Высокородный вкинул голову, коротко кивнул – виделись, мол – и окинул мою фигуру пристальным взглядом, как будто пытался отыскать следы наших с Ноаром библиотечных преступлений. Но, не найдя, к чему придраться, отвернулся.
Я подошла поближе.
«Договор о партнерстве», – прочитала вслух, внимательно изучая висевший в воздухе перед мужчинами документ.
– Он самый, – весело подтвердил Семен. – Мы уже все согласовали. Осталось лишь подписать.
Мда… То, что началось почти как насмешка, перепалка, а то и вовсе как спор с Торэтом, в результате приняло вполне себе реальную юридическую форму с правами и обязательствами сторон. Сэм постарался на славу.
На нескольких страницах мелким почерком мы торжественно обещали поддерживать и помогать, учиться и защищать. Вернее, эйр брал на себя обязательство оберегать меня и обучать всему, что необходимо лунному магу, а я должны была усердно заниматься, чтобы стать достойным, равным ему соратником. А еще мы соглашались не связывать себя узами партнерства с другими разумными, пока носим общую печать.
– Согласна?
Глаза высокородного хищно блеснули. Он обманчиво расслабленно откинулся на спинку кресла, следя за каждым моим движением из-под полуприкрытых век, и я каким-то даже не шестым – десятым чувством поняла: его вопрос относится именно к этому, последнему пункту. Не связывать себя узами партнерства с другими разумными…
Что ж, я, в принципе, и не собиралась этого делать.
– Согласна, но не со всем.
– Против чего же ты возражаешь? – лицо эльфа потемнело, он мгновенно напрягся, как перед прыжком, и подался вперед.
– Обязательства должны быть равными. Не только ты должен поддерживать и защищать меня, но и я тебя.
Присутствующие в гостиной девчонки одобрительно зашептались. Сэм неопределенно хмыкнул, но возражать не стал. А вот Торэт скептически вскинул бровь, словно спрашивая: ну, и как же ты сможешь меня, такого опытного и сильного, защитить?
Но я не отступала. Нет уж, партнерство – так во всем.
Несколько секунд мы молча сверлили друг друга взглядами, а потом, Берриан, пожав плечами, сдался:
– Хорошо.
И сделал пасс рукой, меняя в договоре нужные строчки.
– Теперь все, – я сосредоточенно следила за его действиями. – Где подписать?
– Подобные договоры заверяются магическими клятвами, – усмехнулся эйр.
Стремительно поднялся, шагнул ко мне, соединил наши руки, крепко обхватив мою ладонь пальцами – не вырваться – и четко, решительно произнес:
– Я, Берриан Торэт, старший наследник Лунного Дома…
Воздух в комнате ощутимо похолодел, завибрировал, наполнился магией.
Сглотнув, хрипло повторила:
– Я, Валерия Кольцова…
Казалось, время замерло, затаилось в ожидании того, что вот-вот случится, и, вдруг опомнившись, завертелось яростным смерчем. А в центре этой распахнутой в бесконечность воронки оказались мы с Торэтом.
– Клянусь жизнью, кровью, честью и даром… – падали в тишине, наливаясь силой, древние, как раса первородных, слова.
Магия сгустилась вокруг нас, заключая в плотный, светящийся темным огнем кокон, и с последним звуком выплеснулась в окружающее пространство, чтобы оплести договор. Скрепить его нашей силой и энергией.
Я пошатнулась. Высокородный подхватил меня, поддерживая. Прижал к себе, дал возможность отдышаться, а потом, когда в мир вновь вернулись краски и звуки, поймал мой взгляд, улыбнулся и внезапно предложил:
– Прогуляемся? На Изнанку.
Не дожидаясь ответа, повернулся к Марру, ехидно прищурился.
- Если хочешь, идти с нами. Наглеца крылатого тоже прихвати, не возражаю, все равно ведь следом увяжетесь. И, кстати, не советую так плотоядно на меня смотреть. Смысла нет. По договору, наури не может причинить напарнику хозяина никакого вреда.
Глава 16
На изнанке безраздельно властвовала ночь. Безмолвная, снежная и серебристо-звездная.
Звезды были повсюду: мерцали на небе, утопали в сугробах, блестели в переплетении веток, падали на плечи и запутывались в волосах высокородного, который шел с непокрытой головой.
– А для других магов Изнанка такая же?
Я повернулась, всматриваясь в эльфа. В лунно-звездном свете он странным образом изменился: исчезли привычная жесткость и властная надменность, мой спутник казался расслабленным, безмятежным, пожалуй, даже умиротворенным.
– Нет, у каждой стихии Изнанка своя. Для белых она залита солнцем. Днем и ночью. Наполнена щебетом птиц, звоном ручьев, пением огня. А для нас здесь всегда ночь, сумерки и тишина. Лунная магия черпает особую силу в молчании, пропитывается им и творится с его помощью.
Солнце … Я всегда его любила, радовалась каждому яркому безоблачному дню, неважно, зимой или летом. Но сейчас, в этот самый момент, мне больше нравилась луна, парк, погруженный в волшебное сияние, и спокойствие, окутывавшее все вокруг… А еще то, как выглядел Торэт в окружении звезд, под этим призрачным серебристым пламенем.
