Когда метался по академии, потеряв с ней связь, и чуть не вызвал на поединок Сиара? И вызвал бы, если бы не вмешалась Валерия – беспокойство о ней перевесило в тот момент все остальные эмоции.
Когда едва не убил Илайлин?
Когда…
Нет, это случилось гораздо раньше в самую первую их встречу.
Риан даже остановился, вдруг четко и ясно осознав простую, совершенно очевидную истину. Один взгляд – и они оказались связаны, спаяны навсегда. И магия печатей здесь ни при чем.
Лера тогда, сама не ведая, нарушила строгий, веками освященный запрет – дотрагиваться до груди, в том месте, где бьется сердце, могли лишь близкие или благословленные небом пары. Старое правило, давно утратившее смысл. Когда-то, по поверьям, именно так предназначенные узнавали друг друга.
«Фьелла – та, что разбудит сердце», – всплыли в памяти древние, почти забытые в наши дни слова.
Риан считал все это детскими сказками, глупым предрассудком, но, когда девушка коснулась его, на миг забыл обо всем, а сердце забилось так, словно собиралось вырваться из грудной клетки – туда, к ее пальцам. Он с показным отвращением отбросил тонкие ладони, цедил что-то обидное, унизительное, но уже тогда, именно тогда, девушка перестала быть просто человечкой, а стала его женщиной.
Только его.
И он не собирался отдавать ее ни Венирэну, ни Сэму. Ни кому бы то ни было другому.
Сейчас Валерия у Элистара, а потом наступил время практических занятий – их с Торэтом персональной тренировки, и тогда…
Переход открылся, как всегда, мгновенно, выпуская его с Изнанки, и через мгновение Риан уже шагал к факультетской башне. Решительно и целеустремленно.
– Младшая, быстрее! Ты уже давно должна находиться на противоположном конце полигона. Еле ноги передвигаешь. Кот по сравнению с тобой – стремительный дигаар в период гона. Добралась? Хвала небесам, наконец-то. Давай, выстраивай плетение, пока мы все тут не заснули от скуки. Ты что творишь? Лунный покров? Даже близко не похоже. И вот этим ты собралась нас защищать? Спасибо, тогда уж лучше сразу убей – меньше мучиться будем. Узловые точки сдвинуты, энергетический контур трясется, словно паралитик, силовой поток нестабилен. Я же сказал, объединиться с Ланиэ. Лани, ты передала магию? Ну, вот видишь, моя наури сработала отлично, твой Хан тоже. Кот, и тот старается, шипеть перестал, а ты… Младшая, что с тобой происходит?
Это с тобой, что происходит, уважаемый, не побоюсь этого слова, куратор?
Поплотнее сжала губы, даже закусила их, чтобы не брякнуть лишнего. Торэт и так на взводе, только тронь – начнет палить во все стороны, как взбесившийся штурмовой автомат.
Берриан вообще сегодня точно с цепи сорвался. Пришел мрачный, злой, едва кивнул на приветствие и тут же приступил к тренировке. Причем, с самого начала задал такой темп, будто за нами полчище маргов гонится с пиками наперевес и колет его в высокородный зад. Все предыдущие занятия по сравнению с этим показались легкой разминкой. Пробежкой трусцой, налегке и позевывая.
Нет, я старалась, честно старалась, но очень быстро выдохлась, отчего и заклинания получались все хуже и хуже. В конце концов, я не гений… Да что там гений – я и маг-то без году неделя. Только начала заниматься, даже не старшекурсница, как сам Берриан, и школу Теней не заканчивала. Он же должен понимать: на таком уровне я пока не тяну.
Собственно, об этом я Торэту и напомнила, и тут же получила в ответ ироничное:
– Противников тоже попросишь подождать, чтобы ты могла, не торопясь, набраться опыта? Разочарую, Младшая: они такой любезности не окажут, наоборот, обрадуются твоей слабости. Тренироваться нужно на пределе сил. За пределом. Только тогда чего-то добьешься. Все, хватит болтать. Занимайся!
В том, что он говорил, имелся смысл, и я, стиснув зубы, кулаки, загнав поглубже раздражение, злость и обиду, занималась…
Занималась…
Занималась…
До подрагивающих ног, до звона в ушах и мушек перед глазами. Но высокородному все казалось мало, не так, не то, он продолжал откровенно придираться, и я сорвалась.
Ровно после его слов:
– Не четвертый сектор, а пятый. Пятый! Сколько можно повторять? Неуклюж…
Тут он запнулся, осознав, видимо, что не стоит продолжать, но было уже поздно.
– Верно, – шагнула вперед, чтобы встать прямо перед ним. Вскинула голову. – Я – неуклюжая человечка. Ты – эльф, идеальный, безупречный, уклюжий, никогда ни в чем не ошибающийся, да к тому же еще и высокородный на всю голову.
Помолчала, глядя в стремительно темнеющие синие глаза, и закончила с горечью:
– Мы опять вернулись к тому, с чего начали, да? Зря я надеялась, что что-то изменится. Думала, у нас договор…
– Договор, говориш-ш-шь?.. – разъяренной коброй зашипел Торэт. – Прекрасно, давай побеседуем о договоре, раз уж сама о нем вспомнила. Так вот, ты… именно ты первой…
– Э-э-э, Лерка, брось, не переживай так, – неожиданно вмешался стрекозел, ловко, на лету, ввинчиваясь между нами, – И вообще не пытайся выяснить, какая бешеная эрпейская оха его укусила. Не связывайся с этим неадекватным длинноухим. Потерпи, осталось совсем немного. Скоро каникулы, поедем в Озерный клан, вот там и отдохнешь. Погуляешь… Нагуляешься… Расслабишься… гм… вволю.
