Морис ухмыльнулся и пробормотал:
– Пожалуй, что так. На какие имена вам нужны бумаги?
– На наши настоящие. Мы не собираемся выдавать себя за других людей, просто хотим отправиться во Францию к нотариусу. Но времена сейчас неспокойные, поэтому нам будет проще путешествовать под видом бельгийцев, а не французов или англичан. Дюваль – очень распространенная фамилия.
– Весьма благоразумно, – признал Морис, попыхивая трубкой. – Вам понадобится что-нибудь еще?
– Небольшой и не новый с виду, но респектабельный экипаж. Французская валюта. Карты Франции и Парижа, чтобы не сбиться с пути. Мы самые обычные, простые люди: приехали разузнать насчет возможного наследства, – нам незачем привлекать к себе внимание.
– Такой женщине, как мадам, это будет непросто.
– Она пообещала придать себе невзрачный и незапоминающийся вид, – объяснил Симон.
– Пока не увижу собственными глазами – не поверю, – фыркнул Морис. – Возьмете меня кучером?
– Тогда мы будем выглядеть слишком уж процветающими. Мы почтенные граждане, но далеко не богатые.
– Для поездки в неспокойные времена – самое то, что надо, – согласился Морис. – Найти экипаж легко, а на бельгийские бумаги уйдет несколько дней.
Симон кивнул.
– Может быть, заодно подготовите и бумаги о нашем французском подданстве? Я назову вам подходящие имена и места, чтобы они выглядели правдоподобно. Отъезд мы планируем через неделю.
– Времени хватит. – Морис медленно поднялся. – Бумагами я займусь сейчас же.
Симон вернулся в дом, мысленно составляя список всего, что могло бы им еще понадобиться. Договориться насчет урока стрельбы для Сюзанны. Подыскать небольшой нож, который ей было бы легко носить с собой и прятать. Ему не хотелось брать ее с собой туда, где вот-вот могли начаться боевые действия, но если уж Сюзанна твердо решила ехать, то следовало подготовить ее как можно лучше.
Следующие дни прошли в хлопотах: Сюзанна готовилась к поездке в Париж. Вместе с Симоном они составили родословную семейства Дюваль во всех известных им подробностях. Увы, слишком много ветвей их генеалогического древа отсекла насильственная смерть. О некоторых из них они вообще ничего не знали. У Сюзанны сложилось впечатление, что месье Морель служил семейству Дюваль уже много лет, так что, возможно, мог восполнить некоторые пробелы в ее познаниях.
Сюзанна с удовольствием поупражнялась в стрельбе – и не один раз. При этом она не только улучшила свою меткость, но и стала свободнее обращаться с пистолетами. Ведь в случае необходимости пользоваться оружием следовало быстро и уверенно.
Симон продолжал давать ей уроки самозащиты – в частности, показал захват, благодаря которому можно было прекратить приток крови к мозгу и за считаные секунды довести противника до обморока. Осваивая этот прием, Сюзанна нечаянно применила его против учителя. Несколько минут спустя Симон пришел в себя, растерянно моргая, и еще раз старательно разъяснил, что захват должен быть недолгим, иначе мозгу жертвы грозят необратимые повреждения.
Не менее важными – хотя и не настолько эффектными – стали изменения в гардеробе Сюзанны. Самые известные модистки города едва справлялись с потоком заказов, поэтому сшить новые наряды в кратчайшие сроки не могли, и Сюзанна заказала несколько великолепных туалетов в расчете на то, чтобы они были готовы к ее возвращению из Франции. Она купила очень скромную шляпку и неброскую накидку и вместе с Дженни сшила еще несколько платьев, соответствующих ее роли спутницы человека со скромными средствами.
Когда Сюзанна выбирала ткани для этих платьев, ей попался отрез превосходного ослепительно-алого шелка, который навел ее на удачную мысль. Она купила его с таким расчетом, чтобы хватило на открытое и чрезвычайно броское платье, и работала над ним украдкой, чтобы избежать объяснений. Когда платье было уже почти готово: Сюзанна подшивала пышную юбку, – к ней с каким-то вопросом заглянула Дженни:
Алый наряд мгновенно приковал ее внимание, и девушка воскликнула:
– Боже мой! Какое оно… яркое. Но ткань прекрасна, и этот цвет удачно сочетается с вашими темными волосами.
– Не очень-то респектабельный цвет, верно? – Сюзанна приложила к себе платье, показывая не только цвет, но и скандально низкий вырез лифа. – Не знаю, отважусь ли я появиться в нем прилюдно, но… – Она выдержала паузу. – Думаю, полковник будет рад увидеть его на мне в приватной обстановке. Только не упоминайте об этом платье. Пусть оно останется сюрпризом для подходящего случая.
Дженни заговорщически улыбнулась.
– Не проговорюсь даже Эдгару.
Решив сменить тему, Сюзанна подхватила:
– А он заметно повеселел в последнее время.
– О да! Стал почти таким же, как прежде. У него ведь теперь есть работа, и он приносит пользу. А упражнения, которые посоветовал ему полковник, очень помогают. Левая рука, конечно, уже не та, какой была когда-то, но теперь стала гораздо лучше. Он справляется почти с любым делом.
– И даже с ласками своей возлюбленной? – пошутила Сюзанна.