– Люблю лунную Изнанку, – словно вторя моим мыслям, негромко произнес Берриан. – Моя магия рано проснулась. Недопустимо рано, даже по меркам перворожденных. Выплеснулась резко и сразу, открыв огромный внутренний резерв. Юный лунный маг с большой, плохо контролируемой пока силой – само по себе опасно. А если он при этом еще и непокорный бунтарь по натуре – вообще стихийное бедствие. Так что меня сразу отправили к дядюшке.
– К Магистру Элистару?
– К нему.
– И он научил тебя магии?
– Он при всем желании не смог бы этого сделать. Дядя не владеет лунной магией. Вернее, почти не владеет.
– Но…
– Даэрн Элистар – младший брат моего отца, но ему достался не семейный дар, а стихия матери. Такое, к сожалению, случается все чаще. С тех пор, как…
Высокородный осекся, как будто осознал, что сказал лишнее, и после небольшой паузы заговорил уже о другом.
– Элистар – огненный маг, вынужден носить фамилию рода, к которому принадлежит его стихия, и никогда не унаследует титул лунного владыки. Несмотря на это, он верно служит нашему Дому, занимает должность первого советника и, в добавок ко всему, курирует Шаррал – школу Теней, высшее военное училище всей эльфийской империи. Так что воспитывать молодых, не в меру дерзких магов он умеет, какой бы стихией те ни управляли. Именно он обучил меня, в первую очередь, дисциплине и самоконтролю, жизненно необходимым любому одаренному. Сурово и жестко, не делая скидку на происхождение и возраст.
– Но ты же был тогда совсем маленьким!
– Был, – коротко согласился высокородный. – Поэтому, когда становилось невыносимо, сбегал на Изнанку. Только здесь я ощущал себя по-настоящему свободным…
Мы шли по купающейся в лунном свете аллее, рядом кружили серебристые искры – отголоски магии, как пояснил Берриан, и за спиной невнятным гулким эхом разносился голос стрекозла, втолковавшего что-то Марру. Фамильяры – кто б сомневался, – конечно же, пошли с нами, и теперь бдили, но деликатно, издалека, не вмешиваясь в разговор и следуя на расстоянии.
А Торэт рассказывал… О мальчике, оторванном от матери и неожиданно оказавшемся в военном училище, среди суровых боевиков. О его проделках. О том, как он ставил на уши все училище, а затем удирал на Изнанку, откуда не только дяде, с его крохотной лунной искрой, нелегко было достать племянника, но даже курсантам из их общего клана. Все-таки с магом из правящей семьи справиться непросто, пусть даже таким юным.
Торэт рассказывал, вспоминал забавные случаи из своего детства и улыбался. Эта улыбка еще больше преображала его лицо, смягчала, делая почти мечтательным. И уже совершенно не вспоминалось, что он холодный, надменный, язвительный и вообще высокородная заноза в любой заднице. Наверное, потому, что сейчас он меньше всего походил на себя – того безупречного, заносчивого эйра, каким я привыкла его видеть.
И как-то так получилось, что мы вновь оказались на призрачном облаке, и Берриан как бы между прочим поинтересовался:
– Холодно?
– Нет, – помотала я головой.
Но он все равно обнял меня за плечи и осторожно привлек к себе, согревая. А я… Я не стала сбрасывать его руку.
Просто не хотелось. Да и вообще, напарники должны ведь доверять друг другу, верно?
Вместо этого я спросила:
– А что случилось потом?
– Потом?.. – эльф задумчиво рассматривал бриллиантовые всполохи, плясавшие на горизонте, там, где небо сливалось с кронами деревьев. – Потом был полный курс училища, стажировка на боевом отделении главного имперского университета и Эртдор.
И вот тут у меня появился вполне справедливый и очень логичный вопрос. Собственно, он давно уже назрел, но задала его я только сейчас:
– Как получилось, что брат и первый советник владыки Лунного дома, глава знаменитой военной школы превратился в декана одного из факультетов, пусть и ведущей, но все же человеческой академии? А его племянник, закончивший школу Теней и эльфийский университет в придачу, стал одним из ее студентов?
Ладонь Торэта, лежавшая на моем плече, потяжелела, а сам он мгновенно подтянулся, внутренне сжался, как пружина, готовая в любой момент распрямиться. И я сразу поняла:
– Это из-за нас, да? Из-за иномирян?
Мои вопросы, его реакция на них и напряжение – все это полностью и, увы, безвозвратно изменило неповторимую, уютную атмосферу, что царила на Изнанке еще минуту назад. И стало внезапно холодно, несмотря на руку, согревающую меня, и жар надежного, сильного тела рядом.
Мне и самой не хотелось нарушать хрупкое перемирие, установившееся между нами. Близость. Почти доверительность. Но разговор давно назрел. О каком доверии может идти речь, если я не знаю, что Торэт, его блистательный дядюшка и прочие длинноухие планируют сотворить с землянами? Пусть мы теперь связаны печатями, договором, партнерством и вроде как не способны навредить друг другу, но, если высокородный при этом будет считать Сэма, Сашку и Полли врагами, я другом ему не стану никогда.