Великан развернулся, разъярённо оскалив зубы. А зубы эти были гнилыми и отталкивающими. Илву передёрнуло от отвращения, но она поспешила спрятать чувства за маской торжества. Великан с криком замахнулся мечом, но девушка снова увернулась, полоснув верзилу по бедру.
Толпа уже просто неистовствовала. Рвал и метал вместе с ней и противник, чувствуя, что сейчас вот-вот взорвется от ненависти. Какая-то там ничтожная баба ранила его уже дважды!!! Да он порвёт ее на части одной левой!!! Лишь бы достать…
Но достать было ох как непросто! Пока… во рту не разлилась горечь…
Илва почувствовала, что слабеет. Ее движения замедлились, и в какой-то миг острие чужого меча полоснуло ее по плечу. Увернулась, чувствуя, как рука немеет, а по коже начинают стекать безудержные струйки крови.
Выругалась, догадываясь, что проклятый предатель Лисий решил её подставить и обмануть.
Страх начал облеплять душу противными ледяными пальцами. Действие отравы всё больше усиливалось, и окружающие это сразу же заметили. Отскакивая, Илва больше не стояла на ногах так твердо, как раньше, а меч в ее напряжённых руках необычайно подрагивал.
Великан самодовольно осклабился, примериваясь для очередного удара. Убивать девчонку быстро он не намеревался хотя она и унизила его несколько минут назад. А вот знатно поиздеваться над ней как раз входило в его планы.
Взмах могучей волосатой руки, и меч плашмя обрушился Илве на бедро, сшибая с ног. Девушка начала падать, но потом каким-то невероятным усилием извернулась и откатилась в сторону, тут же вскакивая на дрожащие ноги. По ее телу целыми струями стекал пот, в глазах уже двоилось.
— Убью поганца! — прошипела она сквозь зубы, имея в виду Лисия. — Ненавижу, падаль!!!
Ярость придала ей сил, и Илва с криком бросилась вперед.
Однако с этого момента началось лишь ее мучительное избиение. Покрытая ссадинами и мелкими ранами, девушка бросалась на великана снова и снова, а тот лишь играл с нею, изводя уколами меча и неприличными словечками. Он смаковал каждый ее яростный выпад и нетвердый шаг, после чего подробно описывал всё то, что собирается сделать с ней после боя…
Толпа одобрительно улюлюкала, ликуя от шикарного и незабываемого зрелища, а Лисий мысленно подсчитывал свой баснословный доход, успев незадолго до боя обмануть парочку аристократов, поставивших золотые слитки на охотницу.
В какой-то момент Илва не смогла удержаться на ногах и упала на оба колена. Мир кружился юлой, грозя повалить ее окончательно, горечь на языке стала невыносимой. Кровь из рассеченного лба заливала глаза, а в голове билась только одна мысль: она не успела! Не успела поцеловать Гардияра перед своей кончиной и сказать ему, что все равно его любит. Даже зная, кто он такой, даже не веря в его бескорыстие, она любит его, как полная дура!
И он никогда не узнает об этом! Никогда…
Горечь от осознания этого факта была еще более невыносимой, чем во рту. Душа наполнялась отчаянием…
Возможно, остался последний удар…
Истошные вопли окружающих вырвали разум Илвы из темноты наползающего беспамятства. Это не были крики ликования. Так могли кричать только от ужаса.
Великан больше не нападал, и Илва начала падать, заваливаясь на дощатое покрытие ринга окончательно.
Но упасть она не успела.
Почувствовала, как ее кто-то подхватил, прижимая к горячей груди с трепетно бьющимся сердцем. До боли знакомый голос с отчаянием прошептал в самое ухо:
— Любимая, держись! Только не умирай…
Любимая??? Гардияр назвал ее любимой? Наверное, она уже бредит! Но как прекрасен этот безумный бред!..
Прильнула к его груди лицом и прошептала в ответ:
— Я тоже от тебя без ума… Прощай!
— Никаких прощай! — возмутился небожитель. — Я не позволю!!!
А потом поток сверхъестественного ветра увлек их в мир божественных путей, по которым Илва уже путешествовала и не раз…
Глава 51. Возмездие...
Арраэх вынырнул из подпространства в тот момент, когда толпа уже предвкушающе визжала. На высоком помосте, ограждённом хлипким деревянным ограждением, находились двое — мускулистый здоровяк с окровавленным мечом в руках и… Илва.
Она стояла на коленях, едва не падая навзничь. Все тело было исполосано порезами, кровь залила пол-лица.
Окружающие выкрикивали восторженные поздравления здоровяку, а кто-то отчаянно требовал добить «зарвавшуюся девку».
Арраэху показалось, в его сердце вошел ледяной кол. Ни выдохнуть, ни вдохнуть он не мог несколько мгновений, зато энергия потекла по телу так стремительно, что начала прожигать каналы.
Как они посмели????
Глаза зоннёна засияли, руки сжались в кулаки, но не смогли удержать свечения, прорывающегося сквозь кожу. Он телепортировался на арену в тот же миг. Здоровяк как раз занес свой меч повыше, злорадно ухмыляясь. Арраэх легко проникнул в его чувства и молниеносно уловил: верзила собрался Илву все-таки добить. На утеху толпе. И если совсем недавно он намеревался оставить ее себе игрушкой для насилия, то сейчас ему просто захотелось крови…
При виде возникшего из ниоткуда сияющего существа в белоснежном одеянии великан переменился в лице. Толпа ахнула, разглядывая копну золотистых волос и потусторонне сияющие глаза.
