Услышав ледяной голос Фалька, подруга замерла, а я всполошилась:
– Это анахронизм в какой-то мере. Я надеюсь, вы понимаете, что Ровена не виновата. Вы еще не знаете, но именно благодаря ей Нофаль сбежал и вовремя сообщил о провокации. Она специально поспешила с арестом, дала возможность, а могла бы срезать его лазером в шаттле, но не выстрелила!
– Да, – натянуто улыбаясь, поддержала меня подруга. – Поэтому вас, хой Райо, не шантажировали жизнью Эрики и она успела слить информацию об операции в Сеть, чем вынудила АБНЗ ускорить процесс.
Я отлипла от Райо, подошла к подруге и взяла ее ледяную, несмотря на жару, руку:
– Ровена спасла меня, и не раз за двое суток. Она и вам подарила жизнь, на Фортане. Да, мы заманили вас туда, но мы выполняли долг…
Райо смотрел не на меня, а на Ровену, пока приближался к нам, двигаясь, как матерый хищник. Он слишком резко вынудил меня отойти от подруги. А после озабоченно сообщил:
– Эрика, моя лаили, если ты хорошенько подумаешь, то поймешь: спецагент Гриф, в отличие от тебя, предала не только нас, но и своих. Ты выполняла свой долг, невзирая на лица, а она заманила нас на Фортан, потом выпустила Нофаля, по ее словам. Таким образом нарушила приказ и не выполнила долг.
Вот оно что. Жених опасается, что Ровена может навредить мне, поэтому нервничает, а она хмуро взирает на клеранцев, поджав губы.
Я попыталась объяснить:
– Но…
Матео меня добил:
– Майор Гриф, стоит признать, весьма умная и прозорливая женщина, хая Эрика. Даже если и правда позволила Нофалю сбежать, то преследовала собственные цели. Я уверен, целей у нее великое множество, на любой случай. Возможно, хотела насолить начальнику, подставив его. Или хорошо знакома с нашей расой и в курсе, как мы мстим обидчикам. Такой веский аргумент – спасенный клеранец – в будущем мог пойти ей на пользу. И вашу жизнь, хая Эрика, она сохранила тоже ради своей пользы – в наших намерениях не была уверена, а вами всегда можно прикрыться…
– Нет, вы намеревались содрать с нас шкуру! Мы боялись. Ровена мне честно призналась, что две женщины с военной подготовкой в драке лучше, чем одна. И в подруги не набивалась, – настаивала я, глядя на мертвенно-бледную напарницу.
Тем не менее она гордо держала голову:
– Увы, хой, вы слишком высокого мнения обо мне. К сожалению, все, что связано с вашим арестом, было исключительно моей ошибкой: уязвленное самолюбие и тщеславие, не более. А в отношении хоя Нофаля – душевная слабость. Спасибо, я выслушала ваше мнение и даже с чем-то согласна. Жаль, я оказалась не столь мудрой и расчетливой, как вы полагаете.
– Думаю, вы, хая Ровена, понимаете, что вы нам не друг, доверия к вам тоже нет, а врагов мы за спиной не оставляем, – добавил Фальк.
Я не выдержала, вырвала руку из ладони Райо и хрипло, с горьким отчаянием воскликнула, надеясь достучаться до слишком правильных политиков:
– Оглянитесь вокруг, хои, мы на Драуне! Мы больше не на Фортане и тем более не на Клеране. Здесь ваши законы не действуют. Ровена – женщина! А вы – за патриархат. Так почему вы отказываете женщине в праве быть таковой? Ошибаться, быть в чем-то слабой, поддаваться своим чувствам. Мы – гормонозависимые, между прочим; мало ли что нам в голову ударит, когда рядом красивый мужчина…
– Эрика! – Райо даже рыкнул от злости.
– Речь идет о Ровене! – развела я руками. И горячо продолжила: – Значит, вам можно ошибаться, поддаться соблазну и во время рабочей поездки ринуться за красоткой на Фортан, а женщине, если она не смогла пристрелить понравившегося мужчину, вы приписали сотни коварных замыслов. Ага. И именно из-за них она здесь, на Драуне, вторые сутки рискует жизнью и здоровьем. Ранена! У нее же коварный план…
Ровена едва заметно улыбалась глазами, слушая мое эмоциональное выступление. Мужчины молчали, мрачно взирая… тоже на меня.
– Простить нельзя, как и вернуть утраченное самоуважение, честь и достоинство, – подытожил Фальк. – Но вы правы, здесь законы Клерана не действуют, поэтому пусть живет… на Драуне.
Не придав внимания заминке, я счастливо выдохнула от облегчения: все решилось, мы живы, я вместе с любимым, меня простили! Жизнь продолжается! Краем глаза я отметила вскинутую бровь и весьма внимательный, пристальный взгляд Ровены на Фалька, когда рванула к брошенному мешку, из которого Матео несколько минут назад доставал аптечку. Схватила и подбежала к Райо, протягивая ему:
– Вы, наверное, пока нас искали, проголодались. Тут сухпай, мы из сброшенных грузов взяли. И что-то еще, я не успела все проверить.
– Пищу тоже мужчина добывает, – пробасил над моей головой Фальк, заставив вздрогнуть и прижаться к жениху.
– А можно женщине просто подобрать еду с земли? – нервно уточнила я. – Или это тоже вселенский грех?
– Хая Эрика, вы меня с самого начала поражали житейской мудростью, – похвалил Матео. – Если бы не Фортан, я бы счел вас идеальной женщиной.
