– Зато беспокоит меня, – не остался в долгу герцог.
– Ладно, буду надеяться, что ты передумаешь. – Леди Вера обернулась к Марлене. – Наступающий сезон уж третий для меня, мисс Фаст, так что если кто и знает все о платьях, балах и джентльменах, так это я. С радостью помогу вам во всем и поделюсь слухами и сплетнями – а я их знаю немало.
Марлена мысленно ахнула (по крайней мере, надеялась, что только мысленно). Неужели герцог, леди Вера и герцогиня Гриффин все про нее знают, или она просто чувствует за собой вину и потому их слова ввергают ее в панику?
Она посмотрела на герцога и встретила его пристальный взгляд. Нет, он не из тех, кто бы промолчал, если бы что-то знал, – в этом она не сомневалась. Стоило ему заподозрить, что она ведет двойную жизнь, и никаких бы игр не было: он бы прямо спросил. Нет, она слишком подозрительна, хотя для этого вроде бы нет оснований. Знай они, кто перед ними, и вся их вежливость и учтивость исчезла бы без следа. В данный момент ей больше всего хотелось забыть о мисс Труф навсегда. Раньше ей и в голову не приходило, что когда-нибудь жизнь столкнет ее с теми, о ком писала. Марлена искренне сожалела, что многим причинила столько неприятностей.
– Давайте лучше я попытаюсь все объяснить мисс Фаст, – вступила в разговор герцогиня Гриффин, посмотрев на золовку с легким упреком. – Во-первых, я лично прослежу, чтобы леди Вера не научила вас тому, что не подобает знать приличной даме. Уроки вам не нужны, компаньонка – тоже: у вас есть миссис Абернати, – а потому рядом с вами должна быть приятельница – близкая вам по возрасту леди, – чтобы помочь с выбором тканей, фасонов, аксессуаров и всего прочего. Леди Вера точно знает, какие мероприятия вам необходимо посетить и как раздобыть на них приглашения.
– А еще я знаю, как отличить джентльмена с серьезными намерениями от повесы. – Леди Вера взглянула на герцогиню и добавила: – Есть еще кое-что… но об этом я вам расскажу, когда придет время.
Марлена чуть поклонилась обеим леди и поблагодарила за согласие ей помочь, а Джастина от избытка чувств захлопала в ладоши:
– Мы обе вам бесконечно признательны! Лучшей наставницы для нее не найдешь.
– Вот и славно, – улыбнулась леди Вера. – Начнем завтра же. Я заеду за вами и миссис Абернати в половине первого.
– Не могли бы мы перенести это мероприятие на послезавтра, миледи? – встрепенулась Марлена. – У меня уже есть планы на завтра.
– Какие еще планы? – грозно нахмурилась Джастина.
– Забыла тебе сказать, что пригласила Евгению и Веронику на пикник в парк. – Марлена повернулась к наставнице: – Послезавтра вам будет удобно, миледи?
Та улыбнулась.
– Вполне. Сначала мы заедем к моей модистке: снять мерки и тому подобное. У меня уже есть некоторые задумки, я к тому же присмотрела кое-какие ткани, что идеально подойдут к вашим волосам.
Марлена постаралась собрать всю свою волю в кулак. Похоже, с леди Верой ей предстоит проводить немало времени, так что успеет привыкнуть. Она сама взвалила на себя тяжкую ношу, чтобы помочь подругам, и теперь надо найти в себе мужество справиться с последствиями.
Леди Вера ехидно поинтересовалась:
– Насколько я понимаю, ваша светлость, в средствах нас вы ограничивать не станете?
– О чем речь! – Лицо герцога исказилось от притворного ужаса. – У меня и в мыслях не было ничего подобного. Я ведь очень хорошо знаю, что любые ограничения обошлись бы мне слишком дорого.
– Именно это я и хотела услышать.
– Я тоже, – добавила Джастина с широкой улыбкой. – А вот и чай. Давайте присядем и выпьем по чашечке.
Марлена заметила, что герцог наблюдает за ней и хмурится. Возможно, почувствовал ее сомнения относительно леди Веры или, хуже того, ревность, хотя и не исключено, что она недостаточно искренне бурно выразила благодарность за помощь.
Марлена, украдкой поглядывая на герцога, вдруг подумала: а что, если бы он не был ее опекуном, а она – автором скандального листка? Могли бы они смотреть друг на друга так, как в первую встречу, когда она не знала, что перед ней герцог Ратберн?
«Дорогие мои читатели!
Последний скандальный слушок, о котором я намерена вам рассказать, не будет для вас новостью, если вы, конечно, не вдали от дома – к примеру, где-нибудь в Европе, но даже тогда вы сможете прочитать мой листок – говорят, он продается во Франции, Португалии и еще некоторых странах. Так что его не увидят лишь те, кто наотрез отказывается в путешествиях читать новости из дома, чтобы не испортить удовольствие.
Сегодня я поделюсь с вами слухами об известном повесе герцоге Ратберне. Мне известно из достоверных источников, что на днях герцог посетил популярный дамский магазин и вышел оттуда с украшенной кружевами и цветными лентами сумочкой в руке. Уже одно то, что он позволил себе зайти в дамский магазин, свидетельствует о его склонности к скандальному поведению, но тот факт, что он вышел с покупкой и у всех на глазах отнес ее в свой экипаж, возмущает сверх всякой меры. Мой источник информации хотел было последовать за экипажем Ратберна, чтобы выяснить, куда он поедет, но кони герцога оказались гораздо быстрее. Если кто-нибудь из вас слышал, кому предназначался этот подарок, дайте мне знать, и я сообщу об этом всем в своем следующем листке».