Хан мечтательно помахал ладонями, обрисовывая в воздухе нечто подозрительно-непонятное. Видимо, то самое, которое «вволю».
– Что? – мгновенно подобрался высокородный. – Куда ты собралась? С кем?
Отреагировать я не успела. Стрекозел будто только и ждал этого вопроса – взлетел выше, забил крыльями перед моим носом, заслоняя от куратора. Сам же и ответил:
– Как это, куда? К рыжику нашему в гости. К Ноару, то есть. Ну, и к его родителям, разумеется. Как и планировали.
Торэт окаменел. А я, честно признаться, оторопела. Ведь договаривались же с Ханом пока молчать? И с каких пор Ноарвир Калвайс стал для него «нашим рыжиком»?
Можно было, конечно, предположить, что мелкий случайно проговорился… брякнул ненароком, второпях. Сначала я так и решила, а потом заметила, как стрекозел хитро косится на Берриана, и волей-неволей закрались нехорошие подозрения.
А фамильяр крыльями потрепыхал, крутанулся вокруг своей оси и добил:
– Кстати, Лер, хорошо, что твой длинноухий спросил, с кем поедем. Напомнил. Я тут подумал… Сэма возьмем. Обязательно. Тебе без него не обойтись, я-то знаю.
И вот эта простая, в сущности абсолютно безобидная фраза оказала на Торэта чрезвычайно странное действие. В мрачных как бездна, глазах заполыхало черное пламя, а за спиной начала разрастаться знакомая уже тень. Похоже, высокородный дошел до точки кипения – вот-вот взорвется, только вместо пара наружу выплеснется нечто темное, опасное, разрушительное. А потом он опустил ресницы, глубоко вдохнул… выдохнул, и все неожиданно исчезло. А Берриан глаза опять открыл и произнес спокойно-спокойно так, бесстрастно, даже безмятежно:
- Валерия, нам надо поговорить.
Обвел взглядом притихших фамильяров и твердо добавил:
– Наедине.
И эта его сдержанность, а еще «Валерия», вместо привычного «младшая», показались вдруг страшнее, чем тень и бездна вместе взятые.
– Хозяин!
Ланиэ, видимо, тоже что-то почувствовала, рванулась к Торэту, но не успела я обрадоваться неожиданной поддержке, как Хан ловко перехватил ее. Прямо в полете. Притянул к себе и что-то зашептал на ухо, быстро, горячо.
– Уверен?
– Еще бы.
Феечка с сомнением посмотрела на меня… на Торэта… снова на меня… хмыкнула в ответ на решительный, энергичный кивок стрекозла, помялась немного и отступила.
– Мррра-ооо-ууу, – внезапно выдал Марр.
– Согласен. И это тоже, – ничуть не смутившись, подтвердил Хан и повернулся к высокородному. – Слышишь, эльф? Только попробуй ее обидеть.
И мне:
– Мы будем неподалеку, Лер. Только позови, придем сразу.
Затем они открыли Изнанку и исчезли.
Да-да, вот так просто взяли и испарились, оставив меня вдвоем с подозрительно невозмутимым Торэтом. Ушли и даже не обернулись – все, включая предателя-кота.
На полигоне воцарилась тишина.
Берриан не спешил начинать обещанный разговор, и я, пользуясь паузой, шагнула к нише в стене, под специальный силовой «душ». Поток чистой магической энергии светящимся столбом обрушился сверху, но даже сквозь вихрь проносившихся мимо радужных искр, я продолжала видеть лицо эльфа, который, в свою очередь, тоже смотрел прямо на меня. Только на меня. Не отрываясь.
«Душ» мгновенно очистил тело и одежду, подпитал внутренний резерв – пусть совсем чуть-чуть, но мне хватило. Исчезла противная слабость, и сердце перестало тяжелым молотом грохотать в груди.
Теперь можно и побеседовать.
Некоторое время мы внимательно изучали друг друга – я, не знающая, чего ожидать, и эйр, на первый взгляд совершенно уже успокоившийся. Интересно, стрекозел нарочно будил в нем дракона? Это что, фирменная спанковская методика: довести перворожденного до края, чтобы там, на этом самом краю, эльф, наконец-то, опомнился и начал адекватно общаться?
Секунда…
Другая…
А потом…
– О чем ты собирался со мной поговорить?
– Ты едешь в Озерный клан? Когда? Почему мне ничего не известно?
Выпалили мы практически одновременно и замерли, настороженно уставившись друг на друга.
Его интересует поездка? И все? Зачем тогда настаивал, чтобы мы остались вдвоем? Мог бы и при фамильярах спросить.
Пожала плечами, чуть помедлила, подбирая нужные слова – чтобы не врать, и, в то же время, секрет рыжика сохранить.
– Я не специально скрывала, так получилось. Позже все рассказала бы – и тебе, и магистру Элистару, объяснила, отпросилась. Ноар, действительно, пригласил меня в гости. После экзаменов, на зимние каникулы.