— Эй, брат! Ну не надо киснуть! Все будет хорошо! Я… поговорю с этим типом и все улажу…
Макс повернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза.
— Как?
Я лихорадочно соображаю.
— Предложу денег…
Но Макса не проведешь.
— А если он откажется? А если потребует… того самого???
Я сразу поняла, о чем он, и начала краснеть. Почему-то говорить о таких вещах именно с Максом очень неловко.
— Я что-нибудь придумаю…
Макс резко присел, заставив меня вздрогнуть, и вплотную приблизился к моему лицу. В мои ноздри ударил его аромат, и у меня закружилась голова. Проклятье! Я же могу и сорваться сейчас! Он слишком хорош! Так хочется прижаться к нему и повторить наш умопомрачительный поцелуй!
— Эй, Марк! — Макс потряс меня за плечо. — Что с тобой???
Я с трудом очнулась от своих цепких грез. Фух! Вот это нашло!!!
— Я предлагаю тебе просто держаться около меня, — произнес Макс, заглядывая мне в глаза. — На пары мы ходим вместе, с занятий возвращаемся тоже. Какое-то время просто не оставайся один, чтобы этому типу было сложнее тебя шантажировать. А если встретим его, я с ним поговорю…
Я смотрю на Макса и его решительность и таю, как настоящая влюбленная девчонка. Так бы и завизжала от удовольствия.
Правда, пронимаю, что его предложение — это полная чушь. Объяснений с Азотом не избежать. Я лучше использую на него немного другой способ…
Ободрившись пришедшей в голову идеей, я улыбнулась Максу, борясь с желанием обвить его шею руками, а потом встала с его кровати.
— Ладно, брат! Мне пора. У меня еще одна встреча…
— С кем? — он тут же вскочил на ноги. — Я пойду с тобой!
— Это Талиэн Мейзон — наш куратор, — я пытаюсь Макса успокоить. — Он живет в соседней комнате, поэтому… не волнуйся!
Носится со мной, как курица-наседка с цыпленком! Но в этом его безумное очарование!!!
Я улыбнулась ему не менее очаровательно (и, боюсь, слишком по-женски) и выскочила из комнаты…
Но Талиэна на месте не оказалось. Знакомый паренек с этажа сообщил, что того срочно отправили на несколько дней в какую-то командировку, и я облегченно выдохнула. Издевательства откладываются!
В комнату к Максу возвратилась в приподнятом настроении, стараясь не думать ни об Азоте, ни о возможных, связанных с ним проблемах.
Макс посмотрел на меня очень пристально, а потом вдруг сказал:
— Слушай! А давай на завтрашний уик-энд махнем к моим родителям?
Я вздрогнула и удивленно уставилась на него. Родители? Для меня непривычное слово. Потому что их целых два. И потому что они есть. Мою родительницу я даже не видела никогда. Ее задача — родить, а правительства — воспитать.
А как это — иметь родителей? Что они делают? Зачем они нужны?
— Д-давай, — мой голос неожиданно даже для меня самой дрогнул. Макс мягко улыбнулся. Лицо его тут же расслабилось. Наверное, он боялся моего отказа…
Мы покинули ИВВА с самого утра. На флайкаре пересекли половину столицы и опустились в большом просторном дворе.
Дом родителей Макса был огромным. Трехэтажное здание, покрытое специальным защитным покрытием, больше напоминало крепость, чем место жительства семьи.
— Мой отец — генерал в отставке, — пояснил Макс с улыбкой, — поэтому ты не сильно удивляйся…
Я молча кивнула. Генерала понять можно: наверняка, были диверсии и покушения, так что безопасность действительно превыше всего…
Дом оказался совершенно пуст: родители отдыхали на курорте и должны были приехать только завтра. Макс был в очень приподнятом настроении.
— Я покажу тебе мою комнату, — заявил он и потащил меня на второй этаж.
Его комната меня, конечно, действительно впечатлила. Во-первых, она была просто огромной. На Цвинне я всю жизнь прожила в персональной коморке, куда помещалась лишь койка, стол и контейнер для вещей. Поэтому его «хоромы» меня очень поразили. Кровать была двухспальной и очень широкой. Окна — на всю стену. Несколько шкафов с одеждой, стеллажи с книгами и электронными хранителями информации. Личная ванная, письменный стол, голографическая аппаратура связи…
— Ого! — мое восхищение было неподдельным. — Вот это спальня! Просто мечта!
Но Макс вдруг вместо того, чтобы улыбнуться, помрачнел и посмотрел на меня немного виновато. Наверное, вспомнил, что я считаюсь сиротой и что у меня просто не могло быть такой спальни в приюте.
Чтобы сгладить возникшую неловкость, он усадил меня на диван и принес напитков и сладостей.
Потом он показывал мне памятные вещи, семейные фото, и мое сердце начало замирать. Все это так сильно отличалось от жизни на Цвинне! Не было закрытых воспитательных учреждений, заменяющих родителей. Не было жестких условий проживания и бесконечных тренировок. Между родственниками, как оказалось, царила любовь и взаимоподдержка, и я поняла, что это как у нас с Энайей. Стало даже больно. Выходит, нас все-таки чего-то лишили? Как-то не задумывалась об этом раньше. Возможно… Цвинн все же в чем-то не совсем прав?..