А еще гримасу ярости на божественно прекрасном лице.
Громила пошатнулся в ужасе и тут же выронил меч.
Его недалекий умишко умудрился осознать, что явление грозного божества как-то связано с окровавленной девкой на полу. Попятился, нервно сглатывая и смотря в лицо… своей собственной смерти.
Да, он чувствовал приближение оной. Она сквозила в каждой, искаженной ненавистью черте небожителя.
— Пощади… — прохрипел громила, но в тот же миг невидимая рука сжала его шею, лишая доступа воздуха. Великан упал на пол, захрипел, забился в конвульсиях, а толпа начала в ужасе разбегаться. Однако все они напоролись на невидимую стену, которая преградила путь к отступлению. Люди бились об нее руками и ногами, и паника всё больше нарастала.
Лисий — бледный, как полотно — пытался юркнуть в дверь соседнего здания, но тоже не смог. В голове билась мысль, что Илва не солгала и что она действительно знакома с Гардияром. Он, в принципе, и до этого верил, но не думал, что их знакомство настолько близкое…
А ведь он подумывал о том, чтобы позабавиться с ней, если выживет. А еще с удовлетворением использовал ее. Подставил, опоил, довел почти до смерти…
Яркие образы свершённых и планируемых преступлений мелькали в голове, пугая до кровавых пятен перед глазами, ведь Лисий чувствовал всем нутром: небожитель пришел из-за НЕЁ!
Забился в окаменевшую дверь с еще большей паникой, а потом в ужасе обернулся, вглядываясь в спину разъярённого божества.
Противник Илвы лежал на помосте бездыханным. Глаза закатились, лицо приобрело синюшный цвет… Еще несколько мужчин недалеко от ограждения валялись на земле, не подавая признаков жизни. Среди них показалась знакомой накидка, удостоверяя, что досталось наследнику дома Флат и его приятелям. То ли их толпа затоптала, то ли Гардияр начал истреблять всех подряд…
Лисий задрожал в припадке, покосился на небожителя и… замер.
Светящиеся, словно у оборотня, глаза смотрели прямо на него. Смотрели так, будто выжигали душу, будто Гардияр знал обо всем: и похоти, направленной на охотницу, и о зелье, которое подмешал ей Лисий собственноручно, и о коварном обмане, в который её втянул…
Знал. Точно знал…
Лисий начал задыхаться. Голова налилась тяжестью, и уже через мгновение он корчился на земле, завывая от боли. А жуткий голос, льющийся словно из подземного мира, вопил внутри его черепной коробки во всю мощь: «Как ты только посмел??? С этого не видать тебе ни власти, ни собственного ума…»
Сознание Лисия окончательно схлопнулось, а мозг превратился в кашу. В этом мозгу больше никогда не проскальзывало ни одной связной мысли.
Он уже не видел, как мощной волной скосило бо́льшую часть орущих минасцев. Никто не касался их, но божественная сила заставляла их кричать в ужасе, хватаясь за головы. И только жалкая горстка насмерть перепуганных ремесленников осталась нетронутой. Они оглядывались вокруг, потряхивая от ужаса, а потом падали на колени, взывая к Гардияру о пощаде…
— Вы останетесь живы… — прошелестел в их головах могущий нечеловеческий голос, — но только потому, что поставили на Илву…
Небожитель всё знал! Знал, кто желал поражения его женщине, а кто желал победы. Знал намерения и мысли каждого, знал самых злостных заговорщиков и самых непричастных.
И всех наказал по справедливости.
Потому что он… бог!
Потом развернулся и подскочил к девушке, с легкостью поднимая ее на руки.
— Любимая, держись! Только не умирай…
Теперь его голос был обычным. Вполне человеческим, нежным, отчаянным… Еще мгновение, и он растворился в воздухе вместе со своей драгоценной ношей.
Миури с трудом вылез из-под бездыханных тел наёмников. Осмотрелся, тоскливо посмотрел на пустующий помост. Выдохнул…
— Прощайте, господин! — прошептал парень, опуская голову. — Будьте счастливы…
— Кто она? — голос Руэля был наполнен любопытством. Пренебрегая зоннёнской одеждой, он был одет в обтягивающий чёрный комбинезон иширского производства.
Арраэх оторвал взгляд от стекла, покрывающего восстановительную камеру. Там, внутри бесшумно работающего агрегата, лежала Илва. Раны на ее теле начали затягиваться, но лицо по-прежнему было слишком бледным и хмурым.
— Позволь мне просто побыть с ней… — выдохнул правитель, и Руэль покорно кивнул. И хотя он немного беспокоился о брате, но был достаточно благоразумным, чтобы не вмешиваться раньше времени…
Несколько часов назад Арраэх вернулся на звездолет с окровавленной аборигенкой на руках. Смотреть на самого зоннёна было страшно: его глаза, да и тело сияли, продолжая высвобождать колоссальное количество энергии. Он едва себя контролировал, транслируя вокруг невыносимый гнев и отчаяние. Окружающие зоннёны невольно отшатнулись, крепче захлопывая свои собственные ментальные щиты, а Руэль почувствовал остро подступившую тошноту.