— мялся юноша, не в силах принять столь важное решение, как вдруг услышал скрип, а затем и детский, тонкий голосок.
— Братик? — потирая сонные глазки, удивился позднему визиту к нему в комнату ребёнок.
— Ох, прости, я тебя разбудил? — быстро убрав нож за спину, мягко спросил Ли Лин, явно удивив эти парнишку в кровати, ведь брат никогда не обращался к нему мягко.
— Что-то случилось? — скромно произнес Ли Мэн Хо, на самом деле испытывая к брату страх, ведь тот не раз поднимал на него руку, как и все остальные члены семьи.
— Нет, просто… — отвернувшись от ребёнка, юноша бросил свой взгляд вправо, тут же прикрыв рот.
В комнате Мэн Хо не было игрушек или чего-либо ещё. Только кровать и шкаф для вещей, которых так же имелось не очень много. Когда-то юноша не понимал, почему к младшему брату такое скотское отношение, но перенимая его от родителей, юноша относился к Мэн Хо так же ужасно, как и предки, но сейчас…
Будучи уже тридцати двухлетним мужчиной, Ли Лин ощутил укол сердца в груди. В свои двадцать пять мужчина обратился к психологу, пройдя длинный курс, от чего осознал многое из того, чего не видел в детстве, приняв и отпустив старые раны и ошибки. Да, благодаря психологу Ли Лин изменился до неузнаваемости, став новым человеком, а не тем паршивцем, что раньше, но психопату убийце на это было плевать...
— Братик? — отозвал мальчишка юношу, заметив, что тот надолго замолк.
— Ах, извини. Я вышел попить воды и услышал какой-то звук отсюда, вот и зашёл проверить. — соврал Ли Лин, отвернувшись от юноши, попутно спрятав нож в ночную сорочку. — Но, вижу всё нормально. Так что я пойду. — пошёл вперёд юноша, как вдруг услышал удивленный голос ребёнка.
— Ты… беспокоился за меня? — Мэн Хо был явно поражён, что впервые в жизни кто-то о нём забеспокоился.
Ли Лин не знал что ответить ребёнку. Он не беспокоился о нём, а хотел его убить. Очень хотел... Если бы Мэй Хо не обернулся, то парень мог совершить непоправимое. Чувствуя в сорочке нож, юноша ощущая страх, от чуть было не случившейся катастрофе.
— Спи, — решил не отвечать на вопрос ребёнка Лин, выйдя из чужой комнаты, вновь покрывшись холодным потом.
«Только что я… Пытался его убить… Убить ребёнка... Я...» — держа в руке нож, Ли Лин ощущал, как чуть не стал убийцей, а ведь он считал себя хорошим человеком, и…
— Не… хороший… — проговорил себе под нос юноша, придя в свою комнату и закрывшись там, после чего подойдя к зеркалу, смотря на своё юное тело.
Чёрные волосы, янтарные с желтизной глаза, миловидное лицо. Ли Лин всегда был примером для подражания. Умён, красив, хорош собой, а как иначе, он ведь сын богатой семьи и ему запрещено быть иным. Парень всегда и для всех казался идеалом, но для себя он таким не был, ведь вся его жизнь - это одна сплошная ложь.
«Наш сын получил высший балл по всемирной олимпиаде по математике, английскому и истории»
Это ложь
«У вас такой красивый сын!»
Это ложь
«Он просто чудо.»
Это ложь
«Какие превосходные манеры!»
Это ложь
«Как же вам повезло.»
Это ложь
На самом деле никакой Ли Лин не сын своим родителям. Они не любят его. Он им не нужен. Они бросят его... Помня всю правду о себе, парень вдруг закипел яростным гневом, со всем силой кинув в зеркало расчёской, разбив его на осколки.
«Ненавижу! Я всех их ненавижу!» — кипел злостью юноша, отчётливо помня, как любящая мамочка и папочка поступили с ним после жестокой правды. Как весь его мир был разрушен из-за них. Как он их ненавидит...
— Юный господин, что случилось? — ворвалась в комнату полу спящая горничная, услышав звук разбитого стекла.
— Ничего, мне просто… — отвернувшись к окну, молвил Ли Лин, — Приснился плохой сон, но теперь... — прикрывая веки, на лице юноши сверкнула улыбка, — Я проснулся.
***
Сидя за семейным столом, юноша с безразличием крутил вилкой по тарелке, ощущая дискомфорт от двух людей сидящих с ним. Слева, красивая кареглазая женщина, сделавшая ни одну пластическую операцию. Волосы Ли Монкут от природы имели волнистую форму, будучи очень длинными и шелковистыми, разумеется, не без дорогих средств. Женщина никогда не выходила из комнаты без макияжа, поскольку в её обязанности входило всегда быть красивой при муже, иначе, зачем она ему нужна?
Справа сидел строгий мужчина в очках, достаточно крупного телосложения. Радужки Ли Дуонг имели янтарно тёмный оттенок, почти чёрный. Волосы мужчины прямые и жёсткие. Не сказать, что Ли Дуонг был красавцем, но будучи очень богатым
бизнесменом, мужчина считал, что ему и не обязательно выделяться ещё и внешне, ведь он легко мог получить всё, что желает благодаря своим деньгам.
За семейным столом отсутствовал младший сын, поскольку никто из тройки не желал делить с ним стол, поэтому еду Мэн Хо приносили в комнату, где он трапезничал в одиночестве.