Еще месяц назад подобная мысль показалась бы мне кощунственной, но сейчас… сейчас она звучала для меня где-то справедливо. И это пугало, честно говоря…
А где сомнения, там и… много-много мыслей. О смысле быть верной родине до самой смерти. О правильности методов, которые заставляет нас использовать Цвинн. О компетентности наших преподавателей, в конце концов…
Я немного испугалась всего этого, а Макс как раз принес немного холодного пива.
Алкогольные напитки я переносила обычно довольно легко, поэтому отказываться не стала. Макс включил какие-то глупые галофильмы по настенному экрану, но мне было даже смешно смотреть на всякие дурачества актеров и откровенную иширскую чушь.
Макс сидел так близко, что я купалась в его аромате, забивая его кисловатым запахом пива, но он все равно был очень резким и все сильнее будоражил все мои чувства.
А может… попробовать сблизиться с ним? — пришла о-очень шальная мысль, и меня начало колотить от томления.
Нет, Маруффа! Не надо! А вдруг он откажется? Тогда дружба между вами будет разрушена…
Но ведь он тогда, на островах, так страстно ответил на мой поцелуй, поэтому я смею надеяться…
Но я в теле парня! Вступать в близость я хотела бы все-таки женщиной!
Как же быть???
Желание осуществить свои романтические мечты все нарастало, и я поняла, что сама себя загнала в ловушку, слишком уж расслабившись в этой приятной атмосфере. Надо брать себя в руки. Сейчас не время и не место для такого…
Да! Это правильно!
Героически подавив в себе безумие своей влюбленности, я повернулась к Максу и увидела, что он… дремлет рядом со мной. Щеки раскраснелись, дыхание стало прерывистым, а рядом стояло слишком много пустых банок.
Да он же сильно пьян! Когда он только успел???
Приподнять Макса и оттащить на себе в кровать было не сложно, хотя и не совсем просто. Все-таки он был высоким и крепким, так что нас немного пошатало из стороны в сторону, пока мы добрались до места назначения.
Макс, очевидно, совсем не владел собой: что-то бессвязно бормотал и совсем не держался на ногах. И как его угораздило дойти до такого состояния от нескольких бутылок этого слабоалкогольного напитка???
Я уложила его на подушки и присела передохнуть. Он лежал рядом с закрытыми глазами и размеренно дышал. Я залюбовалась его красивым лицом и медленно протянула руку к его щеке. Погладила кожу подушечками пальцев и почувствовала дрожь в собственном теле.
Мне хотелось быть с ним. Очень хотелось. Но это было опасно. Учитывая его состояние, я могла бы сейчас преобразиться в себя настоящую, но… а вдруг он протрезвеет и меня разоблачит? Нет! Это слишком рискованно, Маруффа! Не стоит того!
Но душа моя упорно не хотела соглашаться с этим, поэтому мои пальцы соскользнули и осторожно погладили его нижнюю губу. Моя дрожь стала сильнее. Макс безумно меня привлекал! Воплощение моего самого большого искушения! Моя самая безумная слабость!
Нет! Держи себя в руках! Это все может иметь смертельные последствия!
Но внутренняя дрожь не унималась. И тогда я саму себя поймала на компромиссе: я просто поцелую его! Всего разок! Он даже не проснется!
И я соблазнилась.
Подтянулась повыше, нависла над его лицом…
— Ты такой красивый… — прошептала я едва слышно и легонько, почти невесомо прикоснулась к его губам.
Даже от этого простого прикосновения моя внутренность взорвалась феерверком чувств, поэтому я стала смелее и заскользила по его губам языком.
Макс дернулся и застонал, а я собралась отскочить от него, но не успела. Не открывая глаз, он сгреб меня в охапку и углубил поцелуй, вызвав во мне безумно страстный отклик…
Это было так сладостно, что хотелось просто забыться и полностью отдаться происходящему. Но разум все еще взывал к благоразумию. Опасно! Опасно!
Мы целовались медленно, словно смакуя, и Макс до сих пор не открыл глаза. Я надеялась, что он достаточно пьян сейчас и не особенно запомнит происходящее. Я зарывалась в его волосы пальцами, поглаживала его виски, а потом переместилась с поцелуями на его шею, чувствуя, что меня просто распирает от удовлетворения.
Когда же я возвратилась к его лицу, сияя неприкрытым удовольствием, то тут же напоролась на его вполне осмысленный и трезвый взгляд!
Улыбка сползла с моего лица, а на разум наполз настоящий ужас. Я дернулась, инстинктивно пытаясь отстраниться и сбежать, но Макс крепко ухватил меня за локти и не отпустил. Я смотрела в его глаза и с ужасом начинала понимать, что никакого серьезного опьянения вовсе не было. Неужели он… обманул меня???
Он проверял меня??? Он притворялся??? Неужели я… попалась??????
Макс Беллен
Кто он??? Эта мысль неотвязно преследовала меня все дни после произошедшего на островах. Я наблюдал за Марком и тщательно собирал мельчайшие подробности его отличительных черт, чтобы сделать верные выводы.
Первое. Он говорил с цвинном на незнакомом языке. Возможно, на языке это расы. Он тоже цвинн?