лось, что еще и ведьмой – ко всем остальным ее недостаткам. Я бы на его месте…
– Лера…
Движение вперед – и Торэт поймал мое дыхание, прерывая сбивчивую речь поцелуем. Сначала осторожно, точно касался бабочки и боялся помять ей крылья. А дальше все настойчивей и нетерпеливее, притягивая к себе, раскрывая мои губы. Отдавая, забирая, обещая…
Потом, через некоторое время, когда горы вокруг нас перестали предательски вращаться, и мы немного пришли в себя, произнес, глядя мне прямо в глаза:
– Я совру, если скажу, что мнение отца не имеет для меня никакого значения. Имеет. Огромное. Но что бы он ни думал и ни говорил, мою позицию изменить не в силах. Я уже все для себя решил. Я хочу быть с тобой, Лера. Всегда, в любом случае. Ты стала частью меня, впиталась под кожу, заполнила собою все. Я и сам не заметил, как это случилось. Вредная, дерзкая, упрямая… Искренняя, верная, отважная… Моя ведьма… Только моя. Ты нужна мне. Я не хочу жить в мире, где нет тебя. Без тебя. И печати тут ни при чем. Это просто символ, всего лишь татуировки на коже. Даже если они однажды исчезнут, для меня ничего не изменится.
Он перехватил мою ладонь, сжал на мгновение и приложил к своей груди, туда, где лихорадочно, неровно билось его сердце.
– Атара ванима, фьелла.
Ты в моем сердце, фьелла.
– Я… – запнулась, подбирая слова, и Риан тут же приложил палец к моим губам, вынуждая замолчать.
– Не надо, не говори ничего. Ответишь, когда будешь готова. Я подожду. Только не очень долго думай, ладно? Сама знаешь, терпением я не отличаюсь.
Шальная улыбка, еще один поцелуй – жадный, собственнический, опаляющий – и Торэт, отступив, потянул меня за собой.
– Не стоит заставлять главу клана ждать, а то Элистар сейчас явится нас подгонять. Ну и проверить заодно, что тут творится без его ведома.
И уже перед самой лестницей. Тихо и твердо, как клятва:
– Не бойся. Я никому не позволю тебя обидеть. Но, убежден, отец и не станет этого делать. Он пригласил тебя, чтобы поговорить… договориться. Возвращение ведьм – вот что его беспокоит сейчас больше всего. Ты мне веришь?
Ответ вырвался сам собой, практически мгновенно:
– Да.
– Тогда идем…
Спуск по витой лестнице, похожей на диковинное переплетение вьющихся лиан… Рука Риана на моей талии, поддерживающая, оберегающая, придающая уверенности… Маленькая уютная площадь, залитая светом… И мы вошли в длинный тоннель из деревьев – гибкие белые стволы-стены и свод из переплетенных ветвей с крупными серебристыми цветами.
Солнечные лучи едва пробивались через эту живую паутину. Тени удлинились, сделались резче и гуще. На их фоне рильи с каждым мигом становились все ярче. Они оседали на листьях и соцветиях, на скульптурах и колоннах, которые здесь встречались на каждом шагу. Даже на густом травяном ковре сверкали крошечные сполохи. Но стоило занести ногу, делая шаг, и волшебные огоньки гасли, чтобы снова вспыхнуть чуть в стороне. Подлететь, опуститься на плащ, осыпать волосы мерцающими бриллиантовыми брызгами.
Но самое потрясающее ждало дальше.
– Зал приемов, – произнес Риан, и перед нами сами собой распахнулись огромные двустворчатые двери.
Я ахнула и застыла. Показалось, мы попали в царство искр и сияния. Рильи здесь были повсюду. А под потолком зала так вообще обитал целый рой – он кружился, танцевал, разлетался и снова соединялся, образуя различные фигуры. Почти трехмерные проекции.
Там, высоко в воздухе, раскрывались огромные цветы, дрожали крылья чудесных бабочек, собирающихся взлететь, вспыхивало мириадами звезд ночное небо, а потом… Потом там появилась я – вернее, мой портрет, написанный лунной магией.
– Ты им понравилась, – шепнул Торэт.
– Они мне тоже, – отозвалась я, счастливо жмурясь. – Очень.
Дворец главы Лунного Дома был невероятен. Воплощение волшебства, застывшая в камне магия. Других слов я не смогла бы подобрать, даже если бы очень захотела.
– Берриан!
Голос, низкий, полный скрытой мощи, взлетел вверх, разбиваясь о ажурные своды, и я резко обернулась. Еще минуту назад в зале, кроме нас, никого не было, я могла поклясться в этом, а сейчас у большого полуоткрытого окна стояли двое – Эллистар и…
- Отец, – произнес Риан, почтительно склоняя голову.
Да, тут не поспоришь – действительно, отец. Берриан практически точная его копия, только более молодая и синеглазая. И не такая властная, если уж на то пошло. Хотя, казалось бы, куда больше?
– Представишь свою спутницу?
Опять тот же голос, от которого по спине бегут мурашки. Даже Элистар, заставлявший всех в академии почтительно умолкать при одном своем появлении, проигрывал этому эльфу. Глава… Он был правителем, властителем, словом и мудростью окружающих нас земель. Я чувствовала это каждым нервом, всей кожей, и лунная магия все громче пела в крови, откликаясь на зов общей силы.