Что же в ребёнке было не так? Внешность. Ли Мэй Хо с рождения имел свето-синие глаза похожие на стекло, совсем не присущие ни одному члену из семьи. Волосы парня так же имели како-то сероватый оттенок из-за нехваткой каких-то витаминов, сильно выделяя юношу среди остальных. Отец считал ребёнка испорченным генами жены, от чего не принимал, а сама женщина ненавидел своего же сына, по весьма весомым причинам о которых Ли Лин узнает в будущем. Юноша в прошлой жизни брал пример с родителей, так же относясь к мальчишке с презрением, не принимая его за брата или вообще человека. Даже к слугам в доме Ли относились лучше, чем к Ли Мэй Хо.
— Милый, почему ты не ешь? Тебе не нравится, что приготовила Кан Сан? — спросила мать у сына, отвлекая его от мыслей.
— Я просто не голоден. — проговорили Ли Лин, которому было тошно от нахождения с лживыми людьми рядом, которые лишь притворялись, что любят его, но на деле всё не так…
— Со Ён сказала, что ночью ты разбил зеркало, — проговорил мужчина в костюме, впервые за завтрак бросив на сына взгляд.
— Мне приснился кошмар. — соврал юноша, отвернув голову.
— Тебе что, пять лет, чтобы бояться монстров? — строго изрёк мужчина, стукнув по столу, — Мне плевать на зеркало, но не смей больше показывать свою трусость. Это низко, и ты, как мой будущий наследник, не имеешь на это право. — проговорил Ли Монкут, всегда относясь к старшему сыну строго, но хотя бы не жестоко и не так равнодушно, как к младшему.
Мужчина любил деньги и власть. Слишком сильно любил... Семья и чувства явно стаяли у него где-то на семидесятом месте, после всех сделок и акций. Ли Монкут нуждался в семье лишь для виду, потому как без неё мужчину станут осуждать. Он мог ударить любого из своей семьи, мог оскорбить, мог унизить. Бизнесмен ни в чём не видел проблемы, считая это нормой, а себя Богом.
— Хорошо, я понял тебя. Могу я выйти из-за стола? — даже не собираясь слушать мужчину, равнодушно изрёк Ли Лин, но отец посчитал данные слова за смирение, разрешив ребёнку покинуть кухню.
Идя по коридору Ли Лин никак не мог унять прошлую обиду на семью, уже зная, что через пару лет они все жестоко предадут и откажутся от него. Все кроме…
Юноша поднял голову, сам не поняв, как дошёл до комнаты Мэй Хо. «Раз я не могу убить его, дабы обезопасить людей от психопата-убийцы, то может у меня получится…» — постучавшись в дверь, Ли Лин приоткрыл ей, — «Изменить убийцу?».
— Доброе утро, Мэй Хо, — зайдя в комнату, поздоровался юноша, но своей милой улыбкой не обрадовав, а напугав ребёнка, явно посчитавшего, что вчера ночью ему приснился хороший старший брат, но вот он снова тут, — Ты уже поел? — спросил Ли Лин, видя кашу на столе юношу, а ведь на столе самого Ли Лина лежали фрукты и различные сладости, но младший сын мог о таком лишь мечтать, — Ты почти не съел кашу? А где же ты возьмёшь силы? — продолжил монолог паренёк, достав из кармана взятые из кухни сладости, — Вот, если хорошо поешь я дам тебе вкусняшки. — поставил условие Ли Лин, но ребёнок всё так же продолжал смирно сидеть, не двигаясь и даже не моргая, будто боясь, что возле него иллюзия.
Юноша понимал, почему Мэй Хо так реагирует. Обычно Ли Лин никогда не заходил к младшему брату, и тем более никогда не интересовался его делами или самочувствием, как и все остальные. Не сказать, что парень желал подружиться с мальчишкой, но сейчас, будучи взрослым мужчиной в детском обличии, Ли Лин был умнее, чем его родители и слуги в доме, понимая, что относиться так к маленькому ребёнку нельзя, кем бы он не был, ведь сейчас он всё же ребёнок…
— Чтож, давай кушай и собирайся в школу, а то мы опоздаем, — решив не пугать Мэй Хо своим присутствием, юноша хотел было уйти, как вдруг услышал ели слышный звук.
— Спа..сибо…
Обернувшись, Ли Лин увидел зажатого, испуганного, но вполне себе милого ребёнка, держащего в маленькую ручке одну конфетку. Медленно подняв взгляд, мальчишка подарил старшему брату легкую, слабую, но искреннюю улыбку.
— Пожалуйста, — улыбнулся в ответ юноша, выйдя из комнаты Мэй Хо, и стоило ему это сделать, как всё тело покрылось дрожью.
«Глаза… Эти ужасные глаза…» — Ли Лин сжался, и не удержавшись на ногах, облокотился на стену, ощущая как к горлу подходит тошнота. Эти глаза, что пронзали душу пленника больнее, чем лезвие ножа. Эти глаза, так пристально смотревшие на искалеченное тело… Эти глаза, которые с таким удовольствие наслаждались страданием мужчины, желая, чтобы он страдал больше и больше…
Убей!
В голове парня вновь вспыхнули воспоминания ужасных пыток, перенесённые им за две недели.
Убей!
Ли Лину стало трудно дышать. Сердце билось как бешенное. Он не понимал, что ему делать и как будет правильнее поступить. Перед глазами всплывал картинки крови и мерзкого запаха, так сильно приевшийся к нему за время проведённое в плену.
Убей!
«Нет!» — ударил по стене Ли Лин, понимая, что разум снова хочет заставить его взять в руки нож и убить помеху, но парень уже решил действовать по-иному.