Он никогда не был обычным. Он притворялся слабым и немощным, чтобы втереться в доверие, чтобы использовать ее для борьбы с Лучезарным…
А может для того, чтобы раскрыть истинную сущность ее прежде любимого божества и явить его гнилое нутро?
Да, конечно! Именно так! Гардияр хитер и коварен. И его целью всегда была только одна лишь месть…
Мысли в голове девушки текли стремительно, беспощадно уничтожая все нелепые надежды и мечты, которые она до сих пор хранила в своем сердце. Гардияр так легко обвел ее вокруг пальца! Предстал перед ней прекрасным, добросердечным, до невозможности красивым и нежным…
Вот, почему он ее оттолкнул! Вступать в настоящую близость с какой-то там ничтожной женщиной было бы для него оскорбительно…
Правда до сих пор было не понятно, зачем же она ему вообще сдалась? От Илвы мало проку. Разумнее было бы использовать в своих целях кого-то более могущественного, императора, например…
Арраэх же, отчаянно прислушивающийся к эмоциям Илвы, наконец моргнул, и его глаза вернулись к своему первоначальному виду. Сердце до сих пор колотилось, отбивая сумасшедший ритм.
То, что с Илвой происходит что-то нехорошее, он понял сразу, как только вынырнул из подпространства возле таверны. Ее чувства — бурные, исполненные боли и протеста — хлынули в него рекой. Уже не заботясь ни о какой конспирации, правитель телепортировался в место её пребывания и застал дикую картину насильственного поцелуя.
Илва вяло отбивалась, будучи слишком пьяна, а Сэйни грубо впивался в ее губы, транслируя вокруг яркую и безумную похоть.
Арраэх просто рассвирепел. Он едва удержался от того, чтобы ментальным ударом не размозжить этому придурку голову, но не хотел убивать на глазах у девушки. Поэтому просто ударил его обычным, вполне человеческим способом — кулаком в лицо.
Но страх, появившийся в эмоциях Илвы, доказал, что скрыть свою сущность ему не удалось. Точно, глаза!
Как и у всякого зоннёна, они начинали светиться всякий раз, когда его охватывали слишком бурные эмоции. Арраэх всегда гордился своей способностью держать это явление в узде. Наверное, уже много сотен лет никто не видел его глаз сияющими. А теперь вот…
— Илва! — он шагнул к ней, пытаясь игнорировать льющееся от неё глубокое отторжение. — Нам нужно поговорить…
Но девушка вдруг горько усмехнулась и слегка качнулась на нетвердых ногах.
— Почему именно я, Гардияр? — бросила она, смотря в его лицо крайне неприязненно и разочарованно. — Почему для своих целей ты выбрал именно меня?
Правитель замер в большом изумлении, а потом нахмурился. Что она уже надумала???
— Меня зовут Арраэх… — проговорил он резко осипшим голосом, но Илва с каким-то безумием во взгляде мотнула головой.
— Можешь больше мне не врать: я всё поняла! Ты никакой не южанин! Ты всё-таки… один из НИХ!
И в голосе ее проскользнула такая боль, что Арраэха буквально скрутило от ответного чувства.
— Прости… — выдохнул он, не справившись с сумятицей, обрушившейся на него и не сразу поняв, что этим словом он как бы подтвердил ее нелепые предположения…
Глава 39. Уходи!
Выпитое совершенно некстати ударило в голову. Илва покачнулась и начала сползать на пол, как вдруг ее подхватили сильные руки, тотчас же прижавшие девушку к крепкой груди.
Окунувшись в такой знакомый аромат и тепло чужого тела, Илва тут же ощутила, что ее сопротивление и обида готовы раствориться. И все-таки она его любила — этого лживого обманщика, оказавшегося падшим божеством.
Боялась ли она его?
Ни капельки!
И хотя понимала, что он невероятно могущественен, но страха перед ним не было совсем. Наверное, из-за внутреннего бунта. Ей даже хотелось унизить его, оттолкнуть, чтобы вскрыть его истинное лицо, чтобы заставить его сорвать с себя эту лживую маску света и мягкости, которую он так цинично нацепил…
Но сейчас он по-прежнему нежно и аккуратно держал Илву на руках, а она… она была парализована безумной слабостью.
Головокружительный и непонятный рывок, и вот уже через мгновение ее опускают в знакомую кровать. Ее койка в доме сайна Ореога! Как они оказались здесь так быстро???
Это проявление божественной силы Гардияра!
Илва невольно запаниковала и с трудом открыла глаза. Веки казались налитыми свинцом, зрение было нечетким.
Арраэх стоял над нею, печально и отстранённо вглядываясь в ее лицо.
— Я не обманывал тебя… — проговорил он мрачно и напряженно поджал губы. Этот такой привычный и уже любимый жест отозвался в груди Илвы болью. — Я просто кое-что скрывал. Это разные вещи…
— Ты божество… — прошептала Илва охрипшим голосом, всеми силами заталкивая поглубже в себя волнение. — Ты играл со мной…
— Я был искренен с тобой всегда… — прервал ее правитель, и в голосе его проскользнуло раздражение.