– Валерия Кольцова. Моя… мой напарник и связанная.
– Напарник… – повторил глава. Смерил сына долгим взглядом и на мгновение прикрыл глаза, пряча за ресницами лукавый блеск, а в уголках губ – легкую усмешку.
И как-то сразу стало ясно, что они с Элистаром, замершим чуть позади с совершенно непроницаемым лицом, братья. Причем, родные.
– Наргос Торэт, – глава улыбнулся, приветливо, почти мягко. Хотя взгляд оставался все таким же пристальным и цепким. – Рад познакомиться с вами, Валерия.
– Эйр…
Я замялась, не зная, как себя вести. В академии все было понятно – равные права, равное обращение. Но сейчас я находилась во дворце, а передо мной стоял его владыка. Почти король, с соответствующей прокачкой и апгрейдом. Как себя вести? Кланяться глупо, кивать тоже. Не реверанс же делать?
– Оставим церемонии. – Наргос, видимо, ощутил мое замешательство. Шагнул вперед. Жестом указал на одну из многочисленных дверей. – Не возражаете, если мы побеседуем за обедом?
В небольшом зале, также заполненном сиянием рильи, стоял накрытый на четверых стол.
Интересно, а где мама Риана? Или эльфийки на деловых встречах не присутствуют?
– Говорят, для важных слов нужна энергия. Нам ее дает луна и пища. Прошу… – глава помог мне сесть и занял кресло напротив. – Валерия, я пригласил вас, чтобы лично поприветствовать первую ведьму на Валгосе. Признаюсь, ваше появление было столь же неожиданным, сколько и долгожданным.
Ну, вот мы и подошли, собственно, к цели моего визита… И, если честно, зря я согласилась с ним есть. Все равно ведь не смогу проглотить ни крошки.
Глава 25
Пообедать мне все-таки позволили.
Под неторопливый разговор ни о чем, расспросы об учебе, о моем мире и под перекрестными взглядами трех пар глаз мне удалось что-то прожевать и даже проглотить. Правда, ни вида, ни вкуса подаваемых блюд я не запомнила, от слова совсем. Только на десерте – необычном, похожем на горячее мороженое, которое обжигало и холодило одновременно – немного пришла в себя. Но, собственно, на этом обед и завершился. Нам подали напитки, и Наргос, дождавшись, когда слуги покинут комнату, мгновенно преобразился, как-то резко утратив вдруг показную безмятежность и благодушие. Передо мной снова сидел правитель, глава одного из сильнейших кланов, умный, расчетливый, жесткий.
– Валерия, вам известно, почему ведьмы покинули Валгос? – он наклонился вперед, подаваясь ко мне.
– Да, Верховная… показала.
– Понимаю, – кивнул эйр. – Брат рассказал, как вы беседовали с предками. Необычный способ передачи информации. И очень любопытный. К сожалению, это только часть правды – та, что была доступна ведьмам. А остальное… Мы сами догадались, что случилось, не сразу, а лишь спустя много дней, когда стало уже поздно. Слишком поздно.
Наргос откинулся на спинку кресла, помолчал, словно собираясь с мыслями, а когда снова заговорил, я поразилась тому, как глухо, прерывисто звучит его голос.
– Даэрон Арангрет… Так звали лунного, который любил Верховную и предал ее. Предал не по собственному желанию, поверьте, Валерия. Она была его истинной, его связанной, его судьбой. Эти двое даже носили парные печати, подобные вашим. Добровольно Даэ ни за что бы не отказался от Улитты. Его приворожили, подчинили ментально – и он забыл обо всем, фактически перестал существовать, полностью растворившись в «хозяине». Видел лишь его, исполнял его волю, следовал его указаниям.
«Я подчиню тебя, завладею целиком и бесповоротно. Будешь исполнять каждое мое желание, предугадывать его. На коленях ползать. Зависеть исключительно от меня. Дышать лишь ради меня», – всплыли в памяти слова Илайлин, и я невольно поежилась.
– Но Торэ… Риан утверждал, что перворожденных нельзя приворожить до такой степени, это получается только с людьми. А лунные вообще не поддаются ментальной магии, – произнесла взволнованно. – Как же Даэрон угодил в ловушку? Почему ни он, ни его окружение ничего не заметили, не защитились? Это ведь золотые виноваты, да? Разве вы не знали об их особых способностях?
– Знали, – мрачно подтвердил Наргос. – И всегда умели защищаться. Не учли мы только одного: что они отыщут в одном из миров хаоса тайное знание, скроют это ото всех и проведут запретный ритуал, напитав свою магию темной силой. Против нее оказались бессильны не только лунные, но и остальные кланы. Все Дома послушно пошли за золотыми и по их приказу начали истреблять ведьм.
– Но зачем? – возмущенно вскинулась я, привставая.
Медальон на шее натянулся и тревожно завибрировал. Внутри нарастало напряжение, ледяным комом подбираясь к сердцу, а в голове зашептались-зазвенели чужие голоса, сердитые, раздраженные, злые. Кажется, я даже задыхаться начала от негодования.
Рука Риана перехватила мою ладонь, сжала крепко-крепко, поддерживая, ободряя. И тяжелая, яростная волна, грозившая целиком меня поглотить, схлынула. Я снова опустилась в кресло, повторила уже спокойнее:
– Зачем они все это делали? Подчиняли? Уничтожали? Ради чего?