Глава 15
Если джентльмен не верит в серьезность слов леди и все переводит в шутку, он может оказаться повесой.
Дождя не было, и серые небеса не показались Рату угрожающими, когда он вышел из экипажа и зашагал к дому мистера Портингтона, как и было условлено с Марленой. Если что-то помешало его подопечной увести на пикник сестер, Рат надеялся, что мисс Эверард не рухнет в обморок, увидев его. Ну а если все же лишится чувств, то, возможно, мистер Портингтон сможет пролить свет на причину столь частых обмороков.
Не многим удавалось поставить Рата в тупик, а вот мисс Эверард удалось. Очень странная эта юная леди. Ему хотелось знать, действительно ли она так сильно его боится, и если да, то почему. Если она впервые упала в обморок, едва увидела его, то можно было предположить, что она просто никогда лицом к лицу не встречалась с герцогом, но не три же раза подряд! Он бы мог прямо спросить ее, но справедливо опасался, что она лишится чувств раньше, чем даст ответ.
Шагая к дому мистера Портингтона, Рат вспоминал те две встречи. Оба раза она несла мисс Фаст какую-то писанину мисс Гоноры Труф. Но в чем проблема? Возможно, мисс Эверард знала, что автор листка постоянно пишет о нем самом, а раньше писала о его друзьях. Она не могла не понимать, что распространяет ерунду, написанную старой сплетницей, и, узнав, кто перед ней, так испугалась, что лишилась чувств. Правдоподобно? Вполне.
Рат, поднимая скандальный листок с травы, куда он упал рядом с мисс Эверард, успел пробежать глазами несколько предложений и понял, что речь в нем идет о его миссии и их с Марленой поцелуе, «жадном и страстном». По-видимому, это и спровоцировало обморок мисс Эверард.
Он не знал, зачем люди читают бульварные газетенки, зачем читает сам. Если верить мисс Труф, сент-джеймсские повесы не понесли никакого наказания. Ну и ладно. Если сама писательница и весь Лондон думают, что чувство вины не наказание, пусть так. Также Рат был уверен, что мисс Труф не объявила бы войну ему подобным, если бы кто-то не заявил, что награда должна найти своих героев. Не исключено, что этот человек намеревался отомстить повесам, повредив репутации сестер Гриффина.
Рату очень хотелось добраться до злоумышленника – об этом он и думал, когда взялся за дверной молоток. Не раз, конечно, Рат вел себя не как джентльмен, когда речь шла о леди, но никогда не стремился погубить ничью репутацию, тем более намеренно.
Слава богу, с сестрами Гриффина во время их дебютного сезона ничего серьезного не произошло: они не единожды доказали, что могут за себя постоять. И вот теперь мисс Труф предположила, что в следующем сезоне могут стать мишенями Марлена и Вера.
Мысль, что кто-то может попытаться как-то навредить той или другой, не давала Рату покоя. Он не хотел даже думать о том, как Марлена танцует с другими мужчинами, как чьи-то руки касаются ее, сжимают пальцы, гладят спину. Он уличил ее в ревности, но сам ревновал стократ сильнее.
Дверь открылась, и перед Ратом предстал высокий, плотно сбитый джентльмен, совершенно непохожий на рохлю, описанного Марленой. Чисто выбритый, аккуратно одетый, без седины в волосах, ничем не напоминал человека, которому уже давно перевалило за сорок, напротив: по мнению Рата, пребывал в отличной форме. Никаких признаков облысения и сутулости не наблюдалось, он не носил очков, на шейном платке и жилете не было пятен.
– Мистер Портингтон? – уточнил Рат.
– Да. С кем имею честь? – с откровенным недоумением вопросил мужчина.
– Я герцог Ратберн. Можно мне войти?
– Ваша светлость… – Мужчина поклонился. – Вы уверены, что не ошиблись дверью?
Он похлопал себя по карманам и оглянулся, словно что-то потерял, а Рат усмехнулся:
– Уверен.
– Ну тогда, прошу вас, заходите. Рад познакомиться.
– Благодарю вас.
Портингтон отошел в сторону, и Рат шагнул в помещение, которое вроде бы должно считаться вестибюлем дома, но вместо него представляло собой всего лишь тускло освещенный проход. Вдоль стен от пола до потолка стояли ящики. Рат отодвинулся – насколько это было возможно, – позволив Портингтону протиснуться вперед, чтобы показывать дорогу. Пробравшись по этому туннелю, они вошли в комнату, где каким-то чудом перед камином умещался маленький столик и два кресла. Все остальное пространство было занято урнами, черепками ваз и фрагментами статуй, доспехами с копьями и без, щитами, костями, клыками и коврами. Среди всего этого хлама стояли и висели чучела птиц и животных. Рат разглядел также несколько статуй херувимов, бюсты и статуэтки из бронзы и мрамора, агата, других камней, которые не смог на первый взгляд идентифицировать.