— Ты — падший небожитель! — не унималась Илва, изливая свою внутреннюю боль. — Я не верю, что тебе по-настоящему есть дело до такой, как я… Впрочем, — в глазах девушки разверзлась еще большая тоска, — всем вам нет до нас никакого дела…
Очевидно, что она имела в виду Лучезарного…
Арраэх почувствовал, как душа Илвы наполнилась еще бо́льшим отчаянием и горечью, и ему стало просто невыносимо находиться рядом, ощущая свою полную беспомощность. Она не верила ему! Не хотела верить…
Он злился. Злился так сильно, что едва мог сдерживать свои эмоции.
Илва догадалась о том, что он не человек, и решила отвернуться от него! Его подмывало прямо сейчас ментально воздействовать на девушку и просто стереть ей это из памяти, но его останавливал страх, что он может ей навредить.
К тому же в этом не было никакого смысла.
Что он этим сохранит? Их ничего не значащие отношения? Их обреченные на смерть чувства??? Нужно оставить всё, как есть…
Да, так действительно лучше: Илва возненавидит его, и он сможет беспрепятственно вернуться домой…
Вот только в груди тоскливо сжималось сердце лишь от одной мысли, что всю оставшуюся жизнь Илва будет ненавидеть его всей душой…
— Уходи, — послышался надломленный голос девушки. Она отвернулась, накрывая голову одеялом. — Исчезни, Гардияр…
И Арраэх ушел.
Растворился в воздухе, появившись в лесу за городом. Надо дать Илве время успокоиться. Они поговорят позже.
Ему очень тяжело было переключиться на свои личные вопросы, но он просто заставил себя это сделать.
Он убедил себя, что в доме сайна Ореога девушка будет в безопасности. К тому же Сэйни, даже когда очухается, уже не будет так настырен: Арраэх приложил его так сильно, что парень лишился нескольких передних зубов. Теперь ему ещё долго придется избегать общества симпатичных девушек…
Правитель не смог сдержать торжествующую ухмылку и даже не осудил себя за это злорадство, как сделал бы в прошлом непрепременно…
Достав передатчик и просканировав его своими ментальными силами, правитель понял, что работать около города этот прибор будет с явными перебоями. Наверное, сильно фонило из Храма, где лежали тысячи зоннёнских предметов. А может подобные вещи уже давно растеклись по всем уголками дикого мира, и теперь мешали нормальной работе ослабленного прибора буквально отовсюду.
Решение пришло мгновенно: горы! Те самые, гряду которых можно было видеть, если смотреть на север.
И хотя на телепортацию снова могли уйти огромные силы, Арраэх не захотел тратить время на длительные переходы и одним мощным рывком переместился прямо туда — к подножию массивных и холодных скал, тянущихся ввысь далеко за пределы облаков…
Пронизывающий холод забрался под одежду, вызывая дрожь, но правитель позволил внутренней энергии разлиться по телу более интенсивно, и ощущение охлаждения исчезло. Он облюбовал камень, на который аккуратно присел, поджав ноги, достал передатчик, сжал его пальцами и вошел в ментальную концентрацию.
Настаивая свое естество на контакт с прибором, краем уха он слышал крики крупных птиц-охотников в небе и завывание ветра, облюбовавшего тонкую трещину в скале.
Всё вокруг дышало первобытностью и дикостью этого мира, отвлекая его от концентрации и нагоняя беспокойство, но больше всего правителю мешала тоска, скрутившаяся в груди. Тоска об Илве…
С трудом изгнав образ девушки из своих мыслей, Арраэх тряхнул золотогривой головой, которую сейчас не было смысла скрывать под капюшоном, и сконцентрировался на приборе окончательно. Влил в него изрядную порцию своей энергии и… мгновенно получил слабый, но ясный ответ.
— Арраэх! — прозвучало в его голове с помехами. — Это Нэй! Скажи, где ты? Уточни координаты! Нам не удалось их прочитать… Арраэх, мы найдем тебя…
Правитель вздрогнул от неожиданности.
Его услышали!
Подавив постыдное волнение, прорвавшееся наружу через неистовый стук сердца, правитель снова сконцентрировался и начал нашёптывать прибору новое послание, стараясь на сей раз влить энергии значительно больше. Чтобы наверняка дошло до адресата…
Отправил.
Покачнулся от бессилия и понял, что должен срочно восстанавливать внутренний резерв. Войдя в медитативное состояние, Арраэх заставил свое тело расслабиться и, несмотря на окружавший его холод, ощутил наплывающий жар…
Время для правителя словно остановилось. Он так и не понял, сколько часов провел в таком состоянии, но, когда очнулся отдохнувшим и наполненным, увидел себя усыпанным снегом.
Вся земля вокруг была покрыта белоснежным ковром. Арраэх поднялся на ноги, разминая затекшие мышцы, и вдруг обнаружил местами почти незаметные, но все-таки следы пребывания рядом нескольких минасцев…
Проклятье! Его видели!!!
Впрочем, это теперь имело не так много значения, как раньше…
Возможно, уже очень скоро он покинет эту планету навсегда…
Илва проснулась с жуткой головной болью. Едва продрав глаза, она приподнялась на локтях и, щурясь, оглядела комнату.
Воспоминания прорвало мгновенно, и она начала бледнеть.