогда, давайте, как есть оставим? Нога почти не болит. Я, наверное, просто оступилась, подвернула случайно. Ничего страшного, само пройдет, – попробовала заикнуться я и получила решительный отказ.
– Не пройдет. Вас задело грозовой плетью, а это очень опасно. Не волнуйтесь, адептка, я и без целителя прекрасно справлюсь. Или… вы мне не доверяете?
Вот что можно ответить на такой провокационный вопрос?
– Пора бросать эту вредную привычку… Доверять, – пробормотала почти беззвучно, но магистр все же услышал.
– Что? – вскинул он брови.
– Ничего, мэтр. Доверяю, говорю. Целиком и полностью.
Мне оставалось лишь вздохнуть и сдаться на милость Элистара, терпеливо ожидая, когда меня отпустят. И все это под пристальным, хмурым взглядом его племянника.
В общем, удовольствие еще то.
Зато декана ничего не беспокоило. Он успевал и меня лечить, и вопросы по ходу задавать – не только Сэму, но и нам. И все это с самым что ни на есть невозмутимым выражением лица. Хотя временами мне казалось, что под внешней бесстрастностью магистра скрывается неподдельная озабоченность, даже тревога. Похоже, Элистар знает о происшедшем и о нападавших гораздо больше, чем хочет продемонстрировать. И не только он – Торэт тоже. Знают, но не хотят нам говорить.
– Я во всем разберусь и ректору доложу. Сам. Надеюсь, вы понимаете, что не стоит делиться этой информацией с посторонними? – вот и все, что мы услышали, когда закончили свой рассказ.
Первым на слова декана отреагировал стрекозел. Нет, он ничего не сказал, просто фыркнул. Демонстративно так, выразительно. И крайне недоверчиво. Алекс с Полли переглянулись. А Сэм…
– Вы гарантируете, что подобное не повторится? – насупился друг. – Целью была Лера, это уже ясно. Ловушку подготовили заранее и именно для нее. Просим обеспечить нашей подруге защиту.
– Сделаю все возможное. Это и в моих интересах, я все-таки ее наставник. – Элистар последний раз смерил меня взглядом и выпрямился. – Валерия, вам необходимо отдохнуть. Сон снимет остаточные негативные эффекты от воздействия грозовой плети. Об остальном завтра побеседуем. И отправьте своего не в меру ретивого наури в… гм… восстанавливаться. Сейчас вы с ним все равно энергией поделиться не сможете. Риан, идем, нам есть, что обсудить.
Спала в эту ночь я плохо. По крайней мере, первую ее половину. Сон был рваный, тревожный. Густой завесой наплывал туман, окутывая меня вязким, сырым саваном. Огромный элементаль яростно размахивал грозовой плетью, так, что я еле успевала отскакивать. И на все это безобразие, загадочно усмехаясь, смотрели Элистар с Торэтом. Смотрели, но ничего для моего спасения не делали.
Проворочалась я почти до рассвета, даже присутствие котейшества, его чуть слышное, успокаивающее гудение не особенно помогли. А когда ночная тьма потихоньку начала уступать место тусклым, сизым сумеркам, сквозь беспокойную дремоту до меня донеслось сердитое:
– Что за ерунда тебе снится, а? Ни на мгновение нельзя одну оставить. Своими бредовыми видениями меня даже из Гнезда умудрилась вытащить… Подвинься, хвостатый.
Марр завозился, заворчал, на подушку рядом кто-то бесцеремонно плюхнулся, а сны тут же наполнились золотистой пыльцой и ароматом цветущей вишни, даря долгожданный покой.
Не удивительно, что в это утро я проспала до… В общем, проспала. И, если бы Сашка меня в конце концов не разбудила, преспокойно пропустила бы не только начало занятий – весь учебный день. Первый, между прочим.
Собирались мы в спешке. О том, чтобы сходить в столовую на завтрак, и речи не было – к счастью, после праздничной вечеринки кое-что еще осталось. Привести себя в порядок, проглотить пару бутербродов, запив их горячим травяным чаем, накормить лорда Мартина, пообещать Хану ни во что опасное не ввязываться… без него – на это много времени не понадобилось. Но на вводную лекцию в эльфийскую башню я все равно явилась позже всех. Хорошо хоть, помещение, где она проходила, долго искать не пришлось.
Вбежала в аудиторию, лишь на несколько шагов опередив преподавателя, остановилась, растерянно огляделась. Так и есть, все места заняты, вернее, почти все. Оставалось одно свободное – в последнем ряду, с краю. Возле знакомой парочки, последние дни упорно ловившей доставшегося мне стрекозла.
Мда… Как говорится, что такое «не везет» и как с ним бороться. Или хотя бы пережить без серьезных последствий.
Эльфы… Эльфы… Эльфы… Куда ни бросишь взгляд, одни белые плащи, золотые волосы, безупречно красивые лица и глаза того нереально голубого цвета, который бывает только у перворожденных. Под заинтересованно-оценивающими взглядами этих самых глаз, как под выстрелами, я, стараясь не споткнуться, прошла к нужному ряду и…
Нет, сесть не успела.
Один из новообретенных врагов – Йонетт, кажется – мгновенно сдвинулся, занимая единственное пустое сиденье, усмехнулся и вызывающе уставился на меня.
И что теперь делать? Не на колени же ему падать? И перепрыгнуть через этого зловредного типа не получится.
Пару секунд мы, не отрываясь, смотрели друг на друга. Пока от двери не раздалось раздраженное:
– Адептка, долго собираетесь стоять? Садитесь и дайте, наконец, начать лекцию. Или планируете сорвать занятие? Тогда так и скажите, я вас отправлю к декану, чтобы не тратить зря время.
Вот и преподаватель появился. Очень кстати.
Первокурсники злорадно притихли, ожидая продолжения представления. Йонетт выдал очередную наглую усмешку. И эта психологическая атака, безусловно, сработала бы, окажись на моем месте девушка из их мира. Меня же ситуация только разозлила.
Спорить при всех, жаловаться, возмущаться не имело смысла – от меня, наверняка, чего-то подобного и ждали. Поэтому я выдохнула, улыбнулась, как можно более лучезарно, и пропела сладким голосом:
– Простите, за задержку, мэтр. На сиденье попала грязь, и адепт любезно помог мне: почистил его… протер… то есть вытер. Чем мог. – Неопределенно помахала рукой в сторону Йонетта, показывая, чем он все-таки «смог протереть», и закончила: – Не стоило так беспокоиться, но, тем не менее, огромное спасибо. Думаю, все уже в порядке. А что осталось, я платком смахну.
По аудитории прокатились негромкие смешки. Надо же, а перворожденные и веселиться, оказывается, умеют. Эльф побледнел, затем покраснел – мило так, до кончиков длинных острых ушей – и вскочив, прошипел рассерженной коброй:
– Ты… Ты…
Что он собирался сказать, дослушивать не стала – скользнула на освободившееся место, чинно сложила руки на коленях и преданно воззрилась на преподавателя.
Йонетту ничего не оставалось, как опуститься рядом.
Передышку в несколько секунд мне все-таки дали, а потом последовала очередная атака.
– Змея… – прошипели на этот раз слева. И я, полуобернувшись, встретилась взглядом со вторым участником этого «милого» дуэта.
О, вот и поддержка с фланга подоспела.
Симпатичный эльф с огромными голубыми глазами, длиннющими ресницами, очаровательными ямочками на щеках и темно-золотыми волосами. Славный такой рыжик, и очень юный на вид – младше меня уж точно. Жаль только, надменный и спесивый не по годам, впрочем, как и все его соплеменники.