Дженни вспыхнула, извинилась и поспешно вышла. Улыбаясь, Сюзанна закончила подшивать подол алого платья, затем тщательно завернула его в простую льняную ткань и уложила на самое дно дорожного сундука. Может, это платье, как и пистолеты, ей не понадобится, но было приятно сознавать, что она готова ко всему.
За два дня до запланированного отъезда, когда Сюзанна укладывала последние вещи, Симон вошел в спальню с букетом ароматных весенних цветов и галантным жестом вручил их жене.
– Для прелестнейшей из дам – ma belle!
– Как мило! – Она уткнулась лицом в букет, наслаждаясь тонким ароматом цветов. И вдруг заметила, что среди них что-то спрятано. Охваченная любопытством, Сюзанна раздвинула стебли и обнаружила маленький аккуратный кинжал в кожаных ножнах. В изумлении заморгав, она вынула его.
– Какой ты романтичный, mon chéri! – Она прижала кинжал к сердцу. – Цветы увянут, а кинжал останется.
Симон усмехнулся.
– Я подумал, что если уж я рискую получить новые увечья, то лучше позаботиться о цветах заранее. Эти ножны можно пристегнуть к щиколотке или к бедру. Или же спрятать под корсетом. Попробуй разные способы, чтобы выяснить, где тебе удобнее носить кинжал и проще доставать его.
– А ты покажешь мне, как им пользоваться? Наверняка существуют какие-нибудь хитроумные приемы.
– Я предпочитаю держать кинжал острием вверх, чтобы наносить удары снизу. – Не вынимая кинжал из ножен, Симон показал, как именно следовало действовать. – Удар, наносимый сверху, отразить проще, чем направленный снизу вверх.
Сюзанна взяла у мужа ножны с кинжалом и попробовала повторить оба удара.
– Теперь понимаю, о чем ты… – Она вынула кинжал из ножен и внимательно осмотрела его. – Прелестный, маленький и мне как раз по руке.
– Как и пистолетами, пользоваться холодным оружием должно быть удобно и легко. Чем быстрее ты отреагируешь в случае опасности, тем лучше. А если придется задумываться о том, что ты делаешь, то может оказаться слишком поздно.
С кинжалом в ножнах они устроили пробный поединок, чтобы Сюзанна лучше представила, как обращаться с холодным оружием.
– А ты действуешь довольно быстро, – одобрительно кивнул Симон, уворачиваясь от удара, который пришелся бы ему в живот.
– Я еще потренируюсь, чтобы освоиться, – пообещала Сюзанна. Сев на край кровати, она с лукавой улыбкой приподняла юбки. – А теперь попробуем определить, где лучше носить кинжал?
Глаза Симона потемнели. Он ухватил жену за щиколотку, наклонившись, поцеловал ее ножку и прохрипел:
– Для этого понадобится время.
– Время у нас есть. – Сюзанна увлекла его за собой на постель.
И оба расхохотались; ни один из них не собирался скрывать свои намерения.
Супруги прекрасно знали, чем порадовать друг друга, и вскоре смех сменился стонами и глухими криками. Сюзанна извивалась от ласк мужа, а потом со сладостной дрожью затихла в изнеможении.
Пытаясь отдышаться, она размышляла о том, когда же наконец сможет отдаться Симону по-настоящему. От одной мысли об этом у нее замирало сердце, и приходилось вновь заставлять себя расслабиться. Они уже прошли такой долгий путь, и наверняка когда-нибудь она будет готова к супружеской близости во всей ее полноте.
А пока Сюзанна прилагала все старания, чтобы ласками довести мужа до безумия. И прекрасно с этим справлялась.
За день до отъезда, застав Сюзанну в тот момент, когда она пришивала ленту к своей простенькой шляпке, Симон спросил:
– Ты не сходишь со мной, чтобы серьезно поговорить с Филиппом? К тебе он относится с меньшим подозрением, чем ко мне.
Сюзанна отложила шляпку и встала.
– Что ж, я готова.
Подавая ей руку, Симон предупредил:
– Но имей в виду: этот разговор он скорее всего воспримет в штыки.
Они поднялись к спальне Филиппа, и Симон постучал. Мари отозвалась из-за двери:
– Войдите!
Мари с мужем сидели бок о бок на диване за утренним кофе. Филипп уже окреп настолько, что мог пройти несколько шагов, но все еще был слаб. Симон отметил, что выглядел он теперь гораздо лучше, чем при первой их встрече в разрушенном замке.
Увидев гостей, молодой человек вскинул брови.
– Вы пришли, чтобы выставить нас из дома, раз нам полегчало?
– Какой вздор! – возмутилась Сюзанна. – Мы пришли поговорить о деле.
– Не буду вам мешать. – Мари встала.
– Вам незачем уходить, – остановил ее Симон. – Останьтесь, это и вас касается.
Филипп нахмурился и произнес:
– Вот теперь мне по-настоящему тревожно.
Мари нервным жестом взяла мужа за руку.
– Все не так страшно, – сказал Симон. – Я разыскал имя и адрес нотариуса вашего отца, месье Мореля. У него по-прежнему практика в Сен-Дени, так что мы с Сюзанной решили навестить его и выяснить, как обстоит дело с наследованием Шамброна. Но даже если копия завещания хранится у него, возможно, никаких денег по нему не причитается, однако спросить не повредит.