– Только на Фортан, хой Матео, вы последовали за мной, – веско заметила Ровена, направляясь к костру.
– Зря вы напомнили мне об этой глупости, – ледяным тоном парировал Матео.
Ровена покачнулась и начала медленно, как мне показалось, слишком медленно, оседать на землю. Матео мигом подхватил ее на руки, напряженно всматриваясь в побелевшее лицо. Я испугалась: неужели не играет?
– Что случилось? – Фальк тоже равнодушным не остался.
Я подошла и, осторожно приподняв ее заклеенную широким и длинным пластырем руку, нахмурилась:
– Ее сегодня так ножом полоснули прямо перед вашим появлением, кровь ручьем текла. Наверное, слишком много крови потеряла. Мы чуть не умерли здесь от страха.
Матео отнес бесчувственную Ровену к костру, разведенному среди деревьев, и осторожно уложил на землю. Фальк заботливо подложил ей под голову мешок с ее вещами. Затем оба заново тщательно обработали ее рану. Меня Райо тоже не оставил без внимания: покрутил, как новогоднюю елочку, и осмотрел с ног до головы на предмет боевых ранений. Честно говоря, больше беспокоили не синяки и ссадины, а заляпанные чужой спекшейся кровью руки и одежда. Я просительно посмотрела на Райо и тихо пожаловалась:
– Я хочу вымыться.
– Я тоже не против сполоснуться, – поморщившись, согласился он.
– И я… – подала слабый голосок подопечная Матео и Фалька.
Те опустили глаза на Ровену, затем обменялись взглядами и дружно заржали:
– Хая, вы неисправимы!
– Как и наши ошибки.
Догадавшись, что напарница вновь провела клеранцев, я хихикнула – в душе. Не могу же я подтвердить чужие подозрения.
Драунское светило – не запомнила названия, а тем более набора букв и цифр, под которым оно числится в атласе, – медленно клонилось к горизонту. Солнце, пусть будет так, теряло яркость и становилось красноватым. Вместе с изменением цвета самой звезды менялась окраска неба. Вблизи солнца буйствовали красные, желтые и оранжевые тона, а над противосолнечной частью горизонта появилась светлая, бледная полоса. Почти как в африканской степи – саванне. Почти, потому что там разгуливали многочисленные животные, черные силуэты которых ярко выделялись на фоне вечернего неба. Как давно это было – моя стажировка в Африке?
Грех жаловаться, ведь даже возможность полюбоваться закатом и спокойно посидеть в тишине выдалась впервые за двое суток благодаря клеранцам. Нам с Ровеной приказано было находиться возле костра. Но, как назло, зверски хотелось есть, а дымок от костра еще и способствовал голодному бурчанию в животе. Вдобавок вспомнились интернатские походы и тренировки на выживание, когда мы готовили на открытом огне умопомрачительно пахнувшую и вкусную кашу, жарили сосиски или пекли в углях картошку, а не только готовые брикеты жевали. Сумерки постепенно сгущались, превращая лес в темную стену, невольно заставляя нас приглушать голоса.
Прежде чем вымыться в ручье, мужчины решили проверить запасы и подготовиться к ночлегу. Сперва натаскали сухих сучьев, затем вытряхнули в кучу трофейные мешки, похожие на наши, и сортировали добычу, присев на колени. Никакой суеты и спешки, их плавные размеренные движения невольно притягивали взгляд. На нас они вроде и не обращали внимания, но я кожей чувствовала: держали в поле зрения. К тому же, едва дернулась им помочь, меня в тот же момент удостоили укоризненным взглядом все трое. Пришлось сидеть рядом с раненой напарницей и ждать… в неизвестности. Зато она, закинув ногу на ногу, наслаждалась покоем, лениво беседуя со мной и осторожно поглаживая нывшую руку. Обезболивающих ведь нет.
Дойдя до самого горизонта, солнце стало темно-красным, а в разные стороны от него разлилась ярко окрашенная полоса зари – от ярко-оранжевого до зеленовато-голубого. Над зарей появилось почти бесцветное округлое сияние. Вот и осталось мне любоваться будущим мужем на фоне этой красотищи. Мой любимый Зверь! Если бы еще мысли не одолевали… Неужели Райо меня простил, хочет разделить со мной жизнь – это просто не укладывается в голове после моего предательства. Не без участия Ровены, конечно. И Матео с Фальком как-то легко приняли нас в свою компанию. Ну поворчали, клыками пощелкали, глазищами позыркали – и все.
Не знаю, смогла бы я вот так же легко принять, понять и простить, если бы на месте клеранцев оказалась сама. Поэтому, несмотря на подсохшую на лице Райо шир Алесио мою «жертвенную» кровь и признание меня его друзьями и свидетелями в качестве лаили, будущей жены, внутри сжималась пружина страха, давали знать о себе сомнения и неуверенность.
Знания о мужчинах, тем или иным способом полученные за двадцать два года, не совмещались с той легкостью, с которой проходил ритуал прощения. Никаких выговоров и нравоучений! Внутренний голос сомневался: разве так просто бывает? В моей жизни в принципе ничего просто так не случалось! И все-таки я верила Райо, верила вопреки всему. В отличие от меня, он еще ни разу не обманул. Ни в чем! Поэтому, исподтишка наблюдая за ним, обдумывала, или придумывала, как вернуть то прекрасное чувство единения, возникшее между нами на «Вселенной радости».